Не вышел ростом
Хотя жизнь часто бывает несправедливой, выкладывайтесь по максимуму. Остальное Господь возьмет на Себя.
Всякий раз, как мой старший брат допоздна не ложился спать или ему доставалось больше мороженого, чем мне, я говорил: “Это несправедливо”. Тогда, да и потом довольно часто в своей жизни я слышал привычный ответ: “Жизнь вообще несправедлива”.
В средней школе я так и считал, что жизнь несправедлива. Я был низкого роста, и не просто чуть ниже среднего – я был форменным коротышкой. Однажды весь мой класс выстроился в шеренгу, чтобы сфотографироваться. Я оказался в самом конце шеренги – среди самых низкорослых.
Несмотря на свой рост, я любил баскетбол и решил, что обязательно попаду в команду. Когда ребята в заполненном спортзале начали тренировку, соревнуясь за позиции в команде, я надеялся, что мои многочасовые занятия не прошли даром. Тренеры стояли в центре зала, наблюдая за нами и делая пометки на своих пюпитрах. При таком росте мне оставалось только молиться, чтобы они меня заметили.
После разминки старший тренер дал свисток и объяснил, как будет проходить наша первая отработка бросков по кольцу. Он передал мне мяч. Я должен был одним из первых вести мяч из центра площадки и пересечь трехочковую линию, чтобы сделать бросок в прыжке. Я знал, что на меня все смотрят; с каждым шагом я чувствовал, как у меня дрожат руки. Я остановился перед зоной штрафных бросков, прыгнул и бросил мяч. Я надеялся, что он, по крайней мере, попадет по кольцу. Мяч прокатился по обручу и упал в корзину.
Раньше, чем мне того хотелось, опять подошла моя очередь. И опять я забросил мяч в корзину. Удача улыбнулась мне и в следующем круге. Парень, который в прошлом году был центральным нападающим, обратил на меня внимание и решил помочь заведомому неудачнику. Он стал привлекать ко мне внимание прямо перед каждым моим броском. К счастью, я продолжал забрасывать мячи.
Вечером, когда вывесили список прошедших первый тур, я нашел в нем свою фамилию. Я преодолел первые сто метров пути к вершине своего Эвереста.
Через несколько дней нервного напряжения и утренних тренировок был вывешен еще один список. Я преодолел второе препятствие. Оставались еще один-два этапа, и мои шансы возрастали, но и борьба становилась все упорней.
К концу недели отборочные соревнования завершились. Направляясь в тренерскую, чтобы посмотреть, зачислен ли я в команду, я старался сохранять спокойствие. Моей фамилии в списке не оказалось.
Помощник тренера, мой учитель по естественным наукам, отвел меня в сторонку и сказал: “Ты хороший маленький баскетболист. У тебя большие способности. – Его похвалы не помогли мне справиться с разочарованием. – Трудно отказывать людям. Просто сейчас ты не подходишь по росту для игры в команде. Может быть, в следующем году”.
За что же мне такое? Одна моя мечта разбилась – и ведь не потому, что я не прикладывал сил и не тренировался. Это случилось по причинам, над которыми я был не властен. Жизнь казалась просто несправедливой.
За что мне такое?
Хотя я прочитал Книгу Мормона несколько раз, только недавно я понял, какой несправедливостью могли казаться успехи Аммона Аарону, брату Аммона. Они и другие Нефийцы отправились учить Ламанийцев. Но Аммон защищал царские стада, был унесен Духом и крестил царя и его народ, а Аарона и его спутников ждали тяжелые испытания. Ламанийцы “избили и выгнали их, и гнали их от одного дома к другому, из одного места в другое, пока не попали они в землю Миддония; там они были схвачены, брошены в тюрьму и связаны крепкими веревками. В тюрьме они пробыли много дней” (Алма 20:30).
Подумайте, сколько причин было у Аарона, чтобы спросить: “За что мне такое?” Аммона ждал большой успех, а Аарона – одни неудачи и тюремные стены. Даже освобождение Аарона из темницы было очередным успехом Аммона. Жизнь была несправедлива к Аарону.
Несмотря на несправедливость, Аарон не проявлял никаких недобрых чувств. Выйдя из темницы, он сразу же возобновил свое миссионерское служение, желая делать то, что скажет ему Господь. Затем Господь благословил его. Аарон учил и крестил Ламония, царя всех Ламанийцев, и весь его дом.
Я в какой-то мере осознал, что оказался почти в таком же положении, что и Аарон. Те, кто был вокруг меня, добились больших успехов, а я не добился – по не зависящим от меня причинам. У меня был выбор: я мог упиваться жалостью к себе, спрашивая: “За что это мне?”, или, подобно Аарону, проявить терпение и довериться Господу.
Я понял, что, хотя порою жизнь бывает ко мне несправедлива, я могу передать свои заботы Спасителю. Старейшина Ричард Г. Скотт, член Кворума Двенадцати Апостолов, сказал: “Искупление не только поможет нам преодолеть наши согрешения и ошибки, но и в угодное Ему время возместит все несправедливости жизни – все несправедливые последствия сложившихся обстоятельств или поступков других людей, а не наших собственных решений” (“Jesus Christ, Our Redeemer,” Ensign , May 1997, 54). Когда я обращаюсь к Христу, это не значит, что жизнь тут же обходится со мной по справедливости. Но я стараюсь быть похожим на Него, когда обстоятельства несправедливы ко мне, и Он помогает мне не ожесточаться и даже любить этот несправедливый мир.
Чад Моррис – член 44-го Уэст-Джорданского прихода, Уэст-Джорданский Восточный кол, штат Юта, США.
“Некоторые земные ‘почему’, в сущности, совсем даже и не вопросы, а скорее выражения возмущения. Другие ‘почему’ подразумевают: это испытание вполне можно было бы организовать попозже, но не сейчас, – будто вера в Господа исключает веру в то, что Он правильно выбирает время. Некоторые из вопросов ‘Почему именно я?’, задаваемых в стрессовой ситуации, выглядели бы куда лучше в другой форме, например: ‘Что от меня требуется?’ Или, перефразируя слова Морония: ‘Если у меня достаточно смирения, то какая из моих личных слабостей могла бы теперь превратиться в силу?’ (см. Ефер 12:27)”.
Старейшина Нил А. Максвелл, член Кворума Двенадцати Апостолов, “В силу искупительной крови Христовой”, Лиахона , январь 1998 г., стр. 22–23.