Мое первое поручение в Церкви
По мере того как я обнаруживал свои корни в Китае, Великобритании, Латинской Америке и Щвейцарии, во мне разрасталось чувство негасимой любви к семейной истории.
Всего через несколько недель после того, как я крестился (тогда мне было шестнадцать лет), президент моего небольшого прихода призвал меня посещать класс семейной истории. Благодаря этому простому поручению изменилась вся моя жизнь.
У меня, выросшего в Уругвае и носившего необычную для этой страны фамилию Харрис (унаследованную от отца, англичанина по происхождению), уже был естественный интерес к семейной истории из-за моей уникальной родословной, в которой есть предки не только из Великобритании, но и из Швейцарии и Китая. Благодаря занятиям в этом классе Дух Илии разгорелся в моей груди еще ярче. Я начал расспрашивать своих бабушек и дедушек, заполнять листы с данными о членах семьи, составлять родословные и писать историю своей семьи. Вскоре после окончания курса в этом классе я был призван служить консультантом по семейно-исторической работе.
В течение следующих нескольких лет, занимаясь своей семейной историей, я несколько раз получал духовные указания и с тех пор узнал, что если мы занимаемся этой великой работой, то подобные события становятся обычным явлением.
Архивные документы в Уругвае
Один из самых необыкновенных случаев произошел, когда мне было девятнадцать лет. Меня освободили от призвания советника в президентстве моего небольшого прихода, чтобы я смог согласиться служить председателем по семейно-исторической работе в миссии. Мы готовились к приезду Джорджа Х. Фаджа из Генеалогического департамента Церкви в Солт-Лейк-Сити – он надеялся сделать микрофильмы некоторых книг ЗАГС в Уругвае. Меня попросили помочь это устроить.
В тот вечер я горячо молился о том, чтобы мне удалось сделать то, о чем меня попросили. Позже я обратил внимание на такой заголовок в газете “Генеалогия в Уругвае”. В заметке говорилось о предстоящей встрече уругвайских специалистов по генеалогии. Потом я увидел, что газета была напечатана несколько дней назад. Встреча уже состоялась, но я все равно решил зайти по указанному в заметке адресу.
В тот день, когда я хотел сходить туда, мне поручили провести молодежное собрание, и мне пришлось задержаться в молитвенном доме до половины десятого вечера. Денег на автобус у меня не было, поэтому туда, где проходила эта встреча, я пошел пешком. Когда я пришел по указанному адресу, было уже поздно. Я позвонил в дверь, надеясь на лучшее, и через несколько минут дверь открыл какой-то мужчина.
Я представился, и мужчина любезно разрешил мне войти. То, что он после этого сказал, крайне удивило меня: “Я рад, что вы пришли так поздно, потому что я сам только что пришел. Если бы вы пришли на несколько минут раньше, то здесь бы никого не было”. Я скоро узнал, что он был членом единственной в Уругвае группы специалистов по генеалогии. Кроме того, я выяснил, что газета поместила заметку об этой встрече несмотря на то, что редакцию попросили не делать этого.
Мне удалось организовать для брата Фаджа встречу с этой группой видных специалистов. Они открыли для него архивы. По его просьбе были сделаны микрофильмы некоторых каталогов семейно-исторических документов в Уругвае. Я полагаю, это были первые документы, отснятые Церковью в Уругвае.
Китайское стихотворение-родословная
Второе значительное событие произошло несколько лет спустя, когда я получил призвание служить на миссии в Перу. Мой дед, который не был религиозен, но которого я очень уважал, не хотел, чтобы я ехал. Я родился в китайской семье, и дедушка был ее патриархом. По сути дела, семья и была нашей религией, а послушание старшим и почтение к ним – нашим моральным кодексом. Из-за моего намерения отправиться на миссию дедушка не разговаривал со мной несколько недель. За неделю до моего отъезда он преподнес мне подарок. Это была бритва, и я пользовался ею на миссии – эту бритву я храню и по сей день. Он был добрым человеком. Чтобы он не так сильно переживал по поводу моей миссии, я сказал ему, что сделаю все возможное, чтобы найти его родственников, живущих в Перу.
Не прошло и трех месяцев с начала моей миссии, как я познакомился с Гильермо “Уилли” Хауйоном, племянником моего деда. Я сказал Гильермо: я слышал, что в семье есть некое китайское стихотворение, из которого представители каждого поколения берут по слову и включают в свои имена. К моему удивлению, он достал стихотворение и сделал для меня копию. Вернувшись в Уругвай после миссии, я попросил дедушку, чтобы он своей рукой написал расшифровку этого стихотворения. И сегодня оно остается бесценной памятью о дедушке и о моем наследии. В стихотворении сорок восемь китайских иероглифов, и оно служит перечнем поколений; с тех пор оно оказывает нам неоценимую помощь в установлении родственных связей.
Через несколько месяцев после того, как нашлось это стихотворение, когда я уже служил в управлении миссии, я поехал в Трухильо, Перу. Там я встретил Эльзу Хауйон, которой тогда было восемьдесят два года. Она оказалась дедушкиной двоюродной сестрой, единственным из знакомых мне родственников, росших вместе с ним в Китае. Я разговаривал с ней многие часы, записывая имена братьев и сестер моего дедушки. Я узнал, что их было тринадцать, а не четыре, о которых упоминал дед. С помощью Эльзы я также проследил историю нашей семьи вплоть до основателя родного города моего деда.
Швейцарские предки в Перу
Другой священный случай, связанный с семейной историей, тоже произошел в то время, как я служил на миссии. Приехав в Перу, я получил назначение в Кальяо, порт Лимы. Это было просто удивительно, так как именно в этом городе были могилы моих швейцарских предков, о чем я тогда не знал. В конце концов об этих могилах мне сказал родственник, но я не смог найти их до того, как был переведен в другой город.
Но я верю, что Господь хотел, чтобы я нашел своих предков. Хотя миссионеры редко получают повторное назначение в один и тот же небольшой приход, я такое назначение получил. Почти через год я вернулся в Кальяо и на этот раз выяснил, что там есть два примыкающих друг к другу кладбища: одно, где похоронены мои предки по фамилии Шлупп, и другое, где хранятся документы о нашей семье (восходящие к 1820 году). Тщательно исследуя документы, я наконец наткнулся на то, что искал: “Елизавета Шлупп, 57 лет, похоронена 16 сентября 1875 года; Ана Мария Шлупп Крузе, 66 лет, похоронена 24 января 1918 года”. Я нашел своих швейцарских предков!
Меня охватил восторг. Наконец-то я смог узнать обо всех четырех поколениях своей семьи! Из всех мест, куда я мог быть назначен, Господь призвал меня, и не один раз, а дважды, в Кальяо – именно туда, где я мог найти своих швейцарских предков.
Глубочайшее впечатление
Все эти удивительные события произошли в течение шести лет после моего крещения. Оглядываясь на свою юность, я понимаю, как сильно укрепилось мое свидетельство о Церкви и о ее Божественности благодаря семейно-исторической работе и Духу Илии. Я могу честно сказать, что много раз чувствовал влияние Господа, побуждающее меня обратить свое сердце к предкам. Эта струна, которую тронул президент моего небольшого прихода, ощутивший вдохновение привлечь меня, шестнадцатилетнего юношу, к семейно-исторической работе, все еще звучит сегодня в самых священных переживаниях моей души.
Старейшина Джон А. Харрис – представитель зональной власти Церкви из Кворума Семидесяти, служащий в Южной зоне штата Юта.
Настоящая Причина
“Илия явился не только для того, чтобы призвать к поиску предков. Он также позволил семьям быть вечно связанными вне границ смертной жизни. Действительно, для семей возможность запечататься на вечность – это настоящая, притом важная причина нашего поиска. Господь заявил через Пророка Джозефа Смита: ‘Это и есть принципы относительно умерших и живых, которые никак нельзя легкомысленно обойти, так как они касаются нашего спасения. Ибо их спасение необходимо и важно для нашего спасения… Они без нас не могут достичь совершенства, так же как и мы без наших умерших не можем достичь совершенства’ [У. и З. 128:15]”.
Старейшина Рассел М. Нельсон, член Кворума Двенадцати Апостолов, “Время новой жатвы”, Лиахона, май 1998 г., стр. 35.