Искупление: пожертвовать всем, дабы обрести все
Брюс С. Хафен
Член Кворума Семидесяти
Когда “все” Спасителя и “все” наше сольются воедино, мы обретем не только прощение грехов – мы станем “подобны Ему”.
В последнее время мы, Святые последних дней, гораздо больше учим, поем и свидетельствуем о Спасителе Иисусе Христе, как это прекрасно описал старейшина Баллард в своем сегодняшнем выступлении. Мне очень по душе, что это доставляет нам больше радости.
По мере того, как мы “[больше] возглашаем Христа”1, доктринальная полнота Евангелия будет выводиться из мрака. Например, некоторые наши друзья интересуются: как наша вера в Искупление связана с нашей верой в необходимость стать более похожими на нашего Небесного Отца? Другие ошибочно полагают, будто наше понимание отношения между благодатью и делами сближает нас с учением протестантов. Такие вопросы побуждают меня рассмотреть сегодня уникальное восстановленное учение об Искуплении.
Господь восстановил Свое Евангелие через Джозефа Смита потому, что имело место отступничество. Начиная с пятого столетия христианская доктрина проповедовала, что Падение Адама и Евы было трагической ошибкой, а это, в свою очередь, привело к убеждению, что человеческое естество изначально греховно. Такой подход можно назвать ошибочным не только в отношении Падения и человеческого естества, но и в отношении самого смысла жизни.
Падение не было бедствием. Оно не было ошибкой или несчастным случаем. Оно было необходимой частью плана спасения. Мы – Божье духовное потомство, “мы Его и род”2, посланный на Землю, изначально “невинные”3 в согрешении Адама. Тем не менее планом нашего Отца предусмотрено подвергнуть нас в этом падшем мире искушению и горю в качестве платы за постижение истинной радости. Не вкусив горького, мы не смогли бы познать и сладкого4. Мы нуждаемся в воспитании земной жизнью и в совершенствовании как “в очередном шаге в [своем] развитии” в направлении уподобления нашему Отцу5. Но рост предполагает познание боли. Он также предполагает обучение на собственных ошибках в некоем непрерывном процессе, ставшем возможным по благоволению Спасителя, кое Он распространяет на нас как в ходе этого процесса, так и “после всего того, что мы можем сделать”6 сами.
Адам и Ева непрерывно учились на собственном, зачастую тяжком, опыте. Им известно, что испытывает встревоженная семья. Поразмышляйте о Каине и Авеле. Однако же, благодаря искуплению, они могли учиться на собственном опыте, не будучи за это судимы. Жертва Христа не отменила последствий их выбора и не возвратила их невинными в Сад Едемский. Это была бы история, лишенная смысла и дальнейшего развития. Его план можно назвать развивающимся: строка за строкой, шаг за шагом, благодать за благодатью.
Итак, если вы сталкиваетесь в жизни с трудностями, не считайте, что с вами что-то не в порядке. Борьба с этими проблемами – один из центральных элементов, составляющих цель нашей жизни. По мере того, как мы приближаемся к Богу, Он будет указывать нам на наши слабости, тем самым делая нас мудрее и сильнее7. Если вы все больше замечаете в себе слабостей, это всего лишь означает, что вы становитесь все ближе к Богу, а отнюдь не отдаляетесь от Него.
Один из первых новообращенных австралийцев сказал: “Моя прошлая жизнь [была] пустыней сорняков, среди которых едва проглядывали цветы. [Но] Теперь же… сорняки исчезли, а на их месте появляются цветы”8.
Наш рост идет в двух направлениях – удаление пагубных сорняков и выращивание цветов добродетели. Благодать Спасителя распространяется на оба эти направления – при условии, что мы выполняем свою часть работы. С самого начала и раз за разом впоследствии мы должны искоренять сорняки греха и неправедных поступков. Недостаточно лишь скосить сорняки. Выполите их с корнями, покайтесь до конца, дабы удовлетворить условиям милости. Но получение прощения – только часть нашего роста. Мы не просто оплачиваем свой долг. Наша цель состоит в том, чтобы стать целестиальными существами. Поэтому, как только мы очистили поле своей души, нам надлежит непрерывно сеять, пропалывать и лелеять семена Божественных качеств. И по мере того, как усердный труд и дисциплинированность будут делать нас достойными Его даров, с Небес будут сходить “цветы милости”9 в виде надежды и кротости. Даже дерево жизни сможет пустить корни в этом саду сердца, даруя нам столь благодатные плоды, что они облегчат все наши трудности “чрез радость Сына Его”10. А когда в нем расцветут цветы милосердия, мы станем любить других людей чистейшею любовью Христовой11.
Мы нуждаемся в благодати как затем, чтобы выпалывать сорняки греховности, так и для того, чтобы выращивать Божественные цветы добродетели. В одиночку нам не справиться ни с тем, ни с другим. Но благодать не дается даром. Она дорогого стоит; она просто бесценна. Как же заслужить ее? Достаточно ли для этого лишь уверовать во Христа?
Человек, нашедший драгоценную жемчужину, отдал за нее “все, что имел”12. Если мы возжелаем “все[го], что имеет Отец”13, Бог запросит с нас все, что имеем мы. Чтобы оказаться достойными бесценных сокровищ и заслужить благодать во что бы то ни стало, мы обязаны пожертвовать тем же, что и Христос, Который отдал все, что Он имел: [страдания Которого были] “до чего неимоверными, ты не знаешь, да, и как трудно переносить их, ты не знаешь”14. Павел учил: “Если только с Ним страдаем”, то лишь тогда мы “сонаследники… Христу”15. За Его самое драгоценное – все наше самое драгоценное.
Что же за сокровище обходится так дорого и Ему, и нам? Эту Землю нельзя назвать нашим домом. Очутившись далеко от школы, мы пытаемся постичь уроки “великого плана счастья”16 для того, чтобы мы смогли вернуться домой и в полной мере познать, что значит быть дома. Раз за разом Господь разъясняет нам, отчего этот план стоит и нашей жертвы, и Его. Ева называла его “радость[ю] нашего искупления”17. Иаков называл его “счастье[м], которое уготовано для святых”18.В силу неизбежных обстоятельств, этот план полон терний и слез, как Его, так и наших. Но поскольку Он и мы столь неразделимы в этом взаимодополнении, наше “единение” с Ним ради преодоления всех противодействующих сил уже само по себе принесет нам “невыразимую радость”19.
Искупление Христа – в самой сердцевине этого плана. Без Его бесконечной, бесценной жертвы было бы невозможно возвращение домой, было бы невозможно быть вместе, было бы невозможно стать подобными Ему. Он отдал нам все, что имел. А потому “как велика радость Его”20, когда хоть один из нас “обретает жажду благодати возвращения к Нему”, – когда мы продираемся сквозь сорняки и обращаем свое лицо к Сыну.
Только восстановленное Евангелие заключает в себе полноту этих истин! И тем не менее лукавый усердствует над величайшей в истории фальсификацией, пытаясь убедить людей в том, что этой Церкви открыто ничтожно мало – тогда как на деле она располагает наиболее полным представлением о том, как наши взаимоотношения с Христом делают нас истинными христианами.
Если уж мы должны отдать все, что имеем, то когда мы предлагаем почти все, этого оказывается недостаточно. Если мы почти соблюдаем заповеди, мы почти получаем благословения. Например, некоторые молодые люди полагают, будто могут участвовать в греховных утехах, а потом быстро и легко очиститься от греха, покаявшись непосредственно перед собеседованием по поводу поездки на миссию или посещения храма. Замышляя согрешение, некоторые замышляют при этом и последующее покаяние. Тем самым они насмехаются над поистине величайшим даром, – даром помилования от неумолимого правосудия, что обещан за искреннее покаяние.
Некоторые не прочь держаться одной рукой за стену храма, а другой прикасаться к “нечистым вещам”21 мира сего. Нам следует держаться за храм обеими руками, как и надлежит держаться за бесценную жизнь. Одна рука в данном случае – это даже не почти достаточно.
Богатый юноша отдал почти все. Когда же Спаситель сказал ему, что он должен продать все свое имение, то подразумевалось не одно лишь богатство22. Мы можем обрести жизнь вечную, если пожелаем того, но лишь в том случае, если ничего другого не пожелаем больше.
Вот почему мы должны охотно отдавать все, ибо Сам Бог не может заставить нас совершенствоваться против нашей воли и без нашего полноценного участия. Однако, даже если мы задействуем всю свою энергию и ресурсы, нам недостанет сил, чтобы достичь совершенства без завершающего участия Бога. Все каждого из нас в отдельности по-прежнему остается почти достаточным лишь до тех пор, пока оно не доведено до совершенства всем тем, что есть у Него – Того, Кого называют “совершителем веры”23. С этого момента нашего несовершенного, но освященного почти становится достаточно.
Моя подруга Донна росла и мечтала, что выйдет замуж и у нее будет большая семья. Но это благословение так никогда и не осуществилось. Вместо этого всю свою сознательную жизнь она провела в служении людям своего прихода, проявляя при этом огромное сострадание; преподавала в большом округе в школе для “трудных” детей. Ее суставы были скованы артритом, доставлявшим ей много страданий; в ее жизни часто случались долгие черные полосы. Однако она всегда подбадривала своих друзей и членов семьи, а они подбадривали ее. Однажды, рассказывая учащимся о сне Легия, она сказала с мягким юмором: “Как-то мне привиделась сцена, будто я стою на этой тесной и узкой тропе, держась за железные перила, и тут же на тропе падаю от усталости”. Во вдохновенном благословении, данном почти перед самой ее смертью, домашний учитель Донны сказал, что Господь “принял” ее. Донна заплакала. Она никогда не думала, что ее одинокая жизнь может быть признана приемлемой. Но так сказал Господь: все те, кто “готовы… [подтвердить] свои заветы жертвой… принимаются Мной”24. Я могу себе представить Его, идущего по той тропе от дерева жизни, чтобы с радостью поднять Донну и отнести ее домой.
Подумайте о других, которые, подобно Донне, до такой степени отдают себя, что для них этого почти оказывается достаточным.
Это и многие миссионеры в Европе, которые никогда не перестают делиться своими мыслями и чувствами о Евангелии, несмотря на постоянное неприятие.
Это пионеры с ручными тележками, которые говорили, что сознательно оказались в экстремальных условиях для того, чтобы познать Бога, и что та цена, которую они заплатили, чтобы познать Его, – это их привилегия.
Это отец, который сделал все, что было в его силах, но так и не смог оказать влияния на поведение своей дочери; ему осталось только смиренно взывать к Господу, моля, подобно Алме, за своего ребенка.
Это жена, которая подбадривала своего мужа, несмотря на годы его неспособности противостоять греху, до тех самых пор, пока семена покаяния не проросли наконец в его сердце. Она сказала: “Я старалась смотреть на него так же, как Христос будет смотреть на меня”.
Это муж, чья жена годами страдала тяжелым эмоциональным расстройством; но для него это всегда было лишь “нашим маленьким испытанием” и никогда – только “ее болезнью”. В царстве их брака он страдал всеми ее страданиями25, подобно тому, как Христос в Своем бесконечном Царстве страдал всеми нашими страданиями26.
В 3 Нефий 17 говорится о народе, который прошел сквозь разрушения, сомнения и темноту, чтобы добраться до храма и услышать Иисуса. После того, как они слушали Его в течение многих часов, они так устали, что перестали понимать Его. Когда Он собрался оставить их, они смотрели на Него с такой мольбой, с такими слезами, что Он остался и благословил всех их больных и детей. Даже не понимая Его, больше всего на свете они хотели быть с Ним. И Он остался. Их почти оказалось достаточно.
Нашего почти тоже оказывается достаточно, особенно в тех случаях, когда наши собственные жертвы в каком-то смысле схожи с жертвой Спасителя при всем нашем несовершенстве. Мы не можем в полной мере проявлять милосердие – чистейшую любовь Христову по отношению к другим людям, – не претерпев даже в малейшей степени Его страданий за других, ибо любовь и страдание – это две стороны одной реальности. Когда мы действительно страдаем страданиями других людей, мы принимаем “участие в страданиях Его”27, и этого оказывается достаточно, чтобы стать “сонаследниками” Ему.
Нам не следует цепенеть от страха, когда мы обнаруживаем, как это ни парадоксально, какую высокую цену мы должны заплатить, чтобы обрести то, что, в конечном счете, является подарком от Него. Когда “все” Спасителя и “все” наше сольются воедино, мы обретем не только прощение грехов – “мы увидим Его таким, [каков] Он есть”, и станем “подобны Ему”28. Я люблю Его. Я хочу быть с Ним. Во имя Иисуса Христа, аминь.