Стойте на святых местах
Общение с нашим Отцом Небесным, включая наши молитвы к Нему и Его вдохновение нам, – необходимо для нас, чтобы мы могли противостоять бурям и испытаниям жизни.
Мои возлюбленные братья и сестры, мы услышали сегодня утром прекрасные выступления, и я благодарен каждому, кто участвовал в этом. Мы особенно рады приветствовать старейшину Роберта Д. Хейлза, который снова с нами и чувствует себя лучше. Мы любим тебя, Боб.
Думая над тем, что сказать вам сегодня утром, я почувствовал, что должен поделиться некоторыми мыслями и чувствами, которые кажутся мне актуальными. Я молюсь о наставлении в моем выступлении.
Я живу на этой Земле вот уже 84 года. Чтобы вам было понятнее, я родился в тот самый год, когда Чарльз Линдберг совершил в одиночку первый беспосадочный перелет из Нью-Йорка в Париж на одноместном одномоторном моноплане. За прошедшие с тех пор 84 года очень многое изменилось. Человек уже давно слетал на Луну и обратно. Вчерашняя научная фантастика стала сегодняшней реальностью. А эта реальность, благодаря современной технике, так быстро меняется, что мы едва поспеваем за ней – если вообще поспеваем. Для тех из нас, кто помнит дисковые телефоны и пишущие машинки, сегодняшняя техника более чем удивительна.
Столь же быстро меняется и нравственный компас общества. Поведение, которое раньше считалось неприличным и безнравственным, сегодня очень многие не просто терпят, но и считают приемлемым.
Недавно я прочитал в Wall Street Journal статью Джонатана Сакса, главного раввина Британии. Среди прочего он пишет: «Практически по всем западным обществам в 60-е годы прошлого века прокатилась нравственная революция, отринувшая всю традиционную этику сдержанности. Все, что вам нужно, пели ‘Битлз’, – это любовь. Иудео-христианский моральный кодекс выбросили за борт. Его место занял [лозунг]: [Делай] что хочешь. Десять заповедей превратили в Десять творческих предложений».
Раввин Сакс продолжает сетовать:
«Мы растрачиваем свой нравственный капитал с той же опрометчивой лихостью, что и финансовый капитал…
Есть огромные территории [мира], где религию оставили в прошлом и где никто не противостоит культуре ‘покупай это, трать это, носи это, щеголяй в этом, потому что ты этого достоин’. Главный посыл таков: нравственность устарела, совесть – для зануд, и единственная наиважнейшая заповедь – ‘Не попадайся’»1.
Мои братья и сестры, сказанное, к сожалению, во многом характеризует окружающий нас мир. Воздеваем ли мы в отчаянии руки, вопрошая, как же выжить в таком мире? Нет. В нашей жизни есть Евангелие Иисуса Христа, и мы знаем, что нравственность не устарела, что мы должны поступать по совести и что сами отвечаем за свои деяния.
И хотя мир меняется, законы Бога остаются прежними. Они не изменились; они не изменятся. Десять заповедей – это именно заповеди. Не предложения. Они столь же актуальны сегодня, как и тогда, когда Бог дал их детям Израилевым. Прислушайтесь, и вы услышите эхо Божьего голоса, говорящего нам здесь и сейчас:
«Да не будет у тебя других богов пред лицом Моим.
Не сотвори себе кумира…
Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно…
Помни день субботний, чтобы святить его…
Почитай отца твоего и мать твою…
Не убивай.
Не прелюбодействуй.
Не кради.
Не произноси ложного свидетельства…
Не желай…»2.
Наш кодекс поведения непререкаем; он не обсуждается. Он не только в Десяти заповедях, но и в Нагорной проповеди; Спаситель дал его нам, когда ходил по земле. Он – во всех Его учениях. Он – в словах современного откровения.
Наш Отец Небесный – Тот же вчера, сегодня и вовеки. Пророк Мормон говорит нам, что Бог «неизменен от века и до века»3. В этом мире, где, кажется, почти всё меняется, Его постоянство – это нечто такое, на что мы можем положиться, это якорь, за который мы можем крепко держаться и быть в безопасности, чтобы нас не смыло в неведомые воды.
Иногда вам может казаться, будто тем, кто в миру, намного веселее, чем вам. Кто-то из вас может ощущать ограничения кодекса поведения, которого мы придерживаемся в Церкви. Мои братья и сестры, уверяю вас, однако, что ничто на свете не может принести больше радости в нашу жизнь или больше покоя нашей душе, чем тот Дух, что может прийти к нам, если мы будем следовать Спасителю и соблюдать заповеди. Этот Дух не может присутствовать в тех видах деятельности, в которых участвует большая часть мира. Апостол Павел провозгласил следующую истину: «Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно»4. Термин душевный человек можно отнести к любому из нас, если мы позволяем себе быть таковым.
Мы должны быть бдительными в мире, который так далеко отошел от духовного. Важно, чтобы мы отвергали всё, что не соответствует нашим нормам, отказываясь при этом уступить то, чего мы более всего желаем, – жизнь вечную в Царстве Бога. Бури еще будут биться в наши двери время от времени, ибо они неизбежная часть нашего земного существования. Однако мы будем гораздо лучше оснащены на случай встречи с ними, для извлечения уроков из этих встреч и для их преодоления, если в душе у нас будет Евангелие, а в сердце – любовь к Спасителю. Пророк Исаия возвещал: «И делом правды будет мир, и плодом правосудия – спокойствие и безопасность вовеки»5.
Для того, чтобы быть в мире, но не от мира, необходимо общаться с нашим Небесным Отцом через молитву. Он ждет этого от нас; Он ответит на наши молитвы. Спаситель увещевал нас, как сказано в 3 Нефии 18, «всегда бодрствовать и молиться, чтобы не впасть вам в искушение; ибо сатана жаждет овладеть вами…
А потому вы должны всегда молиться Отцу во имя Мое;
И все, что ни попросите у Отца, то, что праведно, во имя Мое, веруя, что получите, вот, сие и будет дано вам»6.
Я обрел свое свидетельство о силе молитвы, когда мне было лет двенадцать. Я усердно трудился, чтобы заработать немного денег, и сумел скопить пять долларов. Это было во времена Великой депрессии, когда пять долларов были существенной суммой, особенно для мальчика двенадцати лет. Я отдал все свои монеты, в сумме пяти долларов, отцу, а он дал мне взамен пятидолларовую купюру. Я знаю, что было что-то конкретное, что я планировал купить на эти пять долларов, хотя через столько лет я уже не могу вспомнить, что именно. Помню только, как важны были для меня эти деньги.
В то время у нас не было стиральной машины, и мама каждую неделю отдавала нашу одежду, предназначенную для стирки, в прачечную. Через пару дней мы получали так называемое «влажное белье», и мама вывешивала его на заднем дворе на просушку.
Я спрятал свою пятидолларовую купюру в карман джинсов. Как вы, наверное, догадываетесь, эти джинсы отправились в прачечную вместе с деньгами. Когда я осознал, что произошло, у меня от ужаса свело живот. Я знал, что обычно в прачечной перед стиркой проверяют карманы. И даже если бы мои деньги не обнаружили и не изъяли в ходе этой процедуры, то я был уверен, что их почти наверняка смыло бы во время стирки и они попали бы к работнику прачечной, который и понятия не имел, кому их следует вернуть, даже если бы у него и возникла такая мысль. Шансы на возвращение моих пяти долларов были ничтожны, что подтвердила и моя драгоценная мама, когда я рассказал ей, что оставил деньги в кармане.
Я жаждал этих денег; я нуждался в них; я усердно трудился, чтобы их заработать. Я понял, что мне остается только одно. В отчаянии я обратился к моему Небесному Отцу и умолял Его как-нибудь удержать мои деньги в том кармане, пока мы не получим наше влажное белье.
Через два бесконечно долгих дня, зная, что уже совсем скоро появится грузовик с бельем, я сидел у окна и ждал. Когда грузовик наконец дотянул до обочины, мое сердце готово было выпрыгнуть из груди. Как только влажная одежда оказалась в доме, я схватил свои джинсы и кинулся в спальню. Я засунул в карман дрожащую руку. Ничего не найдя, я решил было, что все кончено. И в этот момент мои пальцы коснулись той влажной купюры в пять долларов. Пока я вынимал ее из кармана, по всему моему телу разливалось облегчение. Я вознес сердечную молитву благодарности моему Небесному Отцу, ибо я знал: Он ответил на мою молитву.
С тех давних пор я получал ответы на бесчисленные молитвы. Не проходило и дня, чтобы я не общался с моим Небесным Отцом через молитву. Я дорожу этой связью, без которой я бы буквально пропал. Если у вас сейчас нет такой связи с вашим Небесным Отцом, я увещеваю вас добиться этой цели. Так вы получите право на Его вдохновение и руководство в своей жизни, столь необходимые каждому из нас, если мы хотим выжить духовно в период нашего пребывания здесь, на Земле. Такое вдохновение и руководство – это дары, которые Он щедро дает, если мы только ищем их. Какие же это сокровища!
Я всегда испытываю смирение и благодарность, когда мой Небесный Отец общается со мной через Свое вдохновение. Я научился распознавать его, доверять ему и следовать ему. Снова и снова я получал такое вдохновение. Один довольно яркий случай произошел в августе 1987 года во время посвящения храма во Франкфурте, Германия. Президент Эзра Тафт Бенсон был с нами в первые один-два дня посвящения, но потом уехал домой, и мне предстояло провести оставшиеся сессии.
В субботу у нас была сессия для голландских членов Церкви, входивших в округ храма во Франкфурте. Я был хорошо знаком с одним из наших выдающихся руководителей из Нидерландов, братом Питером Моуриком. Прямо перед сессией я ясно почувствовал, что брату Моурику надо предложить выступить на сессии перед своими голландскими членами Церкви и что именно он должен быть первым выступающим. Я не видел его в храме тем утром и отправил записку старейшине Карлосу И. Эсэю, нашему президенту региона, с вопросом, нет ли среди пришедших на сессию Питера Моурика. Перед тем как встать, чтобы начать сессию, я получил от старейшины Эсэя ответную записку, где говорилось, что брата Моурика нет среди собравшихся, что он где-то в другом месте и планировал быть в храме на следующий день на сессии посвящения с кольями военнослужащих.
Выйдя к кафедре, чтобы поприветствовать людей и объявить программу, я снова получил безошибочное внушение, что должен объявить Питера Моурика как первого выступающего. Это противоречило всем моим инстинктам, ибо я только что получил известие от старейшины Эсэя, что брата Моурика точно нет в храме. Однако, доверившись вдохновению, я объявил выступление хора, молитву, а затем сказал, что нашим первым выступающим будет брат Питер Моурик.
Вернувшись на свое место, я взглянул на старейшину Эсэя и увидел на его лице выражение крайнего недоумения и тревоги. Позднее он сказал мне, что когда я объявил первым выступающим брата Моурика, он не поверил своим ушам. Он знал, что я получил его записку и прочитал ее, и не мог понять, почему же я все-таки объявляю брата Моурика как выступающего, зная, что его нет в храме.
Между тем Питер Моурик находился в это время на собрании в региональном управлении на Портштрассе. Собрание шло своим чередом, и вдруг он повернулся к старейшине Хоуксу, тогдашнему региональному представителю, и спросил: «Как быстро вы можете доставить меня в храм?»
Старейшина Хоукс, который, как известно, довольно быстро водил свой маленький спортивный автомобиль, ответил: «Я могу доставить вас туда через 10 минут! Но зачем вам в храм?»
Брат Моурик сказал, что и сам не знает, зачем должен быть в храме, но точно знает, что должен быть там. И эти двое поспешили в храм.
Во время великолепного выступления хора я оглядывался по сторонам, думая, что вот-вот увижу Питера Моурика. Но его не было! Интересно, однако, что я не испытывал никакой тревоги. Во мне царила сладостная, несомненная уверенность в том, что все будет хорошо.
Брат Моурик открывал парадную дверь храма в тот момент, когда заканчивалась вступительная молитва, и он еще не знал, зачем он приехал. Приближаясь к залу, он увидел на мониторе мое изображение и услышал, как я объявляю: «А теперь мы послушаем брата Питера Моурика».
К изумлению старейшины Эсэя, в этот момент в комнату вошел Питер Моурик и занял свое место за кафедрой.
После сессии мы с братом Моуриком обсуждали, что же это было – до того, как он получил возможность выступить. Я размышлял над тем вдохновением, которое пришло в тот день не только мне, но и брату Питеру Моурику. Тот замечательный опыт предоставил мне бесспорное свидетельство о том, как важно быть достойным получать такое вдохновение и затем, когда оно приходит, доверять ему и следовать ему, когда оно приходит. Я нисколько не сомневаюсь в том, что Господу было угодно, чтобы те, кто присутствовал на той сессии посвящения храма во Франкфурте, могли услышать то сильное и трогательное свидетельство Его слуги – брата Питера Моурика.
Мои возлюбленные братья и сестры, общение с нашим Отцом Небесным, включая наши молитвы к Нему и Его вдохновение нам, – необходимо для нас, чтобы мы могли противостоять бурям и испытаниям жизни. Господь сказал нам: «Приближайтесь ко Мне, и Я приближусь к вам; ищите Меня усердно, и вы найдете Меня»7. Так мы будем чувствовать Его Дух в нашей жизни, дающий нам желание и смелость крепко стоять в праведности – «сто[ять]… непоколебимо на святых местах»8.
Пока ветры перемен кружат вокруг нас и нравственные волокна общества распадаются на наших глазах, будем же помнить драгоценное обещание Господа тем, кто доверяет Ему: «Не бойся, ибо Я с тобою; не смущайся, ибо Я – Бог твой; Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу десницею правды Моей»9.
Какое обещание! Пусть это будет нашим благословением! Я молюсь об этом во священное имя нашего Господа и Спасителя, Иисуса Христа, аминь.