“Посвяти дело твое”

Нил А. Максвелл

Член Кворума Двенадцати Апостолов

Это выступление обращено к тем, кто несовершенен, но искренне верует и стремится к совершенству. Как всегда, я в первую очередь отношу сказанное к себе самому.

Мы склонны думать о посвящении исключительно как о приношении, согласно Божественному повелению, нашего материального имущества. Но истинное посвящение есть приношение Богу самого себя. Сердце, душа и разумение были основными словами Христа, когда Он излагал первую заповедь, которая действует постоянно, а не от случая к случаю (см. от Матфея 22:37). Если мы будем ее соблюдать, то соответственно и дела наши будут полностью посвящены вечному благополучию нашей души (см. 2 Нефий 32:9).

Она непременно предполагает покорное соединение мыслей, слов и дел - полную противоположность разъединенности: “Ибо как знать человеку хозяина, которому он не служил и который чужд ему и далек от мыслей и помыслов сердца его?” (Мосия 5:13).

Многие пренебрегают посвящением, потому что оно представляется слишком абстрактным или слишком пугающим. Однако наиболее добросовестные из нас испытывают Божественную неудовлетворенность успехами, смешанными с промедлением. Отсюда - исполненный любви совет с подтверждением правильности этого направления, с призывом продолжать этот путь и с утешением, поскольку каждый из нас испытывает на себе определенную степень сложности, присущей этому пути.

Духовная покорность не приходит мгновенно, но формируется через постепенное совершенствование и использование последовательных ступеней. Кстати, ступени для того и предназначены, чтобы наступать на них поочередно. В конце концов наша воля будет “поглощена волею Отца” и мы будем “готовы покориться,.. подобно тому, как дитя покоряется своему отцу” (Мосия 15:7; 3:19). Иначе, как бы мы ни старались, мы будем по-прежнему чувствовать, что устои мира размываются, - и будем в какой-то степени отклоняться.

Тут уместны примеры, касающиеся посвящения экономического. Продав свое имущество, Анания и Сапфира “утаил[и] из цены” (Деяния 5:1-11). Так и многие из нас упрямо цепляются за какую-то “часть”, относясь даже к собственным идеям как к имуществу. Так что чего бы и сколько бы мы уже ни отдали, кажется, что труднее всего отдать последнюю часть. Разумеется, частичное пожертвование тоже похвально, но оно довольно сильно напоминает оправдание: “С меня уже удержали на работе” (Иакова 1:7-8).

У нас, например, могут быть какие-то умения, которые мы по ошибке склонны считать своей собственностью. Если мы по-прежнему привязаны к ним сильнее, чем к Богу, то мы пятимся перед лицом посвящения - первой заповеди. Поскольку Бог одалживает нам “дыхание… от одного мгновения до другого”, то не следовало бы расходовать свое дыхание на эти отклонения! (Cм. Мосия 2:21.)

Камень преткновения возникает и тогда, когда мы щедро служим Богу и своим временем, и своим кошельком, но все еще удерживаем какие-то части собственного “я”, показывая таким образом, что мы еще не вполне Его!

Некоторым приходится тяжело, когда определенные задачи подходят к своей заключительной фазе. Однако Иоанн Креститель выступает тут как образец для подражания, когда говорит о растущем стаде Иисуса: “Ему должно расти, а мне умаляться” (от Иоанна 3:30). Ошибочное представление о том, будто наши обязанности - это единственный показатель того, как сильно нас любит Бог, только способствует нашему нежеланию уступать. Братья и сестры, наша личная ценность уже определена Богом как “великая”; она не колеблется подобно рынку акций.

Другие ступени остаются неиспользованными потому, что, подобно богатому праведному молодому человеку, мы все еще не готовы посмотреть в лицо тому, чего нам еще недостает (см. от Марка 10:21). Так проявляются остатки эгоизма.

Есть множество иллюстраций нежелания отдавать себя целиком. В Террестриальное Царство, например, попадут люди почтенные, явно не лжесвидетели. И все же они не были “доблестны в свидетельствовании об Иисусе” (У. и З. 76:75, 79). Лучший способ доблестно свидетельствовать о Христе - это становиться все более похожими на Него, и именно посвящение выковывает характер, подобный Иисусову (см. 3 Нефий 27:27).

При встрече с упомянутыми выше испытаниями весьма кстати пришлась бы духовная покорность, помогающая нам иногда “расстаться” с чем-то - даже с земной жизнью, иногда - “крепко держаться”, а порой - использовать следующую ступень (см. 1 Нефий 8:30).

Но если у нас не все в порядке с соразмерностью, то следующие несколько метров могут показаться просто непреодолимыми. И хотя близоруким Ламану и Ламуилу было известно, как Бог благословил древний Израиль, когда помог ему бежать от могущественного фараона и его войск, им не хватило веры в то, что Бог сможет помочь им в случае с обыкновенным местным Лаваном.

Мы можем также отклониться и из-за слишком сильного рвения угодить тем, от кого зависят наши профессиональные и личные успехи. Угождение “другим богам”, а не реальному Богу опять-таки нарушает первую заповедь (см. Исход 20:3).

Иногда мы даже защищаем свои прыщи, считая, что эти выступы так или иначе составляют нашу индивидуальность. В известном смысле ученичество - это “контактный спорт”, как свидетельствовал Пророк Джозеф:

“Я - словно огромный, грубый камень… и единственный доступный мне способ полировки - это стачивать свои углы, сталкиваясь с чем-нибудь еще, ударяясь о что- нибудь все сильнее и сильнее… Только так я смогу стать гладким и острым копьем в колчане Всемогущего” (Teachings of the Prophet Joseph Smith, sel. Joseph Fielding Smith [1976], 304).

Поскольку колени часто cгибаются гораздо раньше разума, утаивание этой “части” лишает Божью работу некоторого количества лучших умов человечества. Куда как правильнее быть кротким, подобно Моисею, который постигал то, чего “никогда не представлял себе” (Моисей 1:10). Все же печально, братья и сестры, что в сложном взаимодействии свободы воли и самосознания так много нерешительности. Капитуляция разума - это в действительности победа, потому что тогда она подводит нас к более сложным и более “высоким” путям Божьим! (См. Исаия 55:9.)

Как ни странно, чрезмерное внимание даже к чему-то очень хорошему может ослабить нашу преданность Богу. Можно, например, слишком самозабвенно интересоваться спортом и поклоняться формам тела, что мы нередко замечаем в нашей среде. Можно благоговеть перед природой, забывая при этом Бога природы. Можно слишком сильно увлекаться хорошей музыкой или достойной профессией. При таких обстоятельствах часто упускается “важнейшее” (от Матфея 23:23; см. также 1-е Коринфянам 2:16). Только Всевышний может безошибочно указать нам, как мы с вами можем достичь высот своего потенциала.

На двух великих заповедях, провозгласил Иисус, держится все остальное. Не наоборот! (См. от Матфея 22:40.) Первая заповедь не перестает действовать лишь оттого, что мы решительно устремляемся к какому-то меньшему благу, ибо мы не поклоняемся меньшему богу.

Прежде чем наслаждаться плодами праведных усилий, признаем же сначала руку Божью. Иначе появляются рационалистические объяснения, в числе которых и такое: “Моя сила и крепость руки моей приобрели мне богатство сие” (Второзаконие 8:17). Или же мы можем “возгордиться”, как сделал бы древний Израиль (если бы не умышленно маленькое войско Гедеона), похваляясь тем, что “моя рука спасла меня” (Книга Судей Израилевых 7:2). Если мы будем прославлять собственную “руку”, нам будет вдвое труднее признавать во всем руку Божью (см. Алма 14:11; У. и З. 59:21).

В месте, называемом Мерива, один из величайших людей всех времен, Моисей, утомился оттого, что люди шумно требовали воды. На мгновение Моисей “погрешил устами своими”, сказав: “Разве нам из этой скалы извести для вас воду?” (Псалтирь 105:33; Числа 20:10; см. также Второзаконие 4:21). Господь преподал замечательному Моисею урок об ошибках в употреблении местоимений, но в дальнейшем возвеличил его. Хорошо бы и нам быть такими же кроткими, как Моисей (см. Числа 12:3).

Иисус никогда, никогда, никогда не терял из виду главного! Хотя Он и ходил, делая так много добра, Он всегда помнил о предстоящем Искуплении, молясь о грядущем: “Отче! избавь Меня от часа сего! Но на сей час Я и пришел” (от Иоанна 12:27; см. также 5:30; 6:38).

Чем больше у нас с вами будет любви, терпения и кротости, тем больше мы сможем отдать Богу и человечеству. Кроме того, никто другой не может быть помещен в точности на то благоприятное человеческое место, которое занимаем мы.

Разумеется, эти ступени выводят нас на новую территорию, которую нам, может быть, и не очень хочется исследовать. Стало быть, те, кто хорошо умеет пользоваться ступенями, - мощный побудительный фактор для нас остальных. Обычно мы обращаем больше внимания на тех, кем молча восхищаемся. Голодный блудный сын помнил о вкусной еде, подававшейся в его доме, но он был движим и другими воспоминаниями, когда сказал: “Встану, пойду к отцу моему” (от Луки 15:18).

Все равно единственное, что мы действительно можем предложить Богу в своем стремлении к полной покорности, - это наша воля. Обычные дары и их разновидности, которые мы отдаем Ему, вполне могли бы иметь штамп “Вернуть Отправителю” с большой буквой ‘О’. Когда Бог получает обратно хотя бы один только этот дар, истинно верные получат “все, что [Он] имеет” (У. и З. 84:38). Вот это обменный курс!

Между тем многое остается неизменным: Бог дает нам нашу жизнь, нашу свободу воли, наши таланты и возможности, Он дает нам наше имущество; Он отпускает нам наш земной срок в комплекте с необходимым дыханием (см. У. и З. 64:32). Вооруженные такой перспективой, мы избежим серьезных ошибок соразмерности. Некоторые из них гораздо менее забавны, чем если бы мы спутали звучание двойного квартета с Табернакальным хором!

Неудивительно, что Президент Хинкли напоминает нам о необходимости быть заветным народом, подчеркивая заветы причастия, десятины и храма и повторяя, что жертва - это “сама суть Искупления” (Teachings of Gordon B. Hinckley [1997], 147).

Захватывающая дух покорность была достигнута Спасителем, когда Он, столкнувшись с болью и мучениями Искупления, “хотел не испить горькую чашу и отпрянуть” (У. и З. 19:18). В нашем малом, несовершенном масштабе и мы сталкиваемся с испытаниями и желаем, чтобы их кто-нибудь убрал.

Подумайте: Чем было бы служение Иисуса, соверши Он еще множество чудес, но без этого непостижимого чуда Гефсимании и Голгофы? Другие Его чудеса принесли благословенное продление жизни и уменьшили страдание - некоторым людям. Но разве можно сравнить эти чудеса с величайшим чудом всеобщего Воскресения? (См. 1-е Коринфянам 15:22.) Умножение хлебов и рыб позволило накормить множество голодных. Но даже после этого накормленные вскоре снова проголодались, тогда как те, кто вкусит Хлеб Жизни, не взалкают вовек (см. от Иоанна 6:51, 58).

Размышляя и работая над посвящением, мы, и это понятно, внутренне трепещем перед тем, что от нас может потребоваться. И все же Господь говорит утешительно: “Довольно для вас благодати Моей” (У. и З. 17:8). Действительно ли мы верим Ему? Еще Он обещает превратить слабое в сильное (см. Ефер 12:27). Действительно ли мы готовы подвергнуться этому процессу? Если мы желаем полноты, мы не можем утаивать часть!

Все большее и большее поглощение нашей воли волею Отца фактически означает еще более развитую индивидуальность, сильную и более подготовленную к получению “все[го], что имеет [Бог]” (У. и З. 84:38). Да и как же нам можно доверить Его “все”, пока наша воля не станет гораздо более похожей на Его волю? Кроме того, частично преданный, пожалуй, и не сможет вполне оценить Его “все”.

Честно говоря, мы сами предаем свое будущее “я”, утаивая какую бы то ни было “часть”. Поэтому нет нужды спрашивать: “Не я ли, Господи?” (От Матфея 26:22.) Лучше уж спросить о нашем камне преткновения: “Не этот ли, Господи?” Мы, вероятно, уже и сами давно знаем ответ и, пожалуй, более нуждаемся в решимости, чем в Его ответе.

Наконец, величайшее счастье припасено в щедром плане Божьем для тех, кто готов собраться с силами и оплатить путь до Его царских чертогов. Братья и сестры, “эй, давайте снова отправимся в [этот] путь” (“Come, Let Us Anew,” Hymns, no. 217).

Во имя Господа руки простертой (см. У. и З. 103:17; 136:22), да, Иисуса Христа, аминь.