Дети
В том, во что мы верим и чему учим, содержатся советы, заповеди, даже предостережения о том, что мы обязаны защищать, любить, проявлять заботу и “учить [детей], чтобы они шли по путям правды”.
Много лет тому назад в Куско, что расположен высоко в перуанских Андах, мы со старейшиной A. Теодором Таттлом проводили причастное собрание в длинной, узкой комнате с дверью, которая открывалась прямо на улицу. Вечер был очень холодный.
Во время выступления старейшины Таттла в дверном проеме появился мальчик лет шести. Он был совсем раздет, если не считать рваной рубашки, свисавшей до колен.
Слева от нас стоял столик, а на нем – тарелка с причастным хлебом. Этот оборванный беспризорник увидел хлеб и, крадучись вдоль стены, стал приближаться к нему. Он уже почти достиг стола, когда его заметила женщина, сидевшая рядом с проходом. Строго покачав головой, она прогнала мальчика обратно на улицу. Я застонал про себя.
Позже мальчик вернулся. Он полз вдоль стены, глядя то на хлеб, то на меня. Он уже почти попал в поле зрения той женщины. Я протянул к нему руки, и он подбежал ко мне. Я посадил его на колени.
Затем, как нечто символическое, я посадил его в кресло старейшины Таттла. К моему большому сожалению, после заключительной молитвы он скрылся в сумерках.
Вернувшись домой, я рассказал о том мальчике Президенту Спенсеру В. Кимбаллу. Эта история глубоко тронула его, и он поделился ею на конференции. Он делился ею с другими людьми и не раз говорил мне: “То, что произошло, гораздо значительнее, чем ты себе представляешь”.
Я никогда не забывал о том беспризорнике. Много раз в Южной Америке я искал его в толпе. Когда я вспоминаю о нем, то вспоминаю и о других.
Однажды по окончании Второй мировой войны холодной ночью на железнодорожной станции на юге Японии я услышал стук в окно поезда. За окном стоял мальчик в точно такой же рваной рубашке, его раздувшаяся щека была обвязана тряпкой, а кожа на голове покрыта коростой. Он держал ржавую консервную банку и ложку – символы нищего сироты. Пока я пытался открыть дверь, чтобы дать ему денег, поезд тронулся. Я никогда не забуду того голодного мальчика, стоящего на холоде и протягивающего пустую консервную банку.
В больнице государственной школы для индейцев я встретил маленького первоклассника. У него был жар и текло из носа. Здесь, за сотни миль вдали от их резервации, я открыл посылку его матери. В картонной коробке из-под автомобильных запчастей, которую, несомненно, она раздобыла в торговом поселении, лежал жареный хлеб (национальное блюдо племени навахо) и куски баранины – рождественский подарок для ее маленького сына.
Недавно в программе новостей я увидел длинную, столь знакомую нам очередь из беженцев. С ними, как обычно, были дети, державшие на руках детей поменьше. Один ребенок устроился на массивном узле, который несла его мать. Когда они медленно и беззвучно проходили мимо, ребенок заглянул в объектив видеокамеры. Его спокойное маленькое черное лицо и большие черные глаза, казалось, вопрошали: “Почему?”
Дети сейчас такие же, как были раньше и будут завтра. Они совершенно бесценны. Каждый раз, когда рождается ребенок, мир вновь становится невинным.
Я постоянно думаю и молюсь о детях, молодежи и родителях.
Недавно мы посетили причастное собрание, на котором выступали дети с недостатками в развитии. Они страдали потерей слуха, зрения или умственными заболеваниями. Рядом с каждым из них был подросток, призванный помогать им. Они пели для нас и играли на музыкальных инструментах. Повернувшись к нам лицом, в переднем ряду стояла девушка-сурдопереводчик, помогая сидящим за нами глухонемым.
Своим кратким свидетельством поделилась Дженни. Затем выступили ее родители. Они рассказали о том горе, которое испытали, узнав, что их ребенок никогда не сможет жить нормальной жизнью. Они рассказали о последовавших за этим бесконечных, постоянных испытаниях. Когда люди начинают с любопытством разглядывать Дженни или смеяться, братья обнимают ее, чтобы защитить от других. Затем их мама рассказала о той любви и огромной радости, которые Дженни привнесла в их семью.
Родители Дженни узнали, что “после многих несчастий… последует благословение” (У. и З. 103:12). Я увидел, что они сплотились в несчастье и стали как чистое золото – настоящими Святыми последних дней.
Нам сказали, что Дженни очень хорошо принимает отцов. Поэтому, пожимая ей руку, я сказал: “А я – дедушка”.
Она взглянула на меня и сказала: “А, я вижу почему!”
Нет ничего такого в Священных Писаниях, в том, что мы публикуем, во что верим или чему учим, что давало бы право родителям или кому бы то ни было игнорировать, обижать или оскорблять своих или чьих бы то ни было детей.
В Священных Писаниях, в том, что мы публикуем, во что верим, чему учим и что советуем, содержатся советы, заповеди, даже предостережения о том, что мы обязаны защищать, любить, проявлять заботу и “учить [детей], чтобы они шли по путям правды” (Мосия 4:15). Предавать детей просто немыслимо.
Среди самых строгих предупреждений и самых серьезных наказаний мы находим откровения относительно маленьких детей. Иисус изрек: “А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской” (от Матфея 18:6).
Во дни Пророка Морония некоторые люди не поняли, что маленькие дети “неповинны пред Богом” (Мосия 3:21) и “живы во Христе” (Мороний 8:12), и хотели крестить детей. Мороний сказал, что они “отверга[ю]т милость Христа, попира[ю]т Его искупление и силу Его спасения” (Мороний 8:20).
Мороний гневно упрекал их, говоря: “Тот, кто думает, что малые дети нуждаются в крещении, исполнен горечи желчи и в узах неправды, ибо у него нет ни веры, ни надежды, ни милосердия; а потому, если бы он был уничтожен с такой мыслью, то должен был бы отойти в ад…
Вот, я говорю с дерзновением, имея власть от Бога” (Мороний 8:14, 16).
Лишь по достижении ребенком установленного Господом возраста ответственности, то есть восьми лет (см. У. и З. 68:27), ему необходимо крещение. До этого возраста дети невинны.
Детей нельзя игнорировать или пренебрегать ими. Их ни в коем случае нельзя оскорблять или обращаться с ними жестоко. Детей нельзя бросать или отстранять от себя в результате развода. Родители обязаны заботиться о своих детях.
Господь сказал: “Все дети имеют право на свое содержание от своих родителей, пока не достигнут совершеннолетия” (У. и З. 83:4).
Нам следует удовлетворять их физические, духовные и эмоциональные запросы. “И вы не допустите, чтобы ваши дети ходили голодными или нагими; так же, как и не допустите, чтобы они преступали законы Божии, дрались и ссорились между собой, и служили бы дьяволу – властителю греха и злому духу, о котором возвещали наши отцы, как он есть враг всего праведного” (Мосия 4:14).
Никто не сравнится с отцом, который отвечает за то, что делает, и в свою очередь учит ответственности своих детей. Никто не сравнится с матерью, которая находится рядом с детьми, чтобы утешать и ободрять их. Любовь, защита и нежность – все это поистине бесценно.
Господь сказал: “Я заповедал вам воспитывать ваших детей в свете и истине” (У. и З. 93:40).
Слишком часто детей растят родители-одиночки. У Господа есть Свой способ укрепить таких родителей, чтобы они смогли исполнить обязанности двоих. Преднамеренно оставить своих детей – горькая ошибка для любого из родителей.
Я часто вспоминаю еще одного мальчика. Мы познакомились с ним на выпускном вечере семинарии СЦО в провинциальном городке в Аргентине. Он был хорошо одет и выглядел ухоженным.
Студенты семинарии по очереди выходили вперед и поднимались на кафедру. На нее вели три довольно высокие ступеньки. Он не смог подняться и на первую, потому что его ноги были слишком коротки. Он был лилипутом.
Тогда мы заметили позади него двух крепких юношей, которые встали по обе стороны от него и аккуратно подняли его на кафедру. Когда собрание закончилось, они спустили его вниз и ушли вместе с ним. Это были его друзья, заботившиеся о нем. Мальчик не смог бы подняться и на первую ступеньку, если бы они не помогали ему.
Когда люди приходят в Церковь, в духовном плане они похожи на детей. Им нужен друг, который поднимет их.
Если для вновь крестившихся мы проектируем ступеньки, подходящие лишь для длинных и крепких ног, то мы игнорируем сказанное Господом в откровениях. Пророки сказали нам, что нам “надлеж[ит] быть учителями… [и] учить первым началам слова Божия, и [таким людям] нужно молоко, а не твердая пища.
…Твердая же пища свойственна совершенным, у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла” (к Евреям 5:12, 14).
Апостол Павел писал: “Я питал вас молоком, а не твердою пищею, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах” (1-е Коринфянам 3:2).
В откровении, данном в 1830 году, перед самым моментом организации Церкви, Господь предостерегал: “Ибо они не могут пока выдержать твердой пищи, а молоко они должны принимать; а потому, они не должны знать это, дабы не погибнуть им” (У. и З. 19:22).
Мы должны быть осторожны, чтобы не сделать ту первую ступеньку слишком высокой, построив ее лишь для тех, чьи ноги длинны и крепки, а остальным не предоставить помощников, которые помогали бы им.
Когда некоторые ученики укоряли тех, кто привел с собой малышей, “Иисус сказал: пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное” (от Матфея 19:14).
Когда ученики спросили Иисуса, какими им следует быть, Он поставил перед ними дитя (см. от Матфея 18:2–3). Если мы не сможем “уподобиться малому дитяти, [то] ни в коем случае не [сможем] унаслед[овать] Царство Божие” (3-й Нефий 11:38).
Мой разум, душа и сердце полны беспокойства о детях и их родителях.
Долгие годы я задавался вопросом, что имел в виду Президент Кимбалл, напоминая мне о том беспризорнике в Куско и повторяя: “То, что произошло, гораздо значительнее, чем ты себе представляешь”. Однажды он добавил: “У тебя на руках сидел народ”.
Теперь, на 78-м году жизни, я понимаю, что видел Президент Кимбалл, я знаю, что он имел в виду. Тот мальчик в Куско, и тот в Японии, и другие дети по всему миру глубоко влияют на то, как я думаю, как чувствую и о чем молюсь сильнее всего. Я не перестаю думать о детях и их родителях, старающихся воспитывать их в самые гибельные времена.
Как и мои Братья, я побывал по всему миру. Как и мои Братья, я занимал ответственные посты в сфере образования, бизнесе, правительстве и в Церкви. Как и братья, я писал книги и, подобно им, получал почести, степени, дипломы и медали. Но такие почести приходят с должностью, а не заслуживаются.
Оценивая все это, больше всего вместе взятого я дорожу лишь одним: важнее всего для меня то, как наши сыновья и дочери и их мужья и жены обращаются со своими детьми и как, в свою очередь, наши внуки обращаются со своими детьми.
Если говорить о понимании наших отношений с Небесным Отцом, то все, чему мы с женой научились как родители и как бабушка с дедушкой, все, что действительно следует знать, мы узнали от наших детей.
Такое благословение подарила мне жена. Господь сказал о таких женщинах: “[Жена дана мужчине], чтобы [они могли] размножаться и наполнять Землю, согласно заповеди Моей, и чтобы исполнить обещание, данное Отцом Моим до основания мира, и для их возвышения в вечных мирах, чтобы они могли порождать души человеческие, ибо в этом продолжается деяние Отца, дабы прославился Он” (У. и З. 132:63).
Благодаря таким женщинам и матерям мы понимаем, почему Господь сказал в откровении, что “великие дела мог[ут] потребоваться от их отцов” (У. и З. 29:48).
Я свидетельствую о том, что Евангелие истинно и что в нем заключена сила благословлять маленьких детей. Я искренне молюсь о том, чтобы дети, молодежь и их родители получили дар Святого Духа, чтобы он стал их проводником и защитой, чтобы он укоренил в их сердцах свидетельство о том, что Иисус есть Христос, Сын Божий, Единородный от Отца. Во имя Иисуса Христа, аминь.