История Лори

Лори всегда знала, что Евангелие истинно, но это не делало ее жизнь легкой. В действительности, ее знание, кажется, значительно усложнило многие из ее судьбоносных решений. Однако, пройдя через все испытания и слезы, она обнаружила, что предана Спасителю и Его Евангелию.

Рассказ самой Лори

Меня зовут Лори Кэмпбелл. Сейчас я живу в Оушенсайде, штат Калифорния, США, с мужем и сыном.

Я пишу рекламные статьи. Я просто сажусь в кресло на пляже, и у меня открывается отличный вид на океан – это мой офис. К большому сожалению своих родных-медиков, после четырех лет изучения микробиологии я переключилась на искусство, уехала в Калифорнию и еще четыре года отучилась в центре искусств.

Признаюсь, это стало своего рода отдушиной. Знаете, мое психическое здоровье было действительно неважным, и те проекты, за которые я как бы решила взяться, буквально спасли мой рассудок. Когда я училась в старших классах, я частенько ощущала депрессию и тревогу, поэтому я пристрастилась к наркотикам и алкоголю. И я впервые по-настоящему сильно влюбилась в женщину-тренера. Эти чувства не были взаимными, и я поняла, что никогда не поддамся этим чувствам – я же мормонка.

Я знала, что Бог поможет мне, а потому я молилась Ему о помощи, но ничего не происходило. Я молилась об одном, а происходило другое. Я думала, что больше не выдержу ни дня, но приходилось жить. К моменту моего поступления в колледж меня измотало чувство вины. Я начала встречаться с женщинами. И мне было хорошо. В итоге я встретила женщину, в которую влюбилась. И мне казалось, что я хочу провести остаток жизни с ней, и что это правильно. Но были моменты, когда я чувствовала, что Бог не желает мне такой жизни. Знаете, я не раз вставляла пистолет себе в рот из-за конфликта между сильной любовью и пониманием того, что нужно разорвать эти отношения, что Богу они не угодны. Это было так сложно!

Словно две вещи, которые являются самыми главными в жизни, разрывают тебя на части. Мне просто не хотелось жить. Было очень тяжело оставаться трезвой. Меня преследовали неудачи. Какое-то время я ходила в общество анонимных алкоголиков. Я хотела поставить Бога на первое место и отдать все это Ему, чтобы Он помог мне. Я решила, что хочу снова начать ходить в нашу Церковь, потому что это то, во что я верю. Это было буквально мерцание света – как будто Христос держал свечу. Тонкую свечу. Это был просто намек: «Ты справишься. Будет нелегко, но ты справишься». И Он был прав. Это было нелегко. Я все еще была всем сердцем влюблена в женщину и хотела жить той жизнью. Но было две вещи в которые я верила: я верила в наши отношения, и я верила в то, что Бог не хочет, чтобы я состояла в этих отношениях. Я решила, что хочу пройти через это с Богом. У меня ушло много времени на то, чтобы начать встречаться с мужчинами, и вот тут возникла проблема: я встречалась с мужчинами и вдруг обнаружила, что я лесбиянка.

Это был ужасный опыт! Помогите!

Я чувствовала, что сексуальная ориентация – это своего рода способ классифицировать людей. И для многих это важно, а для меня это было помехой. И поэтому я не хотела носить на себе ярлык. Что не помогало даже тогда, так это люди, которые говорили: «Знаешь, Церковь рано или поздно сменит свою позицию и примет однополые отношения». Для меня это было издевательством, потому что если это так, то уж лучше остаться с Трейси. Где я взяла силы, чтобы двигаться дальше?

Больше всего мне помог понимающий епископ, который сказал: «Я никогда не имел с этим дела, но давай разберемся с этим вместе». Три года, три года он беседовал со мной! Друзья, Церковь, молитва, чтение Священных Писаний, то, что я закончила рукопись своей жизни, то, что наш друг начал возвращаться в Церковь, – все это сыграло свою роль. Мы просто весело проводили время, и, знаете, он не пытался сблизиться со мной физически, да я и сама не подавала ему никаких сигналов, так что все было идеально.

Кроме того, что я была влюблена в Трейси, мне также нравилось быть одной, поэтому я решила оставаться целомудренной. Однажды он сказал: «Надеюсь, наши отношения будут развиваться». И я запаниковала. Я принесла ему 150-страничную рукопись своей жизни и сказала: «Думаю, тебе нужно кое-что узнать обо мне. Возьми и почитай». Друзья подшучивали надо мной все выходные: «Ты дала ему книгу, так что теперь он точно сбежит». А я ответила: «Не факт». Я положила ему на колени эти 150 страниц и сказала: «Если после прочтения этой книги ты все еще захочешь развивать со мной отношения, приходи на ужин в воскресенье в шесть вечера. Если не придешь, я все пойму». Я сказала: «Можно даже не звонить, если не захочешь. Это нормально».

Он пришел в шесть часов со слезами на глазах. Плача, он сказал: «Мне так жаль, что тебе прошлось пройти через это. Это ужасно. Как бы мне хотелось быть рядом, когда ты была юной! Мне бы хотелось, чтобы тебе было с кем поговорить». И я растаяла. Он просто обнял меня и плакал, и я плакала. Такой была его реакция на все, что он прочитал: про алкоголь и наркотики, про отношения с женщинами… Такой была его реакция. Мы обнимали друг друга, и это было такое чувство единства, которое я не испытывала ни с одним человеком. Ни с мужчиной, ни с женщиной. Это не было похоже ни на одно чувство. А потом он сказал: «Если ты все еще хочешь строить со мной отношения, я почту это за честь». Это было настоящее чудо.

Я решила, что с браком и семьей все мои проблемы закончатся. Я до сих пор чувствую себя глупо за эти мысли. Потому что тревожность или депрессия нахлынывают всякий раз, когда что-то идет не так с детьми. Это произошло из-за замужества и появления детей. Некоторые говорят мне: «Ты чего! Ты же лесбиянка, а вышла замуж за мужчину. Ты врешь сама себе». И я понимаю, откуда это идет, потому что тоже чувствовала так раньше. Но теперь я понимаю, что то, что я раньше считала истиной, не было полной истиной. Мне нужно было принять, что у меня в любом случае будут трудности, и просто идти туда, куда Господь ведет нас.

Продолжение рассказа Лори

Еще в старших классах, в середине 1970-х годов, когда геев и лесбиянок обзывали оскорбительными и унизительными словами, я поняла, что мне нравится тренер-женщина. Мало кто сознавался в своих сексуальных наклонностях, потому что это было слишком больно. В старших классах мне помог спорт, потому что у меня было несколько подруг-лесбиянок. Меня не привлекала ни одна из них, но мне было гораздо приятнее находиться в их компании, чем где-то еще.

Я чувствовала себя виноватой в Церкви, потому что когда мне было 10, меня изнасиловал старший двоюродный брат, а также изнасиловал мужчина, который считался «другом семьи». Затем последовала атака частых церковных уроков о законе целомудрия, словно по команде признавших меня виновной. «Потеряв девственность, ее уже не вернешь». «Какую машину ты предпочтешь – подержанную или новую?».

«Друг семьи» педофил убедил меня, что изнасилование было по моей вине. Он пригрозил мне, что если я кому-нибудь расскажу, то у меня будут проблемы. Поэтому я никому не рассказывала. И я чувствовала вину – ужасную вину – поскольку решила, что я совершила «самый худший грех, схожий с убийством».

Я занималась спортом и в колледже и большую часть времени проводила с подругами-лесбиянками. Благодаря своему свидетельству о Евангелии я избегала свиданий на первом курсе. Однако уже ко второму курсу я бросила Церковь и принимала алкоголь и наркотики. Я устала от чувства вины. А поскольку я перестала ходить в Церковь и соблюдать Слово Мудрости, я решила, что теперь могу встречаться с женщинами.

Я втянулась во все это, думая, что это, вероятно, всего лишь жизненный этап. Я думала, что на каком-то отрезке этого пути я перестану встречаться с женщинами и вернусь в Церковь. Затем произошло кое-что неожиданное: я влюбилась в женщину, с которой встречалась. Это удивило меня, потому что я не думала, что влюблюсь (хотя не знаю, о чем я думала, встречаясь с женщинами). Но не взирая на тот факт, что мои чувства к ней были очень сильными, мое свидетельство тоже было весомым – как в плане твердой убежденности в Евангелии, так и в плане серьезности этого конфликта.

Наши отношения продлились около полутора лет, и мы расстались. Я встречалась с другими женщинами, чтобы забыть ее, но это не помогало. Когда я переехала в другой штат, я почувствовала, что мне нужно выяснить, к какому приходу я отношусь, и поговорить с епископом. Я даже не знала, что сказать. Я просто чувствовала, что это важно.

Оглядываясь назад, я понимаю, почему. По благодати Божьей этот епископ оказался истинным христианином. Он использовал власть священства так, как это было предназначено по Божественному плану. Он жил так, как написано в Священных Писаниях: «Никакая власть или влияние не могут и не должны использоваться силой священства, кроме как только через убеждение, долготерпение, мягкосердечие и кротость, и любовь непритворную» (Учение и Заветы 121:41).

Этот епископ беседовал со мной почти три года, даже когда я снова возвращалась на время к своей девушке.

Когда я совершала ошибки, его долготерпение и неподдельная любовь только возрастали.

Влюбленность в женщину сопровождалась очень сильным чувством, что «это правильно», и в этих отношениях было много хорошего. Поэтому так сложно было поверить в то, что «это неправильно», а тем более действовать в соответствии с этим верованием. То, что чувствовалось правильным, было неправильным, а то, что чувствовалось неправильным, было правильным. Временами конфликт разгорался, и я подумывала о самоубийстве. Какое благословение, что я до сих пор жива!

С помощью епископа я начала читать Священные Писания каждый день и чаще посещать Церковь, хотя трудно было сохранять веру. Часто я не могла ощутить присутствия Божьего. Молитвы казались больше монологами, чем диалогами.

Я всегда была уверена, что в этой жизни каждому из нас придется претерпеть ограниченное количество боли. Нам сказано, что нам не будет дано больше, чем мы можем вынести. Но когда я достигла той точки, где решила, что больше не вынесу, тогда эта глубочайшая боль – своего рода очищающая боль – подействовала на меня так, как ничто другое. Я обрела силу, необходимую для того, чтобы проявить свободу воли и избрать план Евангелия.

Это все еще был трудный выбор.

Перспективы не радовали. У меня совершенно не было желания провести всю жизнь с мужчиной – и уж тем более вечность.

Так что у меня оставался только один вариант: дать обет безбрачия до конца своей жизни. Помогало то, что мне всегда нравилось проводить время наедине с собой – особенно когда я пишу или фотографирую.

Я знала, что Книга Мормона истинна. Я знала, что Евангелие Иисуса Христа истинно. Я знала, что у нас есть живой Пророк на Земле. Поэтому я продолжила двигаться в этом направлении.

И все же я часто испытывала неловкость в Церкви. Я никого там не знала. Я все еще курила и пила и принимала наркотики и продолжала прятать свои сексуальные наклонности. Я знала, что не живу «праведной жизнью», которой, как я думала, жили все в Церкви. Я чувствовала себя чужой, как будто попала в другую страну.

Кроме епископа я, наконец, нашла в Церкви подругу. Именно ее назначили моей навещающей сестрой. Ее любовь, принятие и поддержка помогли мне чувствовать себя комфортнее. Наконец-то я нашла в Церкви подругу, которая знала, кто я такая, и что я сделала, и не считала меня плохой, злой или испорченной.

Чтобы завязать с наркотиками, алкоголем и табаком и обрести утешение без присутствия в моей жизни другой женщины, потребовалось еще несколько лет. К своему 30-летию я была готова войти в храм. Я думала, что беру на себя обязательство хранить целомудрие до конца своей жизни, и я верила, что мне это удастся.

Но я почувствовала, что надо работать над тем, чтобы встречаться с мужчинами, что часто толкало меня в другую сторону, заставляя думать, что я определенно лесбиянка и никогда не смогу быть с мужчиной. Через какое-то время я познакомилась с мужчиной, чьей компанией я наслаждалась. Он был очень яркий и интересный в общении. Мы были просто друзьями, пока он не сказал, что хочет развивать отношения. Поскольку в то время я писала книгу о своей жизни, я вручила ему свою рукопись, в которой говорилось о худших грехах, совершенных мною.

Думала, больше его не увижу. Но он пришел на ужин в воскресенье вечером.

Он не просто нормально принял мое прошлое, его это глубоко тронуло.

Плача, он просил прощения за то, что не был рядом, когда я была юной, и не мог помочь.

Я была потрясена и тронута. В тот момент мои чувства к нему изменились. С тех пор я знала, что это мой человек. И, что самое поразительное, он был мужчиной!

По сей день я позволяю людям в определенных ситуациях узнать о моем прошлом, когда я чувствую потребность в просвещении и информировании, чтобы помочь лучше понять влечение к представителям своего пола и ЛГБТ из числа Святых последних дней, которые стремятся обрести чувство принадлежности в среде Святых. Иногда ко мне начинают относиться иначе, а некоторые даже избегают или остерегаются меня. Но чаще я развиваю более крепкие дружеские отношения и обнаруживаю, что у меня больше общего с другими, чем я думала.

Признаю, мне тяжело дается, когда люди говорят: «Конечно, ты можешь жить праведно, потому что ты замужем. Так легче». Меня это беспокоит, потому что уже даже после создания семьи у меня было посттравматическое расстройство и проблемы с воспитанием наших троих детей, каждый из которых боролся с определенными проблемами. И это оказалось для меня еще труднее. Сложнее переживать боль детей, чем свою собственную. «Пожалуйста, если это так необходимо, сделай больно мне, но не моим детям!»

Моя вера укреплялась множеством способов. Теперь я знаю, что лучше не думать, что самые тяжелые моменты моей жизни уже прошли. Я благодарна за то, что у меня есть муж, который любит и поддерживает меня и через многое прошел со мной. Я знаю, что он облегчает мою жизнь, пока мы вместе растим детей, переживаем проблемы и другое.

Теперь моя вера более закаленная. Я во всем завишу от Господа и научилась верить в то, что каким-то образом все это действительно дает нам опыт. Несмотря на то, что несколько раз на протяжении моей жизни сами пасти ада, казалось, широко распахивались вслед за мной, я прекрасно знаю, что это было мне во благо (см. Учение и Заветы 122:7).

Моя любовь и преданность по отношению к Спасителю и Его Евангелию не могут и никогда не пошатнутся снова.

Рассказ Далласа, мужа Лори

Далласу всегда хотелось иметь такие же отношения, какие были у его родителей. Он не думал, что это возможно, пока не встретил Лори. Ее прошлое, конечно, повергло его в шок, но Даллас быстро понял, что если Лори смогла принять его несмотря на его несовершенство, он должен сделать то же самое.

Я помню пронесшийся по залу гул, когда мой старший брат упомянул в выступлении на причастном собрании, что никогда не слышал, чтобы наши родители ругались. Некоторые подумали, что он преувеличивает. Другие – что это невозможно. А мы даже не понимали, что в этом такого. Разве не все родители ведут себя так же? Я привык к среде, в которой знал, что мама и папа любят и уважают друг друга, и мы знали, что они любят нас. Понятия не имею, как они это делали, но это был чудесный мир для воспитания детей. Можно подумать, что, начавшаяся настолько хорошо, моя жизнь была потрясающей. Но нет.

Я вернулся домой с миссии примерно за 16 лет до знакомства с Лори. Нас познакомил общий друг, который уже несколько месяцев пытался убедить меня вернуться в лоно Церкви. Лори показалась мне очень привлекательной и довольно упрямой. Она не была легкой победой. К тому моменту в ее жизни она прошла через долгий и тяжелый труд, чтобы снова обрести веру и войти в храм. Она уже получила важный опыт. А я еще не пришел к этому.

Мы старались проводить по одному свиданию в месяц. Мне бесконечно нравилась ее индивидуальность. Она была не такой, как все – я раньше не встречал таких людей. По прошествии нескольких месяцев я продолжал с нетерпением ждать того времени, которое проведу с ней. Думаю, в то же время она узнавала меня лучше, а я не был идеальным. Одним вечером она дала мне понять, что ожидает большего. Она рассказала о том, насколько Евангелие важно для нее, а также о своем беспокойстве, что у нас разные взгляды на жизнь. Именно тогда меня осенило. Когда мы говорили, я внезапно понял, что у нас с ней могут быть такие же отношения, какие были у моих родителей. Я никогда раньше об этом не задумывался. Я не знал, что такое возможно.

Я сказал ей, что хотел бы перейти на другой этап отношений. В ответ она дала мне кое-что почитать: историю своей жизни. Я пообещал ей прочитать это, пока она будет в отъезде на выходных. Однако я принес это домой и не хотел даже притрагиваться к этому. 24 часа это лежало и мучило меня. Наконец, мотивированный своими чувствами, о которых я ей поведал, я открыл и начал читать. (До этого я не знал, что она еще и отличный писатель.) То, что я прочитал тем вечером, было самым тяжелым из того, что я когда-либо читал. Как так вышло, что человек, который был мне настолько дорог, пережил такую трагедию, а я и не знал?

В книге, помимо прочего, говорилось о ее влечении к представительницам своего пола и ее проблемах со Словом Мудрости. В процессе чтения я натолкнулся на неожиданную фразу: «Не важно, насколько комфортен, насколько удобен или насколько приятен ваш образ жизни. Если он не приближает вас к Спасителю, неважно, куда он вас ведет».

Если мое отношение к ней было клином, то это было молотом. Удар расколол панцирь у меня на сердце, и я открылся жизни, миру и боли. Совершенно ясно я увидел, что у меня есть выбор: продолжить свой нынешний курс и умереть или жить. Я оценил эту пропасть и всем своим сердцем выбрал жизнь.

В тот момент я понял, что не достоин жизни с Лори, но я знал, что люблю ее. Я старался меняться как можно быстрее. Изменение – это одна из функций великого плана счастья. Изменение стало для меня благословением, за которое я очень благодарен.

До вступления в брак у меня бывали моменты сомнений. Теперь, зная ее опыт, справлюсь ли я с этим?

Я был встревожен. Я – парень, а ее не так уж сильно интересовали парни.

Каждый раз, когда я начинал волноваться, я быстро вспоминал, что я не совершенен, и что я благодарен за то, что она принимает меня таким, какой я есть. Если она была готова на что-то ради меня, то почему бы и мне не быть готовым ради нее?

Я принял осознанное решение, что прекращу переживать по поводу ее прошлого, и до сих пор придерживаюсь этого решения.

После двух десятилетий вместе удивительно то, что я трачу больше времени в размышлениях о том, почему мне не нужно было переживать, чем на сами переживания. Очевидно, что у меня не было повода переживать – по крайней мере относительно ее прошлого.

Однако, начав супружескую жизнь, мы открыли для себя так много всего, о чем еще можно переживать: дети, финансы, дети, здоровье, дети. То, что мы считали огромной проблемой, с появлением семейных потребностей переместилось на задний план. Ее опыт становления на пути Евангелия сделал ее веру сильной и очень практичной. Ее духовная сила вселяла надежду. Для нас обоих было ужасно, когда в муках депрессии (или каким бы ни был диагноз) она переставала ощущать Духа. Но несмотря ни на что она осталась верной.

Быть с Лори – для меня благословение. Наша совместная жизнь трудна, но хороша. Я не совсем достиг стандарта своих родителей, но я пытался. По-своему мы вместе нашли наш мир. Я всегда втайне испытываю трепет, когда слышу, как она говорит: «Евангелие не сделало так, что меня начали привлекать мужчины. Но оно помогло мне увлечься одним мужчиной». Мной. Это больше чем то, на что я мог надеяться.

Рассказ подруги Лори

Процесс покаяния может быть трудным, хотя и необходимым. Лори просто нуждалась в ободрении, которое может дать только друг, остающийся рядом вне зависимости от ее поведения в данный момент или ее дальнейших решений.

Я познакомилась с Рип – так я называю Лори – когда она начала ходить в наш приход для не состоящих в браке. Она мне понравилась после того забавного свидетельства, которое она принесла о навещающей сестре, что у нее была в колледже. Это была самая смешная и трогательная история о навещающих сестрах, что я когда-либо слышала.

По воле судьбы очень скоро меня назначили ее навещающей сестрой.

Благодаря ее чувству юмора мы быстро сдружились. Мы стали друзьями, и она часто посвящала меня в свои испытания и переживания. Я слушала и проникалась состраданием и соболезнованием к ней в ее разнообразных проблемах.

Она очень хотела остановиться по многим фронтам, включая проблемы со Словом Мудрости и отношения с женщиной. Однако, она жаловалась, что ей не хватает сил.

У меня было желание стать ее подругой, несмотря на ее нынешнее поведение или последующие решения.

Продружив с ней около года, я пригласила ее пообедать со мной. У меня не было никакого плана в голове. Я просто решила так разнообразить домашнее обучение. Мы и по сей день смеемся над этим. Когда мы сделали заказ, она пожаловалась на множество препятствий, мешающих ей встать на путь покаяния. Среди прочего она сказала полушуткой: «Нет причины каяться прямо сейчас, да же? У меня впереди годы, прежде чем меня постигнет наказание».

В этот момент я замолчала и, не успев осознать это, заявила ей, что настало время перестать оскорблять Господа и откладывать день своего покаяния. Я сказала ей, что, поскольку она умная и хорошо понимает свои обязательства, Господь ожидает, что она перестанет делать то, что причиняет ей вред.

Я была резкой – резче, чем когда-либо. И это из-за чувства, что ей нужно услышать то, что мне нужно сказать. Она не притронулась к еде, пока мы были в ресторане. Я никогда не была настолько строгой или невероятно серьезной с Лори.

В тот момент я не осознавала, чем все это обернется. Однако я знала, что нанесла ей глубокую рану. Она не ожидала, что я буду настолько откровенна с ней и раскритикую ее позицию «я остановлюсь и покаюсь позднее».

Хотя она очень серьезно восприняла то, что я сказала, никакой немедленной перемены не произошло. Ей предстоял нелегкий путь. Ей предстоял нелегкий путь теперь уже по совершенно другим причинам. Но она хотела измениться, и, наконец, она осознала, что хватит уже говорить и говорить без того, чтобы делать что-то.

Ушли годы, но, думаю, в тот момент она взяла на себя обязательство прекратить бросаться словами и начать прокладывать новые пути с изменяющими жизнь действиями, которые будут иметь значение и будут постоянными.

Она знала, что вне зависимости от того, изменится она когда-то или нет, мы останемся друзьями. У нас такая дружба, что мы можем начать с того, где остановились.

Мы обе в конце концов переехали из той местности и не могли связаться друг с другом, так как у каждой был новый номер телефона (это было еще до эры социальных сетей). Мы обе пытались найти друг друга, но жили на расстоянии в пол страны, так что было не просто. Рип, наконец-то, нашла меня (и всегда мне об этом напоминает). Думаю, мы больше никогда не потеряем контакт. Когда мы встретились спустя 8 лет, мне показалось, что этих лет и не было. Благодаря ей мое свидетельство о Евангелии Иисуса Христа стало глубже. Она для меня герой и пример, и я ценю ее.

Между нами царят восхищение и любовь, но это не мешает нам искусно подшучивать друг над другом. Мы смеемся и дразнимся и помогаем друг другу. Мы выслушиваем мысли друг друга и уважаем разные точки зрения по какому-то вопросу и в процессе этого учимся друг у друга.

Я также ценю то, что между нами никогда не было осуждения. Никогда. Она – настоящий друг. Я многому научилась у нее и, как я уже сказала, она была бы другом, даже если бы совсем не изменилась много лет назад. Мы обе выросли и сейчас пытаемся правильно воспитать свои семьи! Она много раз, не зная того, становилась ответом на мои молитвы. Она потрясающая.

Желание Рип делать то, что, как она думала, правильно, возобладало над ее желанием делать то, что, как она знала, нужно прекратить. Если бы она не захотела измениться, у нас никогда бы не было того разговора за обедом. Мне бы и в голову не пришло посоветовать ей или кому-либо сделать что-то или покаяться в чем-то, в чем человек не хотел каяться. Поэтому я была в шоке сама от своих слов в тот день.

Как все мы знаем, не в нашей компетенции осуждать или порицать кого-то. Естественно, у нас есть способность отличать хорошее от плохого, чтобы делать собственный выбор, но мы не имеем права навязывать свои убеждения кому-либо.

Когда я была совсем юной, родители научили меня не судить сидящего рядом со мной в Церкви человека, от которого может пахнуть сигаретным дымом, потому что это не наше дело. И уж точно мы не имеем права судить человека, сидящего через ряд, который, возможно, врет. Другими словами, они научили меня не судить никого, поскольку мы не способны разумно и беспристрастно производить такую оценку. Мы не только не должны судить, мы не должны быть осуждающими. Наше дело – это, скорее, иметь смелость проявлять свою любовь к нашему ближнему.

Я благодарна Рип и всем тем из своих знакомых, кто имеет отличный от моего опыт, за то, что они позволили мне войти в их жизнь, стать ее частью и получать пользу от нашего общения.

Рассказ епископа Лори

Церковные руководители играют важную роль, помогая тем, с кем они общаются, ощутить любовь Спасителя. Секрет кроется в понимании и терпении. Но самое важное – это любовь – вне зависимости от того, что произошло.

В дополнение к моему рассказу меня попросили собрать записи родных, друзей и церковных руководителей, которые поддерживали меня на моем пути от однополых отношений к полноправному участию в церковной жизни. Одним из таких людей, кроме Спасителя и моих Небесных Родителей, оказавших самое большое влияние на этом пути, был мой епископ. Поскольку на данный момент он уже ушел из жизни, мне кажется важным написать несколько слов о том, что он сделал, чтобы поддержать меня и нежно вернуть меня в лоно Церкви. Надеюсь, это поможет другим церковным руководителям, желающим поступать так же по отношению к тем, за кого на них лежит очень важная и священная ответственность.

Когда я впервые встретилась с моим епископом, я рассказала ему все о своих отношениях с женщинами, о том, что в данный момент встречаюсь с женщиной, а также о своих пристрастиях к наркотикам и алкоголю. В нашу первую встречу у нас не было много времени, поэтому мы запланировали другую – более продолжительную – встречу на следующей неделе. За это время, я думаю, он обратился за руководством к президенту кола, поскольку в нашу вторую встречу он задавал разные вопросы, чтобы понять степень моей вовлеченности во все это. Это было в начале 80-х, так что у церковных руководителей почти не было информации относительно тех, кто испытывают влечение к представителям своего пола. Эти вопросы выбивали меня из колеи. К счастью, епископ, должно быть, догадался об этом, потому что он остановился на какое-то время, а потом позволил Святому Духу воздействовать на него. Я даже не особо помню, что он потом говорил. В основном я помню, как чувствовала исходящий от него Дух, а также любовь моих Небесных Родителей и его самого.

Он сказал: «Я не много знаю о том, через что ты сейчас проходишь. Может быть, ты поможешь мне разобраться в этом. Я знаю, что Господь любит тебя, и Он благодарен за твое желание покаяться и изменить свою жизнь. Я готов сделать все, чтобы помочь тебе вернуться».

Ни один из нас, наверное, не думал, что мы будем продолжать встречаться почти еженедельно на протяжении почти трех лет. Не уверена, что у нас была бы такая готовность идти дальше, если бы мы знали, насколько длинным и трудным будет этот путь. Но он никогда не сдавался, даже если у меня опускались руки. Он поддерживал и уговаривал меня, вселяя надежду, когда я сама теряла ее. Позднее епископ сказал мне, что никто не учил его терпению так, как я. Я и сама многое узнала о терпении.

Кроме того, что мой епископ был удивительным христианином, посвятившим себя моему случаю – Господу в действительности – он сделал то, что очень помогло мне:

1. Мы всегда молились при встрече, иногда дважды – до и после беседы.

2. Несмотря на то, что мы оба не знали о том, каким будет мой дальнейший путь, он не терял уверенности в том, что Господь знает, что делает.

3. Он не спешил судить меня. Он мягко уговаривал.

4. Он сохранял терпение, даже когда я возвращалась к женщине, в которую была влюблена.

5. Он сосредотачивался на моих праведных действиях, таких как ежедневное изучение Священных Писаний или еженедельное посещение собраний, а не на неправедных действиях, которые я пока не могла контролировать.

6. Он помогал мне обрести уверенность в себе, хваля за то, что у меня получалось.

7. Дух всегда руководил – епископ начал реагировать «естественно» и немного ждал, чтобы позволить Духу взять инициативу на Себя.

8. Он всегда читал как минимум один отрывок из Священных Писаний, который по его мнению будет полезен. Иногда во время разговора он чувствовал вдохновение поделиться еще несколькими.

9. Он давал мне благословения, побуждаемый Духом.

10. Он с молитвой помог назначить домашнего учителя, который также был посвящен в мой случай.

11. Если я не была на собрании, он звонил мне и спрашивал причину, призывая в следующий раз прийти.

12. И самое важное – он любил меня – вне зависимости от того, что я сделала или не сделала.

Спустя годы после смерти моего епископа я все еще сильно ощущаю его присутствие в некоторых случаях. Я понятия не имею, какие правила по другую сторону завесы. Но я знаю, что та связь, что у нас есть с любимыми людьми, не прерывается со смертью. Я знаю, что мы получаем помощь по обе стороны завесы. Я со своей стороны благодарна за то, что епископ продолжает незаметно благословлять мою жизнь. Тайны Божии невероятны, даже если они по большому счету остаются тайнами.