Глава 2

Трагедия или судьба?

Когда мы оказываемся перед лицом трагедий, горя, страдания и смерти, мы должны полностью довериться Богу.

Из жизни Президента Спенсера В. Кимбалла

Еще в раннем детстве Спенсеру В. Кимбаллу пришлось познать боль потери близкого человека. Когда ему было восемь лет от роду, умерла его только что родившаяся сестра Мэри. Через месяц после этого родители Спенсера снова готовились к смерти ребенка, на этот раз пятилетней дочери Фанни, тяжело болевшей на протяжении нескольких недель. Спенсер позже вспоминал о том дне, когда умерла Фанни: “Фанни умерла на руках у мамы в мой день рождения, когда мне исполнялось девять лет. Всех нас, детей, разбудили в то утро и собрали вместе. Я помню, мне кажется, эту сцену в нашей гостиной комнате… Моя милая мама, плачущая над своей умирающей пятилетней дочуркой, которая лежала у нее на руках, и все мы, собравшиеся вокруг”¹.

Даже еще более печальными для юного Спенсера стали новости, которые он узнал спустя два года, когда его вместе с братьями и сестрами однажды утром вызвали из школы домой. Когда они прибежали домой, их встретил епископ. Собрав детей вокруг себя, он сообщил им, что накануне в больнице, умерла их мать. Позднее Президент Кимбалл вспоминал: “Новость поразила меня как удар молнии. Я убежал из дома на задний двор, чтобы остаться одному, в слезах и горе. Там, в стороне от чужих ушей и глаз, я долго и безутешно рыдал. Каждый раз, когда я произносил слово ‘мама’, новые потоки слез лились из глаз, пока, наконец, они совсем не иссякли. Мама умерла! Но этого не может быть! Жизнь не могла продолжаться для нас… Мое одиннадцатилетнее сердце, казалось, разрывалось от горя”².

Спустя пятьдесят лет старейшина Спенсер В. Кимбалл, служивший тогда в Кворуме Двенадцати Апостолов, оказался далеко от дома, поправляясь от перенесенной сложной операции. Ночью он не мог уснуть и вспоминал тот день, когда умерла его мать: “Я вновь захотел плакать… когда память перелистывала предо мною те горестные страницы”³.

Испытывая глубокую печаль от тех воспоминаний, Спенсер В. Кимбалл всегда находил утешение в молитвах и учениях Евангелия. С самого детства он знал, куда нужно обратиться, чтобы обрести мир. Друг их семьи так написал о молитвах юного Спенсера: “Каким тяжким горем легла на его детское сердце потеря матери! И все же как смело он боролся со своей печалью и искал утешение из единственного источника!”⁴

Во время своего служения Президент Кимбалл часто предлагал слова утешения тем, кто оплакивал потерю близких. Он свидетельствовал о вечных принципах, заверяя Святых, что смерть не означает конец существования. Выступая однажды на похоронах, он сказал:

“Наше видение ограничено. Глазами мы можем видеть лишь на несколько километров вперед. Ушами мы можем слышать лишь несколько лет. Мы заключены, как бы ограничены комнатой, но когда свет уйдет из этой жизни, тогда мы увидим то, что находится за пределами земных ограничений…

Барьеры разрушаются, время заканчивается, и расстояние сокращается и исчезает, когда мы переходим в вечность… и мы сразу же оказываемся в огромном мире, в котором нет земных ограничений”⁵.

Учения Спенсера В. Кимбалла

По мудрости Своей Бог не всегда предотвращает трагедии.

В газетах заголовки кричат: “В авиационной катастрофе погибли 43 человека! В горной трагедии выживших нет!” – и тысячи голосов хором восклицают: “Как Господь мог попустить это?”

Два автомобиля врезались друг в друга, когда один из них выехал на перекресток на красный свет, и шесть человек погибли. Почему Бог не предотвратил это?

Почему молодая мать должна была умереть от рака, оставив восемь своих детей без материнской заботы? Почему Господь не исцелил ее?

Маленький ребенок утонул, другой попал под машину. Почему?

Мужчина внезапно умер от инфаркта, поднимаясь по лестнице. Его тело было найдено на нижних ступенях, куда он скатился, потеряв сознание. Его жена в слезах восклицала: “Почему? Почему Господь так со мной поступил? Разве не мог Он принять во внимание, что у нас трое маленьких детей, которым так нужен отец?”

Юноша умер во время служения на миссии, и люди с недоумением вопрошали: “Почему же Господь не уберег этого молодого человека, ведь он выполнял миссионерскую работу?”

Мне жаль, что я не могу с полным правом ответить на эти вопросы. Когда-нибудь, я уверен, мы поймем и примиримся. Но пока мы должны изо всех сил стараться понять, опираясь на евангельские принципы.

Господь ли направил самолет, который врезался в гору, чтобы отнять жизнь его пассажиров, или причинами катастрофы стали технические неполадки либо ошибки людей?

Разве это наш Небесный Отец заставил столкнуться автомашины, в результате чего шесть человек отправились в вечность, или все дело было в ошибке водителя, нарушившего правила безопасности?

Разве это Бог отнял жизнь у молодой матери или внушил ребенку, который едва только учился ходить, мысль шагнуть в канал или поставил другого ребенка прямо на пути приближающегося автомобиля?

Сам ли Господь вызвал у человека сердечный приступ? Была ли преждевременной смерть миссионера? Ответьте, если можете. Я не могу, поскольку, хоть и знаю, что Бог играет главную роль в нашей жизни, мне не ведомо, сколь много событий устраивает Сам, а скольким случаям Он просто дозволяет произойти. Каким бы ни был ответ на эти вопросы, есть еще один вопрос, ответ на который я знаю точно.

Мог ли Господь предотвратить эти трагедии? Ответ – да. Господь всемогущ, Он вполне обладает силой управлять нашей жизнью, спасти нас от страданий, предотвратить все несчастные случаи, управлять всеми самолетами и машинами, накормить нас, защитить, уберечь от труда, от усилий, от болезней, даже от смерти, если того пожелает. Но Он не пожелает.

Мы должны понять это, ведь мы способны осознать, насколько неразумно было бы для нас оградить и защитить наших детей от всяких усилий, от разочарований, искушений, печалей и страданий.

Основной закон Евангелия – это свобода выбора и вечное развитие. Заставить нас быть осторожными или праведными означало бы свести на нет этот основополагающий закон и сделать невозможным наш рост⁶…

Зная о вечной перспективе, мы понимаем, что трудности необходимы для нашего вечного совершенствования.

Если рассматривать земную жизнь как конец всему, то боль, печаль, неудачи и быстротечность жизни покажутся сущим бедствием. Если же мы взглянем на жизнь как на нечто вечное, протянувшееся из предземного прошлого в вечное будущее, которое наступит после нашей смерти, то все, что с нами происходит, встанет на свое место и обретет верную перспективу.

Разве нет мудрости в том, что Он дает нам испытания, чтобы мы смогли подняться над ними, обязанности, чтобы мы смогли чего-то достигнуть, работу, чтобы укрепить наши мышцы, горе, чтобы испытать наши души? Разве искушения посылаются нам не для проверки наших сил, болезни – не для того, чтобы научиться терпению, а смерть – не для того, чтобы мы могли обрести бессмертие и славу?

Если бы все больные, за которых мы молимся, были исцелены, все праведники были под надежной защитой, а все нечестивцы истреблены, тогда весь план Отца свелся бы к нулю, а главный принцип Евангелия – свобода выбора – перестал бы существовать. Ни одному человеку не пришлось бы жить верой.

Если бы радость, мир и награда мгновенно становились уделом человека, делающего добро, тогда злу не нашлось бы места: все стали бы делать добро, но не потому, что это правильно – поступать хорошо. Не существовало бы ни испытания на прочность, ни развития характера, ни приращения сил, ни свободы выбора; был бы только сатанинский контроль над людьми.

Если бы на все молитвы немедленно приходил ответ, потакающий нашим эгоистичным желаниям и сообразующийся с нашим ограниченным пониманием, то было бы мало или вообще не было бы страданий, горя, разочарования и даже смерти, а если бы не было всего этого, то не было бы и радости, успеха, воскресения, равно как и вечной жизни и Божественности.

“Ибо необходимо, чтобы противоположность была во всем. Иначе же… не существовать ни праведности, ни нечестию, ни святости, ни печали, ни добру, ни злу” (2 Нефий 2:11).

Нам, людям, свойственно желание исключить из своей жизни физическую боль и душевные муки, обеспечить себя постоянным покоем и комфортом, но если бы нам удалось закрыть двери для горестей и бед, мы бы лишили себя самых лучших друзей и благодетелей. Именно страдание способно сделать людей Святыми. В страдании они учатся терпению, выдержке и самообладанию.

Я люблю эти строки из гимна “Крепка, о Святые, основа основ” –

Когда через воды пройти призову,
Печали поток одолеть помогу.
Я буду с тобой, чтобы благословлять,
В страданьях глубоких тебя укреплять. (Гимны, №39.)

Старейшина Джеймс Э. Талмейдж писал: “Никакая боль, перенесенная мужчиной или женщиной на Земле, не останется без награды, если переносить ее… с терпением”.

С другой стороны, эти трудности могут сокрушить нас, если мы проявим слабость и поддадимся желанию жаловаться и критиковать.

“Никакое наше страдание, никакое испытание не пропадает зря. Оно способствует получению нашего образования, развитию таких качеств, как долготерпение, вера, стойкость и смирение. Все, что мы переносим, и все, что мы выдерживаем, особенно если мы делаем это с терпением, созидает наш характер, очищает наше сердце, расширяет нашу душу и делает нас более нежными и милосердными, более достойными того, чтобы называться детьми Божьими… и как раз через скорби и страдания, тяжелый труд и горе мы получаем то образование, за которым мы пришли сюда и которое сделает всех нас более похожими на наших Небесных Отца и Мать” (Орсон Ф. Уитни).

Некоторые люди, наблюдавшие физические страдания и бесконечные неизлечимые боли своих близких, становятся ожесточенными. Есть и те, кто обвиняют Господа в жестокосердии, безразличии и несправедливости. Мы так некомпетентны, чтобы судить!…

Сила священства безгранична, но Бог мудро установил для каждого из нас определенные ограничения. Я могу развивать силу священства по мере совершенствования своей жизни, но все же я благодарен за то, что, даже используя священство, я не могу исцелить всех больных. Я мог бы исцелить и тех, кому надлежит умереть. Ведь я мог бы избавить от страданий людей, которым надлежит страдать. Но боюсь, что тогда я нарушил бы планы Бога.

Если бы я обладал безграничной силой, но мое видение и понимание были все так же ограничены, то я мог бы спасти Авинадея от пламени, когда его сжигали заживо, но при этом нанес бы ему непоправимый вред. Он умер как мученик и получил награду мучеников – возвышение.

Я, наверное, защитил бы Павла от его горестей, если бы сила моя была безгранична. Я, конечно, исцелил бы его от “жала во плоти” [2-е Коринфянам 12:7]. Но, поступая так, я мог бы помешать программе Господа. Трижды Павел возносил молитвы, прося Господа удалить из него это “жало”, но Господь не удовлетворил его прошение [см. 2-е Коринфянам 12:7–10]. Павел мог пасть много раз, если бы был красноречив, красив собою и свободен от того, что заставило его смириться…

Боюсь, что если бы я был в тюрьме Картиджа 27 июня 1844 года, то отклонил бы пули, попавшие в Пророка и Патриарха. Я мог бы спасти их от страданий и мучений, но тогда они не претерпели бы мученическую смерть и потеряли бы свою награду. Я рад, что мне не пришлось принимать такое решение.

Имея такую безудержную силу, я, конечно, захотел бы защитить Христа от мучений в Гефсиманском саду, от оскорблений, тернового венца, издевательств на суде и от физических страданий. Я позаботился бы о Его ранах, и исцелил бы их, и дал бы Ему прохладительную воду вместо уксуса. Но если бы я спас Его от страданий и смерти, мир лишился бы Его Искупительной жертвы.

Я не посмел бы взять на себя ответственность вернуть к жизни моих близких и любимых. Сам Христос признавал различие между Своим желанием и волей Отца, когда просил, чтобы чаша страдания миновала Его. Он тогда добавил: “Впрочем не Моя воля, но Твоя да будет” [от Луки 22:42]⁷.

Смерть может открыть двери к замечательным возможностям.

Для того, кто умирает, жизнь продолжается, и сохраняется свобода выбора, а смерть, которая кажется нам таким несчастьем, может быть замаскированным благословением…

Если мы говорим, что преждевременная смерть – беда, горе и трагедия, разве это не то же самое, как если бы мы сказали, что пребывание в смертном состоянии лучше, чем более раннее вступление в духовный мир, где нас ждет окончательное спасение и возвышение? Если бы смертное состояние было совершенным, то смерть была бы катастрофой, но Евангелие учит нас, что в смерти нет никакой трагедии, трагедия только в грехе. “Благословлены умершие, умирающие в Господе” (У. и З. 63:49).

Мы знаем так мало. Наше суждение так ограничено. Мы судим о путях Господних, глядя на мир собственным узким взглядом.

Я говорил на похоронах об одном студенте Университета имени Бригама Янга, который умер во время Второй мировой войны. В той войне сотни тысяч юношей преждевременно ушли в вечность, и я заявил о своей вере в то, что этот праведный юноша был призван в мир духов, дабы проповедовать Евангелие тем обделенным душам. Это может быть истинно не для всех, кто умирает, но я чувствовал, что в его случае дело обстоит именно так.

В своем видении об “Искуплении умерших” Президент Джозеф Ф. Смит наблюдал то же самое… Он пишет:

“Я понял, что Господь не Сам лично проповедовал среди нечестивых и непослушных, которые отвергли истину… Но вот, Он собрал из праведников Свое воинство… и повелел им идти и нести свет Евангелия…

Наш Искупитель провел время Своего пребывания в мире духов, наставляя и готовя праведных духов… которые свидетельствовали о Нем, будучи во плоти, чтобы они могли нести весть об искуплении всем умершим, до кого Он не мог дойти лично из-за их бунта и согрешений…

Я увидел, что когда верные старейшины этого устроения уходят из смертной жизни, они продолжают свои труды, проповедуя Евангелие покаяния и искупления” [см. У. и З. 138:29–30, 36–37, 57].

Поэтому смерть может открыть двери ко многим возможностям, включая возможность обучать Евангелию Христа⁸.

Во времена испытаний мы должны полагаться на Бога.

Несмотря на то, что смерть открывает для нас новые двери, мы не торопим ее. Нас наставляют молиться за больных и применять нашу силу священства, дабы исцелить их.

“И старейшины Церкви, два или больше, будут позваны, и будут молиться за них, и будут возлагать руки на них во имя Мое; и если они умрут, то умрут во Мне, и если останутся в живых, то будут жить во Мне.

Живи вместе в любви так, что ты будешь оплакивать потерю тех, кто умирают, а в особенности тех, у кого нет надежды на славное воскресение.

И будет так, что те, кто умирают во Мне, не вкусят смерти, ибо она для них будет сладостна.

Но те, кто не умирают во Мне, горе им, ибо смерть для них будет горька.

И еще будет так, что тот, кто верует в Меня во исцеление свое и не назначено ему умереть, будет исцелен” (У. и З. 42:44–48).

Господь заверил нас, что больной будет исцелен, если будет совершено таинство, если у больного будет достаточно сильная вера и если “не назначено ему умереть”. Каждое из этих трех условий должно быть соблюдено. Многие не исполняют надлежащих таинств, а у огромного числа нет желания или способностей проявить достаточно веры. Третий фактор также представляется важным: если им не назначено умереть.

Каждого человека ждет смерть. Смерть – важная часть жизни. Конечно, мы никогда не бываем достаточно готовы к переменам. Не зная, когда настанет конец жизни, мы боремся, как это и надлежит нам, чтобы продлить ее. И все же мы не должны бояться смерти. Мы молимся за больных, мы благословляем страдающих, мы умоляем Господа исцелить, ослабить боль, спасти жизнь и задержать смерть, и это правильно, но не потому, что вечность так страшна…

Я убежден, что, как говорит Екклесиаст (3:2), есть время умирать, но я верю также, что многие люди умирают прежде, чем настает “их время”, из-за своей небрежности, из-за того, что сами наносят вред своему организму, неоправданно рискуют или подвергают себя опасностям, становясь жертвами несчастных случаев и болезней…

Бог руководит нашими жизнями, направляет и благословляет нас, но Он дает нам свободу выбора. Мы можем жить в соответствии с Его планом для нас – или же мы можем по глупости своей укорачивать свою жизнь или обрывать ее.

Я абсолютно уверен, что наша судьба предопределена планом Господа. Когда-нибудь мы поймем все и будем с удовлетворением оглядываться назад – с выгодной позиции будущего бытия на многие события этой жизни, которые нам представлялись непостижимыми.

Иногда нам кажется, что мы хотели бы знать, что ждет нас впереди, но разум берет верх и возвращает нас к жизни, которую мы принимаем день за днем, возвеличивая и прославляя каждый новый день…

Еще до нашего рождения мы знали, что придем на Землю, чтобы обрести тело и опыт, и что мы испытаем радость и горе, боль и удовольствие, покой и трудности, здоровье и болезни, успех и разочарование. Мы знали также, что, отбыв здесь свой жизненный срок, мы умрем. Мы приняли все эти неизбежности с радостным сердцем, полные страстного желания принять как благоприятное, так и неблагоприятное. Мы с энтузиазмом приняли этот шанс прийти на Землю, пусть всего лишь на день или на год. Возможно, нас не очень-то беспокоило, умрем ли мы из-за болезни, несчастного случая или от старости. Мы были готовы принять жизнь такой, какой она будет, организовать ее и управлять ею – безропотно, без лишних жалоб и претензий.

Перед лицом серьезной трагедии мы должны положиться на Бога, зная, что, несмотря на наше ограниченное видение мира, установленные Им цели будут достигнуты. Со всеми своими невзгодами жизнь предлагает нам прекрасную возможность расти в познании и мудрости, в вере и делах, подготавливая нас к возвращению и к приобщению к славе Божьей⁹.