Джеймс Ковел и ‘заботы века сего’
Из всех притч Иисуса ни одна не показывает превратности христианского ученичества с большей силой, чем притча о Сеятеле (от Матфея 13). Все семена в этой истории начинают свой путь с огромным потенциалом для роста, однако не все они попадают в почву, достаточно питательную для раскрытия этого потенциала. Семена, упавшие в хорошую землю, получают достаточно нужных веществ, чтобы развить сильную и протяженную корневую систему, тем самым избежав того, что губительно для роста. Другим семенам везет меньше. Некоторые падают по сторонам дороги: слово Боже никогда не понимается по-настоящему, и нечестивый уносит семена прочь. Другие семена падают на каменистую почву и, не развив хороших корней, чахнут под палящим солнцем испытаний. Наконец, некоторые семена оказываются среди терниев. Иисус уподобляет плачевное состояние этих семян людям, которые слышат слово, но поглощены обманчивостью богатств и «заботой века сего» (от Матфея 13:22).
Учение и Заветы 39 и 40 обращаются к языку этой притчи, рассказывая историю Джеймса Ковила, методистского священнослужителя, который проявил сильный, но мимолетный интерес к Церкви. Подобно семенам в этой притче, Ковилл начал с огромным потенциалом. Он родился в семье баптистского проповедника и методистки в Чатаме, штат Массачуссетс, приблизительно в 1770 году, а в 1791 году он стал путешествующим проповедником Методистской епископальной церкви. На своей повозке он ездил по окрестностям Личфилда, штат Коннектикут, а затем женился и поселился в Поукипси, штат Нью-Йорк1.
В кругу методистов Ковила считали непоколебимым и надежным человеком. К двадцатым годам XIX века он стал руководителем методистского реформаторского движения. (Методисты-реформаторы выступили против мирских реалий, поток которых хлынул в их церковь, когда основная масса методистов начала отказываться от применения духовных даров.) Прежде чем стать мормонами, Бригам Янг, Уилфорд Вудрафф и Джон Тейлор, а также многие другие причисляли себя к методистам. В 1826 году Ковилл стал президентом Конференции Общества Методистов в штате Нью-Йорк, которую проводила группа методистов-раскольников, собравшая воедино несколько более мелких групп. Позже он служил распространителем литературы, которую публиковало реформистское движение, в городе Нью-Йорк.
Ковил проповедовал в окрестностях Ричмонда, в 70 километрах к востоку от Фейета, штат Нью-Йорк, когда в начале января 1831 года ему довелось посетить конференцию Святых последних дней в Фейете. В то время Церковь начала движение за границу штата Нью-Йорк, и призыв переселяться в штат Огайо уже прозвучал в откровении (У. и З. 37:3).
Ковил был больше впечатлен учениями Церкви, чем призывом к переселению. На самом деле, кажется, он чуть не обратился в веру. Он подождал еще несколько дней, побеседовал с руководителями Церкви и заключил с Богом завет повиноваться призыву покаяться и принять крещение (У. и З. 40:1).
5 января 1831 года через Джозефа Смита было получено откровение, повелевающее Ковилу вместе с Церковью переселиться в штат Огайо. В откровении говорилось: «Ты призван трудиться в винограднике Моем» (см. У. и З. 39:13). Подобные слова, вероятно, могли только порадовать любого методистского проповедника, однако следующий стих вселял тревогу: «Истинно говорю Я тебе, что ты не призван идти в восточные части страны, но призван идти в Огайо»2 (см. У. и З. 39:13). На протяжении сорока лет Ковел проповедовал на востоке северного Нью-Йорка. Теперь же его просили пойти в обратном направлении и проповедовать на западе.
В откровении от 5 января Ковел был предупрежден о том, что в прошлом он иногда «отвергал» Господа. Подобно семенам, упавшим среди терниев, Ковел позволял «заботам века сего» подавлять семена, которые желал посадить Господь (У. и З. 39:9).
Должно быть, Ковел знал, что переехать на запад означало положить конец тесным и обширным связям, которые возникли у него за время карьеры. Двое из его сыновей были методистскими проповедниками, и его годы работы в Нью-Йорке позволили ему оставаться на связи с самыми мощными глашатаями движения. Ему предстояло отказаться от престижа, который он собирал по крупицам всю свою жизнь. На принятие решения не переселяться в штат Огайо у Ковилла ушло меньше двух суток. Последовавшее за этим откровение ясно показало, что Ковел отверг призыв Господа. В нем было сказано, что Ковел «принял слово с радостью, но тотчас же сатана искусил его; и из-за страха преследования и мирских забот он отверг то слово»3 (см. У. и З. 40:2).
Когда интерес Ковила к Церкви угас, он вернулся к прежней жизни. Он проповедовал и собирал обращенных в методизм в северной части штата Нью-Йорк до 1836 года, а затем он переселился обратно в Нью-Йорк. Там он жил до самой смерти в феврале 1850 года. К тому времени Святые перебрались еще дальше на Запад, за Скалистые горы к засушливому Большому Бассейну.