Переступить порог и стать равными партнерами
Он вставляет ключ в замочную скважину. Он вернулся с работы и собирается войти в дом. На кухне кипит жизнь. Младенец плачет. Трехлетка только что налила молоко – но не в стакан, а прямо на стол. Семилетка требует папу. И ужин еще не готов.
Завтра у него крайний срок сдачи работы, голова гудит от автомобильного движения в час пик, а вечером еще собрание в церкви, и он надеется, что она встретит его и хоть чем-то поможет.
Услышав, что он вошел, она радуется: прибыла помощь! Но, увидев, с каким поникшим лицом он оглядывается вокруг, она начинает защищаться: “Послушай, я ведь тоже целый день работаю. Я все время с этими детьми, и мне в самом деле нужна передышка. Приготовь, пожалуйста, эти макароны с сыром и помоги мне с детьми”.
От пыла ее просьбы его надежды испаряются, сменяясь раздражением, и он уже готов ответить.
В этот напряженный момент их перегруженного дня эти двое стоят перед выбором. Попытаются ли они действовать как партнеры, согласно обещаниям, которые они давали, вступая в завет? Или каждый поведет себя так, как это было принято в его семье или культуре? Некоторые старые идеи давно уже пропитали сам воздух, которым они дышат, мешая им действовать сообща – вместе друг с другом, а не друг против друга.
Предположим, что он вырос в семье, где отец был главным, а мать подчиненной. Радостный муж уверенно отворяет полированную дверь и возвещает: “Я дома, милая!” Спокойная жена – с идеальной прической, свежей помадой на губах и в накрахмаленном фартуке – приветствует его: “Ужин готов, дорогой. Снимай галстук, садись”. В доме все на своих местах.
Предположим, его родители уверены, что основная обязанность жены, как написано в символах веры одной церкви в США, – “радостно повиноваться мужу своему”. И предположим, что они уверены: обязанность мужа – давать указания, то есть управлять, поручать задания и ожидать результатов.
Теперь предположим, что она росла с родителями, которые приветствовали идею освобождения женщин от дискриминационных ограничений. Ее мать благодарна за то, что живет в такое время, когда над женщинами уже не довлеют суровые требования самопожертвования, которые, похоже, сводят на нет их чувство собственного достоинства.
Возможно, ее мать и даже отец говорили, что умная жена строго следит за тем, сколько времени и усилий она тратит на мужа и детей, потому что в этот новый век женской свободы она прежде всего должна заботиться о своих интересах и личных приоритетах.
Стать взаимозависимыми
Корректируя эти два крайних мировоззрения, воззвание к миру, посвященное семье, провозглашает такую концепцию отношений между мужем и женой, которая явно отличается от обоих домоустройств, в которых выросла эта гипотетическая пара. Там говорится, что отцы “должны председательствовать” и “обеспечивать семьям защиту и все жизненно необходимое”, в то время как “основная обязанность матерей – забота о своих детях”. В выполнении этих обязанностей отцы и матери должны “помогать друг другу как равные”1.
Родители нашего молодого мужа привержены старой идее – будто женщины полностью зависят от своих мужей. Родители нашей молодой жены привержены новой идее – будто женщины независимы от своих мужей. Но восстановленное Евангелие учит вечной идее – что мужья и жены взаимозависимы. Они равны. Они партнеры.
Бытующая в христианской истории неверная идея о том, что жены должны быть зависимы, восходит к ложной предпосылке, будто Падение Адама и Евы было трагической ошибкой и будто бы Ева была ее главной виновницей. А традиционное подчинение женщин мужчинам считалось справедливым наказанием за грех Евы2.
К счастью, Восстановление разъясняет, что выбор Евы и Адама был необходимым шагом к вечному совершенствованию Божьих детей. Мы чтим, а не осуждаем их за то, что они сделали, и мы видим в Адаме и Еве равных партнеров.
Идея современных борцов за права женщин, будто женатые люди независимы друг от друга, тоже ошибочна. Ее сторонники заявляют, что между мужчинами и женщинами изначально нет существенных различий или, даже если некоторые различия и существуют, никто не имеет права определять роль каждого из супругов на основе половой принадлежности.
Каким-то образом чрезмерное самопожертвование зависимой жены допускало и, возможно, даже поощряло мужское господство. Как реакция на это радикальное крыло женского освободительного движения качнулось к другой крайней точке – независимости, пройдя мимо возможностей взаимозависимости. Этот сдвиг в культуре и вызванные им эмоции побудили некоторых женщин метнуться от чрезмерного самоотречения к чрезмерному эгоизму – упуская возможности личного роста, происходящего только в результате сознательной жертвенности, позволяющей женщине расцветать, заботясь о своих близких (см. от Иоанна 17:19).
Концепция взаимозависимых и равных партнеров обоснована в учении восстановленного Евангелия. Ева была “помощником, соответственным” Адаму (см. Бытие 2:18). Древнееврейское слово в этом стихе, переведенное как соответственный, означает, что Ева была адекватна, или равна, Адаму. Она не была его служанкой или подчиненной. А словом помощник переведено древнееврейское слово “эзер”, означающее, что Ева полагалась на небесные силы, привнося в свой брак духовные инстинкты, которые присущи только женщинам как их особый дар3.
Как сказал президент Бойд K. Пэкер, исполняющий обязанности Президента Кворума Двенадцати Апостолов, мужчины и женщины различны по своей природе, и хотя у них много общих человеческих черт, “добродетели и качества, от которых зависят совершенство и возвышение, [более] свойственны женщинам”4.
В Бытие 3:16 написано, что Адам должен “господствовать” над Евой, но это не делает Адама диктатором. Господин может быть человеком, который устанавливает стандарты. Следовательно, Адам должен был жить так, чтобы другие могли сверять правильность своего поведения по его поведению. Господство предполагает не столько применение силы, сколько обязанность самому поступать так, как проповедуешь. Соответствующее еврейское слово означает также, что это господство должно быть совместным. Если же мужчина господствует “в какой-либо степени неправедности” (У. и З. 121:37; курсив мой – Б. К. Х.), то Бог отнимет у него эту власть.
Вероятно, из-за того, что ложные учения исказили первоначальное значение терминов Священных Писаний, Президент Спенсер В. Кимбалл (1895–1985 гг.) отдавал предпочтение слову “председательствовать”, а не слову “господствовать”. Он сказал: “Церковные руководители никогда не призывали ни одну женщину следовать за своим мужем в пропасть греха. Она должна следовать за ним, [только] если он следует и повинуется Спасителю мира, но, решая, [повинуется ли он Христу,] она должна всегда быть уверена, что судит по справедливости”5. Таким образом, Президент Кимбалл видел в браке “полноправное партнерство”, утверждая: “Мы не хотим, чтобы наши женщины – Святые последних дней были молчаливыми партнерами или ограниченными партнерами”; мы хотим, чтобы они были “активными и полноправными партнерами”6.
Супругам не обязательно выполнять одинаковые роли, чтобы быть равными. Врожденные духовные инстинкты женщины подобны нравственному компасу, указывающему на духовный “север”, – если, конечно, этот компас работает исправно. Дар председательства мужчины – это священство, если, конечно, он живет по законам праведности. Если муж и жена проявляют мудрость, то их советы друг другу будут обоюдны: он будет прислушиваться к подсказкам ее внутреннего духовного компаса, а она будет прислушиваться к его праведным советам.
И еще: в браке равных партнеров оба привносят в партнерство свою духовную зрелость, независимо от пола. Обоим даны совесть и Святой Дух, чтобы наставлять их. Оба смотрят на семейную жизнь как на свой самый важный труд. Каждый также стремится стать полноценным учеником Иисуса Христа – совершенным духовным существом.
Брак равных партнеров
Старейшина Нил А. Максвелл (1926–2004 гг.), член Кворума Двенадцати Апостолов, сказал, что слишком долгое время в Церкви мужчины были богословами, в то время как женщины были христианами7. Чтобы быть равными партнерами, и те, и другие должны быть как богословами, так и христианами.
Когда в 1996 году старейшина Максвелл узнал, что у него лейкемия, этот диагноз прозвучал для него как гром среди ясного неба. Уже в течение многих лет он вырабатывал в себе “готовность покориться” (Мосия 3:19) воле Господа. И если пришло время встречи со смертью, то он не хотел отпрянуть от своей горькой чаши.
Но его жене, Коллин, показалось, что он слишком уж легко готов уступить. С нежной прямотой она сказала, что Сам Христос сначала горячо молил Отца: “Если возможно, да минует Меня чаша сия”. И только потом Он покорился, сказав: “Впрочем не как Я хочу, но как Ты” (от Матфея 26:39). Старейшина Максвелл воспринял доктринальный довод своей жены и согласился. Тогда они стали вместе молиться о спасении его жизни. Вдохновленный их решимостью, врач старейшины Максвелла нашел новый метод лечения, который продлил его жизнь на несколько лет. Старейшина Максвелл был благодарен за то, что в их браке он оказался не единственным богословом8.
В браке равных партнеров “любовь – не обладание, но участие… часть co-творения, составляющего наше человеческое призвание”9. При истинном участии муж и жена сливаются в синергетическое единство “владычеств[а] вечн[ого]”, которое “без всякого принуждения” будет изливаться духовной жизнью и на них, и на их потомство “во веки веков” (У. и З. 121:46).
В маленьком царстве семьи каждый супруг свободно делится тем, чего нет у другого и без чего ни один из них не может достичь совершенства и вернуться в присутствие Бога. Супруги – это не солист с аккомпаниатором и не два солиста. Это – взаимозависимые части дуэта, поющие вместе в гармонии, на уровне, недостижимом ни для одного солиста.
Каждый в изобилии дает то, чего нет у другого. Как писал Павел,
“Не требуется, чтобы другим было облегчение, а вам тяжесть, но чтобы была равномерность.
Ныне ваш избыток в восполнение их недостатка; а после их избыток в восполнение вашего недостатка, чтобы была равномерность” (2-е Коринфянам 8:13–14).
Заветы храмового брака не приносят равенство в наше партнерство словно по взмаху волшебной палочки. Эти заветы включают нас в развивающий процесс совместного обучения и роста – посредством практики.
Та пара, за которой мы наблюдали на пороге кухни, преданно ждет обещанного им вечного семейного единства. Но равные партнерства создаются не на Небесах – они создаются на Земле: с каждым принимаемым решением, с каждым разговором, с каждым новым шагом. И это большой труд – как, например, терпеливое согласование несовпадающих ожиданий по поводу того, кто кому должен был помочь в тот вечер или в любой из тысяч подобных вечеров.
Молоко капает со стола, у нее в руках – коробка с макаронами и сыр, у него – срочная работа и собрание в церкви, и по их лицам видно, как им тяжело, как они устали. Как поступили бы в этот момент люди, вступившие в отношения завета и взаимозависимости, и как в следующие несколько мгновений могло бы воцариться равноправное партнерство?
Молодая жена, видите ли вы в нем человека, который целый день трудился, чтобы принести к вашему столу хлеб насущный? Молодой муж, видите ли вы в ней человека, который целый день трудился, чтобы из этого хлеба насущного приготовить вкусную и полноценную еду? В состоянии ли вы оба разглядеть за обыденными делами неизмеримую ценность того существа, с которым вы состоите в браке?
Пороги любви
Как будет выглядеть ваш последний земной порог после совместной практики и терпения длиною в жизнь? Будет ли он похож на порог Джона и Териссы Кларков? В 1921 году Джон Хаслем Кларк из Манти, штат Юта, США, сделал в своем дневнике следующую запись, которая оказалась последней:
“Сегодня у нас были родные, но они уже разъехались по домам. Топот торопливых ног, смех и разговоры стихли. Мы одни, нас двое. Мы – двое, которых судьба сделала одним целым. Да, давненько; шестьдесят лет минуло с тех пор, как мы встретились под июньскими деревьями. Я был первым, кто тебя поцеловал. Какой застенчивой и боязливой ты была в юности! Ни одна женщина на Земле или на Небе не могла бы занять твое место в моем сердце. Я предпочел бы тебя, седую, любой цветущей девушке. Где ты, там и дом. Где нет тебя – там тоска по дому. Глядя на тебя, я понимаю, что есть нечто большее, чем любовь, хотя любовь – самое великое, что есть на свете. Это преданность. Ибо если бы меня заставили покинуть родной очаг, ты отправилась бы следом за мной. Если я бы пылал в лихорадке, твоя прохладная рука принесла бы мне облегчение. Я хотел бы умереть, держа твою руку в своей, и занять свое место среди спасенных обитателей Небес. Я старше тебя на восемь лет; проносились годы, и я все острее чувствовал, что время расставания не за горами, и мы все чаще задумывались и заговаривали о том, как кто-то из нас останется один. Один – после 56 лет совместной жизни! Мне страшно было подумать об этом, и, хоть это немного эгоистично, я успокаивал себя тем, [что] с учетом нашего возраста, наверное, одному предстоит остаться не мне”.
Затем на той же странице – другой почерк. Это мягкий голос Териссы, заканчивающей дневник Джона:
“Почти два с половиной года прошло со времени последней записи, и произошедшее с тех пор столь печально, столь болезненно для меня, спутницы его жизни, что много раз я откладывала ручку в сторону, прежде чем была сделана эта запись. Чувство утраты и одиночества не утихает ни на час и будет жить во мне до конца… Смягчит ли время эту печаль, смогу ли я покинуть наш Старый Дом, перестану ли ощущать, что он ждет меня, зовет меня? Я спокойна только дома, где чувствую, что он присматривает за мной, что он всегда рядом.
11 марта 1923 года Джон Хаслем Кларк ушел из жизни после болезни, длившейся всего одну неделю. Он был так похож на себя – такой разговорчивый и активный. У нас и мысли не было, что конец близок, пока он не потерял сознание за несколько часов до смерти. О Боже, помоги нам всем быть такими же чистыми и готовыми предстать перед нашим Создателем!”10
Мы не знаем подробностей жизни Джона и Териссы, не знаем, как они переступали пороги своих дней. Но мы знаем, что 56 лет ежедневного общения в конце концов сформировали тех людей, какими они стали, и ту любовь, какую им довелось познать.
Если бы только наша молодая пара могла осознать, что именно такой любовью они могли бы наслаждаться в конце жизни, чего бы они только не отдали за нее! Они бы больше слушали и лучше выбирали, снова и снова, день за днем переступая свои пороги. Они бы усвоили, терпеливо набираясь опыта, что “труд – это видимая сторона любви”11. Они бы поняли с годами, что их брак помогает им становиться лучше как ученикам Иисуса Христа и даже становиться более похожими на Него. Тогда, переступая последний порог земной жизни, они поняли бы, что степень их единения с Ним есть степень их единения друг с другом.