Домашнее обучение с братом Скиннером
Я стал членом Церкви в юные годы, но скоро перестал ходить на собрания. Три года пребывания в армии не помогли мне восстановить духовное здоровье. Однако вскоре после демобилизации нежные, но настойчивые побуждения Духа Господа стали подталкивать меня к возвращению в свой домашний приход. Я послушался.
Хотя у меня не было ни знаний, ни опыта, кворум старейшин тепло принял меня и подключил к работе в качестве домашнего учителя в паре с Берниссом Скиннером, вторым советником в епископстве. Под заботливой опекой брата Скиннера я почувствовал, как мое свидетельство начинает пускать корни.
Некоторые из порученных нам семей сталкивались с такими проблемами, как нехватка денег, воспитание маленьких детей, хронические болезни, одиночество и активность в Церкви. Другие являли собой пример спокойной жизни по Евангелию. Среди них особыми людьми были Хейзел и Джон Питерсоны. Их сын Майк был моим школьным другом и одним из тех, кто сыграл большую роль в моем обращении в веру. Тогда я был молодым интересующимся и слушал миссионерские беседы у них дома; теперь я приходил к ним как домашний учитель.
Брат Скиннер деликатно и терпеливо, от всего сердца служил каждой семье, которую мы посещали. Его слова и дела, несшие утешение и благословение, его забота и советы остались в моем сердце как уроки любви Спасителя. Домашнее обучение с братом Скиннером было не бременем, а величайшей привилегией и честью.
За один год я был посвящен в старейшины, запечатался в храме со своей любимой женой и переехал, покинув брата Скиннера и семьи, которые мы посещали. Окончив университет, а затем юридическую школу, я провел двадцать лет на военной службе, вместе с семьей поменяв четыре страны на трех континентах. Но я не забыл брата Скиннера и, служа в разных больших и небольших приходах, старался равняться на его пример сострадания и преданности.
Уволившись из военно-воздушных сил, я вернулся в свой родной город, где решил заняться юридической практикой. За прошедшие двадцать лет границы приходов кардинально изменились, но я чувствовал, что должен посетить сестру Хейзел Питерсон, которая жила одна с тех пор, как ее муж умер от рака.
Но прошло полгода, а я так и не навестил ее. Однажды зимним утром я ехал к себе в офис, как вдруг в моей памяти возник образ сестры Питерсон. Я как раз был рядом с ближайшим к ее дому выездом с автострады, но попытался избавиться от своих мыслей и продолжил путь. Однако, доехав до следующего выезда, я обнаружил, что съезжаю с магистрали и возвращаюсь к дому сестры Питерсон. Так же, как почти двадцать пять лет назад Дух нежно подтолкнул меня вернуться к активности, теперь он нежно шептал, что я должен посетить сестру, у которой давным-давно был домашним учителем.
Я постучался в дверь к сестре Питерсон и стал ждать. Через несколько минут я стал подумывать, не вышла ли она из дому. Я опять постучал и подождал еще несколько минут. Наконец раздалось дребезжанье, и раскрылось окно над дверью. Сестра Питерсон стала вглядываться в меня. Годы сделали ее голову белой как снег; она стала меньше ростом и похудела. Ее лицо было искажено болью. Несмотря на затрудненное дыхание, она заплакала, узнав меня. “Ой, Кевин, – сказала она, – я так рада, что ты здесь! У меня просто ужасная боль от артрита, и мне нужно благословение священства. Спасибо за то, что подождал. Входи, пожалуйста” . Перед тем как отойти от окна, она добавила: “Я думала, это Бернисс” .
Я был поражен, услышав имя Бернисс. “Вы имеете в виду брата Скиннера? – спросил я. – Он до сих пор живет здесь?”
“Нет, – сказала она. – Он живет в 40 милях [65 километрах] к северу. Но он все еще работает неподалеку, и у меня есть его рабочий телефон. Я позвонила ему минут двадцать назад и попросила его приехать и дать мне благословение. Он появится с минуты на минуту” .
На дорожку въехала машина, и из нее вышел брат Скиннер – почти совсем седой, но с такой же бодрой походкой и такой же доброй улыбкой. Мы обменялись рукопожатием – словно и не было этих двадцати лет. Мы зашли в такой родной дом сестры Питерсон, который много лет назад был местом моего духовного ученичества у брата Скиннера. Я совершил для сестры Питерсон помазание освященным маслом, а брат Скиннер произнес благословение. Мы снова были вместе, напарники, откликнувшиеся на неожиданный призыв к служению, пришедший от Самого Господа.