До следующей встречи!
О ягнятах и овцах
Мой маленький дружок испугался грозы, и я слышал, как он жалобно блеет.
Фото Suren Manvelyan/Thinkstock.
Когда я был совсем маленьким, отец нашел ягненка, заблудившегося в пустыне. Стадо овец, к которому принадлежала его мать, ушло на другое место, он оказался один, без матери, а пастух, должно быть, не заметил пропажи. Ягненок не смог бы выжить один в пустыне, поэтому отец подобрал его и принес домой. Оставить его в пустыне означало для него неминуемую гибель, поскольку он в этом случае либо стал бы добычей койотов, либо погиб с голода, ведь он был слишком маленьким, и ему необходимо было молоко. Некоторые пастухи называют таких ягнят «брошенками». Отец отдал ягненка мне, и я стал его пастырем.
Несколько недель я разогревал коровье молоко в детской бутылочке и поил им ягненка. Вскоре мы подружились… Я назвал его Най – уже и сам не помню, почему. Он стал расти. Мы с ягненком играли на лужайке. Порой мы лежали вместе на траве: я клал голову на его мягкое, пушистое брюшко и смотрел вверх на голубое небо с белыми волнистыми облаками. В течение дня я не запирал своего ягненка: он и не собирался убегать. Вскоре он уже смог есть траву. Во дворе он мчался ко мне с любого места, где бы ни находился. Для этого мне достаточно было издать звук, подражающий овечьему блеянию: бе-е-е. Бе-е-е!
Однажды ночью разразилась ужасная гроза. Я забыл запереть ягненка в сарае, хотя должен был это сделать. Я пошел спать. Мой маленький дружок испугался грозы, и я слышал, как он жалобно блеет. Я знал, что надо бы помочь своему другу, но мне не хотелось вылезать из кровати, где было так спокойно, тепло и сухо. И я не вылез из кровати, хотя должен был это сделать. На следующее утро я нашел своего ягненка мертвым. Собака тоже слышала его жалобный крик и загрызла его. Мое сердце было разбито. Я не был хорошим пастырем или управляющим в том, что мой отец доверил мне. Мой отец сказал: «Сын, неужели я не мог доверить тебе всего лишь одного ягненка?» Это замечание отца расстроило меня даже больше, чем гибель пушистого друга. В тот день, будучи еще совсем маленьким, я твердо решил, что никогда больше не стану пренебрегать своей службой пастуха, если мне, конечно, ее опять доверят …
Прошло уже больше шестидесяти лет, а я до сих пор слышу в своем разуме дрожащий, испуганный голос ягненка моего детства, за которым я не присматривал как следует. Я также до сих пор помню любящий упрек своего отца: «Сын, неужели я не мог доверить тебе всего лишь одного ягненка?» Если мы – плохие пастыри, я не представляю, что мы будем чувствовать в вечностях.
По материалам James E. Faust, «Power of the Priesthood,» Ensign, May 1995, 46, 48.