Первая и наибольшая заповедь

Старейшина Джеффри Р. Холланд

Член Кворума Двенадцати Апостолов

Мы должны посвятить свою жизнь преданному ученичеству, чтобы показать свою любовь к Господу.

За всю историю нет почти ни одной группы людей, к которой я испытываю больше симпатии, чем к одиннадцати Апостолам, оставшимся сразу после смерти Спасителя мира. Я думаю, что мы иногда забываем, какими неопытными они были и как во всем зависели от Иисуса. Он сказал им: «Столько времени Я с вами, и [вы] не знае[те] Меня?»¹

Но, конечно, для них Он не был с ними достаточно долго. Три года – это не так уж много для того, чтобы успеть призвать полный Кворум Двенадцати Апостолов из горстки новообращенных, очистить их от ошибок старых путей, научить их чудесам Евангелия Иисуса Христа, а затем оставить их продолжать работу, пока они также не будут убиты. Не слишком завидная перспектива для группы недавно посвященных старейшин.

Особенно – остаться одним. Неоднократно Иисус пытался сказать им, что Он не останется с ними физически, но они либо не могли, либо не хотели постичь эту мучительную мысль. Марк пишет:

«Ибо учил Своих учеников и говорил им, что Сын Человеческий предан будет в руки человеческие, и убьют Его, и, по убиении, в третий день воскреснет.

Но они не разумели сих слов, а спросить Его боялись»².

Затем, после короткого периода обучения и еще более короткого периода подготовки, случилось немыслимое. Невероятное стало правдой. Их Господь и Учитель, их Советник и Царь был распят. Его земное служение было окончено, и небольшая Церковь, борющаяся за выживание, казалось, была обречена на презрение и в конце концов на исчезновение с лица Земли. Его Апостолы действительно видели Его в воскресшем состоянии, но это лишь усилило их замешательство. Так как они должны были задаваться вопросом: «Что же нам теперь делать?» – они обратились за ответом к Петру, старшему Апостолу.

Здесь я попрошу о вашей снисходительности, пока позволю себе немного оторваться от библейского текста в моем описании этого разговора. В сущности, Петр сказал своим товарищам: «Братья, это были славные три года. Несколько столь коротких месяцев назад никто из нас не мог и представить тех чудес, что мы увидели, и той Божественности, которой мы наслаждались. Мы говорили, молились и трудились с Самим Сыном Бога. Мы ходили с Ним и плакали с Ним, а в ночь того ужасного конца никто не плакал более горько, чем я. Но это время прошло. Он окончил Свою работу и восстал из могилы. Он осуществил и Свое спасение, и наше. Итак, вы спрашиваете: ‘Что нам теперь делать?’ Я не знаю, что еще вам сказать, кроме как посоветовать с радостью вернуться к своей прежней жизни. Я намерен ‘ид[ти] ловить рыбу’». И по крайней мере шесть из десяти оставшихся Апостолов, согласившись, ответили: «Идем и мы с Тобою». Иоанн, будучи одним из них, пишет: «Пошли и тотчас вошли в лодку»³.

Но, увы, эта рыбалка была не очень удачной. В первую ночь, когда они вернулись на озеро, они не поймали ничего, ни одной рыбки. С первыми лучами рассвета они разочарованно повернули к берегу, где на расстоянии увидели фигуру человека, обращающегося к ним: «Дети, поймали ли вы что-нибудь?» Эти Апостолы, снова превратившиеся в рыбаков, хмуро дали ответ, который никакой рыбак не захотел бы дать. «Мы ничего не поймали», – пробормотали они и вдобавок оскорбились тем, что их назвали «детьми»⁴.

«Закиньте сеть по правую сторону лодки, и поймаете»⁵, – откликнулся незнакомец, и благодаря этим простым словам они начинают Его узнавать. Всего тремя годами ранее эти же мужчины ловили рыбу в этом же море. И тогда они также «трудились всю ночь и ничего не поймали»⁶, как сказано в Священных Писаниях. Но такой же Галилеянин на берегу обратился к ним, чтобы направить их сети, и они вытянули «великое множество рыбы»⁷ – улов, достаточный для того, чтобы прорвалась сеть, и заполнивший обе лодки так, что те начали тонуть.

Теперь это повторялось. Эти «дети», как их справедливо назвали, быстро опустили свои сети и «уже не могли вытащить сети от множества рыбы»⁸. Иоанн сказал то, что было очевидным: «Это Господь»⁹. А неудержимый Петр бросился в море, перешагнув через край лодки.

После радостной встречи с воскресшим Иисусом у Петра состоялся разговор со Спасителем, который, по моему мнению, послужил поворотным моментом в Апостольском служении вообще и, конечно, лично для Петра, подвигнув человека, названного «камнем», к жизни, исполненной великого самоотверженного служения и руководства. Глядя на разбитые лодки, истрепанные сети и ошеломляющую кучу из 153 рыб, Иисус спросил Своего старшего Апостола: «Петр, любишь ли ты меня больше, чем все это?» Петр ответил: «Так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя»¹⁰.

Спаситель ответил на его слова, но, продолжая смотреть в глаза Своего ученика, снова спрашивает: «Петр, любишь ли ты Меня?» Несомненно чуть смутившийся повторением вопроса, великий ловец ответил во второй раз: «Так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя»¹¹.

Спаситель снова дает краткий ответ, но с неустанным вниманием Он спрашивает в третий раз: «Петр, любишь ли ты Меня?» Конечно, к этому времени Петр уже чувствует себя некомфортно. Возможно, в его сердце всплывают воспоминания о том, как несколькими днями ранее ему три раза задали другой вопрос, на который он ответил столь же категорически, но отрицательно. А возможно, он начал задумываться, правильно ли он понял вопрос Великого Учителя. Или, может быть, он искал в своем сердце честное подтверждение ответа, который дал с такой готовностью, почти автоматически. Какими бы ни были его чувства, Петр сказал в третий раз: «Господи!.. Ты знаешь, что я люблю Тебя»¹².

На что Иисус ответил (и здесь снова я признаю, что отрываюсь от библейского текста), возможно, сказав, что-то вроде: «Петр, почему же тогда ты здесь? Почему на этом же самом берегу у тех же самых сетей у нас идет тот же самый разговор? Не очевидно ли было тогда и не очевидно ли сейчас, что если Мне нужна рыба, Я могу ее поймать? Что Мне нужно, Петр, так это Мои ученики, и они Мне нужны навсегда. Мне нужен кто-то, чтобы пасти овец Моих и спасать агнцев Моих. Мне нужен кто-то, чтобы проповедовать Мое Евангелие и защищать Мою веру. Мне нужен кто-то, кто любит Меня, воистину, воистину любит Меня, и любит то, что наш Отец Небесный поручил Мне делать. Наше послание не слабое. Это не мимолетная задача. Она не безуспешна; она не безнадежна, и она не будет забыта с годами. Это работа Всемогущего Бога, и она должна изменить мир. Итак, Петр, во второй и, вероятно, в последний раз Я прошу тебя оставить все это, учить и свидетельствовать, трудиться и служить верно до того дня, когда с тобой сделают то же, что сделали со Мной».

Затем, повернувшись ко всем Апостолам, Он мог сказать нечто подобное: «Были ли вы столь же безрассудны, как книжники и фарисеи? Как Ирод и Пилат? Думали ли вы, как они, будто эту работу можно погубить, просто убив Меня? Думали ли вы, как они, будто крест, гвозди и гробница станут концом всего этого и каждый сможет спокойно стать тем, кем был прежде? Дети, не затронула ли Моя жизнь и Моя любовь ваши сердца глубже того?»

Мои возлюбленные братья и сестры, я не знаю, что мы будем испытыватьв судный день, но мне очень интересно, не задаст в какой-то момент беседы Бог тот же вопрос, что Христос задал Петру: «Любишь ли ты Меня?» Думаю, Он захочет узнать, постигли ли мы при нашем смертном, очень недостаточном и порой детском понимании приоритетов хотя бы одну заповедь – первую и наибольшую заповедь: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим»¹³. И сможем ли мы в тот момент сказать: «Так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя». И тогда Он сможет напомнить нам, что венцом любви всегда является преданность.

«Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди»¹⁴, – сказал Иисус. Следовательно, мы должны благословлять ближних, защищать детей, поднимать бедных и отстаивать истину. Мы должны исправлять неправильное, делиться истинами и делать добро. Говоря короче, мы должны посвятить свою жизнь преданному ученичеству, чтобы показать свою любовь к Господу. Мы не можем уйти или вернуться назад. После знакомства с Живым Сыном Живого Бога ничто и никогда уже не будет прежним. Распятие, Искупление и Воскресение Иисуса Христа знаменуют начало христианской жизни, а не ее конец. Именно эта истина, эта реальность позволила горстке галилейских рыбаков, снова превратившихся в Апостолов, без «единой синагоги или единого меча»¹⁵ оставить те сети во второй раз и пойти и творить историю мира, в котором мы сейчас живем.

Из глубины своего сердца я всей душой свидетельствую всем тем, кто слышит мой голос, о том, что те Апостольские ключи были восстановлены на Земле и они находятся в Церкви Иисуса Христа Святых последних дней. Тем, кто еще не присоединился к нам в этом великом деле Христа в последние дни, мы говорим: «Пожалуйста, приходите». Тем, кто однажды был с нами, но отступил, предпочтя выбрать всего несколько закусок со «шведского стола» Восстановления и проигнорировав остальной пир, я говорю: «Боюсь, вы встретите множество долгих ночей и пустых сетей». Мы призываем вас вернуться и оставаться верными, любить Бога и протягивать руку помощи. Этот призыв я отношу и к каждому возвратившемуся миссионеру – старейшине, который когда-либо стоял в купели для крещения с рукой, согнутой под прямым углом, говоря: «Будучи уполномочен Иисусом Христом»¹⁶. Сии полномочия были даны для того, чтобы навсегда изменить этого новообращенного, а также они должны были безусловно изменить и вас самих. Юношам и девушкам Церкви, готовящимся к миссии, к посещению храма и браку, мы говорим: «Любите Бога и оставайтесь чистыми от крови и грехов этого поколения. Вам предстоит проделать грандиозную работу, важность которой подчеркивает замечательное объявление, сделанное Президентом Томасом С. Монсоном вчера утром. Ваш Небесный Отец ожидает от вас преданности и любви на каждом этапе вашей жизни».

Для всех слышащих меня сквозь коридоры времени звучат слова Христа, навечно адресованные каждому из нас: «Любишь ли ты меня?» И за каждого из нас я отвечаю с почтением и всей душой: «Так, Господи! Мы любим Тебя». И, «возложивши руку свою на плуг»¹⁷, мы не будем озираться, пока эта работа не будет закончена, и любовь к Богу и ближнему не будет править миром. Во имя Иисуса Христа, аминь.