Песни спетые и неспетые

Старейшина Джеффри Р. Холланд

Член Кворума Двенадцати Апостолов

Я молюсь, чтобы каждый из нас оставался постоянным и преданным участником этого хора.

Нынче солнца свет в душе моей, – писала Элиза И. Хьюит, – его прекрасней нет: ведь светит ярче, чем заря, Иисуса дивный свет»¹. Этот замечательный старый христианский гимн, каждая нота которого наполнена радостью, почти невозможно петь без улыбки. Но сегодня мне бы хотелось вырвать из контекста одну строку этого гимна, которая может помочь нам в дни, когда тяжело петь или улыбаться, а день совсем не «становится милей». Если порой вы неспособны вторить радостным мелодиям, которые исходят от окружающих, прошу вас изо всех сил держаться за строку этого гимна, которая заверяет нас: «[Иисус] услышит эту песнь безмолвную [твою]»².

Одна из реалий, с которыми сталкиваемся мы, дети Бога, живя в падшем мире, состоит в том, что бывают трудные дни – дни, когда наша вера и стойкость подвергаются проверке. Эти проблемы могут возникать от того, что в нас самих, окружающих или просто в жизни чего-то не хватает, однако какими бы ни были причины, мы обнаруживаем, что они крадут у нас песни, которые нам так хочется исполнить, и омрачают «вешний день в душе»³, воспетый Элизой Хьюит в одном из куплетов.

Как быть в такие моменты? Например, можно принять совет Апостола Павла и «наде[яться] на то, чего не видим… ожида[я] в терпении»⁴. В такие моменты, когда мы неспособны следовать мелодии радости, иногда нужно немного постоять на месте молча, просто слушая окружающих и черпая силу в величии музыки рядом с нами. Многие из нас, кому «медведь на ухо наступил», чувствуют себя более уверенно и начинают петь значительно лучше, когда рядом находится кто-то с более мощным, более твердым голосом. Конечно, из этого следует, что, исполняя гимны вечности, мы можем максимально приблизиться, насколько это вообще возможно для смертного, к Спасителю и Искупителю мира – Тому, Кто обладает абсолютным слухом. Тогда мы будем обретать мужество в Его способности слышать наше молчание и находить надежду в Его мелодичном мессианском ходатайстве за нас. Поистине, именно когда «Господь со мной», «цветы любви в душе цветут и царствует покой»⁵.

В такие дни, когда нам кажется, что мы не попадаем в ноты, немного не дотягиваем до того, что видим или слышим в окружающих, прошу вас, особенно молодежь Церкви, не забывать, что не все голоса в Божьем хоре одинаковы. Чтобы музыка была яркой, нужно разнообразие: сопрано и альты, баритоны и басы. Как сказано в оживленной переписке двух замечательных женщин–Святых последних дней: «Всем тварям Божьим хватит места в хоре»⁶. Когда мы пренебрегаем своей уникальностью или пытаемся соответствовать надуманным стереотипам – стереотипам, порожденным ненасытной культурой потребительства и непонятно зачем идеализируемым в СМИ, – мы теряем богатство тона и тембра, задуманное Богом, когда Он творил полный разнообразия мир.

Но я не хочу сказать, будто каждый участник этого Божественного хора может просто начать выкрикивать ораторию собственного сочинения! Разнообразие не имеет ничего общего с какофонией, и хор требует учености – в данном случае, можно сказать, ученичества, – но как только мы принимаем явленные свыше слова и звучную аранжировку, сочиненные до основания мира, Небесный Отец с радостью позволяет нам петь своим собственным, а не чужим голосом. Верьте в себя и верьте в Него. Не принижайте свою ценность и не преуменьшайте своего вклада. И, главное, не бросайте свою партию в хоре. Почему? Потому что вы уникальны, вы незаменимы. Потеря хотя бы одного голоса отнимает часть силы у всех остальных участников нашего великого земного хора. Это касается и потери тех, кому кажется, будто они находятся на обочине общества или на обочине Церкви.

Но даже призывая всех вас не терять веры в песни, которые бывает трудно петь, я с готовностью признаю, что по разным причинам мне самому бывает трудно справиться с песнями, которые нужно петь, но которые пока не спеты.

Когда я вижу непомерное экономическое неравенство, царящее в мире, у меня возникает чувство вины, мешающее вместе с госпожой Хьюит петь о том, «что [Бог] мне свыше ниспошлет»⁷. Эти строки нельзя петь во весь голос и с верой, пока мы с честью не позаботимся о бедных. Экономические лишения – это проклятие, которое продолжает действовать год за годом и поколение за поколением. Оно вредит телам, калечит дух, причиняет вред семьям и разрушает мечты. Если мы будем делать больше, чтобы устранить нищету, к чему нас непрестанно призывает Иисус, возможно, некоторые из менее удачливых жителей этого мира, может быть, впервые в жизни возьмут пару нот «Нынче солнца свет в душе моей».

Мне также трудно петь солнечные, живые слова, когда столь многие из окружающих страдают от умственных и эмоциональных недугов или других обессиливающих ограничений здоровья. К сожалению, эти бремена иногда сохраняются несмотря на отважные старания множества людей, желающих оказать помощь, в том числе членов семьи. Я молюсь, чтобы мы не позволяли этим детям Божьим безмолвно страдать и чтобы мы были наделены Его способностью слышать песни, которых они пока не могут спеть.

И я надеюсь, что когда-нибудь великий всемирный хор зазвучит гармонично, невзирая на все расовые и этнические различия, провозглашая, что оружием, клеветой и злобой уладить людские конфликты невозможно. Небеса провозглашают, что единственный способ удовлетворительного решения сложных общественных проблем состоит в том, чтобы любить Бога и соблюдать заповеди Его, тем самым открывая двери достижимой, спасительной возможности возлюбить друг друга как ближних. Пророк Ефер учил, что мы должны «надеяться на лучший мир». Прочитав эту мысль тысячу лет спустя, Мороний, утомленный войнами и насилием, объявил, что «более превосходный путь» в такой мир будет всегда связан с Евангелием Иисуса Христа⁸.

Как же мы благодарны за то, что посреди подобных испытаний время от времени возникает совсем другая песнь, которую мы не в силах спеть, но уже по другой причине! В такие моменты связанные с ней чувства имеют настолько глубоко личный, даже священный характер, что их невозможно либо не следует выражать. Это похоже на любовь Корделии к ее отцу, о которой она сказала: «Любовью я богаче, чем словами… Не умею высказываться вслух»⁹. Посещающие нас ощущения просто невозможно высказать, настолько они святы; они духовно неуловимы, подобно молитве Иисуса о нефийских детях. Те, кто были свидетелями, записали:

«Никогда ещё не видел глаз и не слышало ухо столь великого и чудесного, как мы видели и слышали, что Иисус говорил Отцу…

И не может высказать никакой язык, и не может быть написано никаким человеком, и не могут вообразить сердца людей столь великого и чудесного, как мы и видели и слышали, что говорил Иисус»¹⁰.

Подобные священные моменты остаются неизреченными, поскольку даже если бы их можно было описать, сами слова осквернили бы их.

Братья и сестры, мы живем в земном мире, а в нем есть множество песен, которые мы пока не можем спеть или не поем. Однако я молюсь, чтобы каждый из нас оставался постоянным и преданным участником этого хора, где мы сможем вечно наслаждаться звуком самого драгоценного из гимнов – «песни искупительной любви»¹¹. К счастью, набор участников хора не ограничен. Найдется место для тех, кто говорят на разных языках, почитают различные культуры и живут в самых разных местах. Найдется место для одиноких, состоящих в браке, для больших семей и для тех, у кого нет детей. Найдется место для тех, у кого когда-то были вопросы, связанные с их верой, и для тех, у кого такие вопросы есть до сих пор. Найдется место для людей с разными половыми влечениями. Иными словами, найдется место для каждого, кто любит Бога и чтит Его заповеди, видя в них неприкосновенное мерило личного поведения, ибо если мелодией нашей общей песни станет Божья любовь, тогда ее неизменной гармонией будет наше общее стремление к послушанию Богу. Следуя Божественному наказу, связанному с любовью и верой, покаянием и состраданием, честностью и прощением, мы знаем, что в хоре есть место для всех желающих¹². «Приходите как есть, – говорит любящий Отец каждому из нас, но добавляет, – и будьте готовы меняться». Мы улыбаемся и признаём, что Бог твердо намерен сделать нас лучше, чем мы себя видим.

Участвуя в великой оратории – Его плане нашего возвышения, – давайте смиренно следовать мановению Его дирижерской палочки и продолжать трудиться над песнями, которые мы не можем спеть, пока не сможем вознести песнь нашему Царю¹³. Тогда настанет день, в который мы провозгласим, как сказано в одном из наших любимейших гимнов:

Осанна! Осанна и Богу, и Агнцу!
Мы с воинством Неба воспеть Их хотим…
Лишь только со славой появится с Неба Иисус в колеснице»14.

Я свидетельствую, что настанет час, когда Бог, наш Вечный Отец, пошлет на Землю Своего Единородного Сына – на этот раз чтобы вечно править как Царь царей. Я свидетельствую, что это Его восстановленная Церковь, позволяющая нести учения и спасительные таинства Его Евангелия всему человечеству. Когда Его послание «проникнет на каждый континент [и] посетит каждую землю»¹⁵, Иисус, поистине, улыбнется нам¹⁶. И душу навеки озарит солнца свет. Об этом обещанном часе я с любовью молюсь во имя Иисуса Христа, аминь.