Глава 29
В безмолвии ночном
Тихим вечером в ноябре 1943 года Нелли Миддлтон услышала звонок в дверь. Хотя на улице было темно, она не стала включать свет, чтобы открыть дверь, поскольку знала, что этого делать нельзя. Почти три года прошло с тех пор, как первые немецкие бомбы взорвались недалеко от ее дома на улице Сейнт-Пол-Роуд в Челтнеме, Англия, но Нелли продолжала затемнять окна вечерами, чтобы оставаться со своей дочкой Дженнифер в безопасности от авианалетов.
Не включая свет, Нелли открыла дверь. На пороге стоял молодой человек, его лицо было в тени. Он протянул руку и представился как брат Рэй Хермансен. Он говорил с явным американским акцентом1.
Нелли ощутила, как ком подступил к горлу. После того как их небольшой приход был расформирован, ей и другим женщинам в Челтнеме редко представлялась возможность принимать причастие2 Однако незадолго до этого Соединенные Штаты Америки направили свои войска в Англию, чтобы подготовиться к наступлению Союзников на силы нацистской Германии3. Как только Нелли поняла, что среди американских солдат могут оказаться Святые последних дней, которые смогут благословлять причастие, она попросила свою сводную сестру, Маргарет, нарисовать храм в Солт-Лейк-Сити и разместить картину в их городке. Под картиной было послание: «Если кто-нибудь из солдат заинтересуется изображенным выше, ему будут очень рады на улице Сейнт-Пол-Роуд, дом 13»4.
Неужели этот американец увидел ее плакат? Есть ли у него власть благословлять причастие? Нелли пожала ему руку и пригласила в дом.
Рей оказался 20-летним солдатом–Святым последних дней из штата Юта, и он также имел чин священника в Священстве Аароновом. Хотя его часть расположилась приблизительно в пятнадцати километрах от дома Нелли, он услышал об изображении храма в Солт-Лейк-Сити от другого члена Церкви и получил увольнительную, чтобы найти указанный адрес. Ему пришлось добираться до дома Нелли пешком, поэтому он и пришел к ней так поздно. Когда Нелли рассказала ему о своем желании принять причастие, он спросил, когда можно будет прийти и организовать его для нее.
21 ноября Нелли, ее дочь и еще три женщины радостно поприветствовали Рэя на своем воскресном собрании. Нелли открыла его вступительной молитвой, после чего группа спела гимн «Как мудрость Божья велика!» Затем Рэй благословил и разнес причастие, и все четыре женщины поделились своим свидетельством о Евангелии5.
Вскоре о собраниях, которые проходили на улице Сейнт-Пол-Роуд, узнали и другие солдаты–Святые последних дней. В некоторые воскресные дни в доме Нелли собиралось так много людей, что некоторым приходилось сидеть на ступеньках. Поскольку между союзными государствами поддерживалось информационное взаимодействие, Святые в Челтнеме не потеряли связь с Главным управлением Церкви в штате Юта. И во время войны Британская миссия также продолжала издавать газету Millennial Star, благодаря чему Святым были доступны материалы для уроков и новостные статьи для обсуждения на собраниях.
Одной из наиболее значимых новостей в газете Millennial Star в то время было призвание Спенсера В. Кимбалла и Эзры Тафта Бенсона в Кворум Двенадцати Апостолов. Когда Президент Грант призвал их в качестве Апостолов, оба были президентами кольев за пределами штата Юта, и они оба также имели отношение к Британской миссии. В 1837 году Хибер Ч. Кимбалл, дедушка старейшины Кимбалла, открыл эту миссию, а старейшина Бенсон служил здесь в начале 1920-х годов6.
Во время собраний с солдатами Нелли видела, как сильно они скучают по своим семьям. Поскольку исходящие письма в армии подвергались цензурированию, близкие часто не имели никакого представления, где дислоцировались солдаты. Нелли стала писать их семьям, рассказывая, насколько замечательно было принимать их брата, сына, мужа или жениха у себя дома. На конверте она также указывала свой адрес, благодаря чему семьи могли понять, где находятся их родные7.
В письме жене одного из солдат Нелли написала: «Я знаю, как сильно Вы скучаете по своему мужу, а также как сильно ждете новостей. И хочу вам сказать, что вы бы очень им гордились, если бы услышали, как он отзывается о Вас и о Церкви».
«Я чувствую, что, если мы будем делать все, что можем, – написала Нелли, – Господь продолжит благословлять нас. Он проявлял к нам Свою милостивую заботу и защиту, и даже посреди всех этих страданий и разрушений чувствуем огромную благодарность за все наши благословения»8.
Приблизительно в это же время 30-летняя Мэри дос Сантос приехала навестить ферму своей тетушки Салли недалеко от городка под названием Санта-Барбара-д’Уэсти в штате Сан-Паулу в Бразилии. Салли встречалась с миссионерами–Святыми последних дней из США, и она предложила Мэри тоже пригласить их к себе. Мэри была не особо религиозна, и ей совершенно не была интересна какая-то новая Церковь. Но она согласилась позволить молодым людям навестить ее и ее мужа Клаудио при условии, что они пообещают не говорить о религии.
Позднее, когда миссионеры пришли в дом Мэри и Клаудио в городе Сан-Паулу, с ними оказалось интересно и весело проводить время. Они были у них в течение четырех часов и затронули тему Церкви только при упоминании занятий по английскому языку, которые они проводили по четвергам. Дедушка Мэри родился в США и эмигрировал в Бразилию после Гражданской войны, поэтому Мэри выросла в семье, где говорили по-английски. Но Клаудио, бразильцем, говорящий на португальском языке, лишь немного знал английский, и ему было интересно посещать эти занятия. Он считал, что английский может помочь ему в карьерных устремлениях.
Перед первым занятием Мэри предупредила Клаудио, чтобы он был осторожен. «Иди на занятие по английскому языку и ничего больше, – заявила она. – Не обращай никакого внимания на то, что будет происходить до или после него!»
Клаудио не последовал ее совету. После занятия он остался на мероприятие, в ходе которого члены Церкви и их друзья показывали сценки и слушали музыку. Клаудио очень нравилось все, что было связано с музыкой, но его особенно заинтересовала доброжелательная атмосфера собрания, а также его участники.
После того как он вернулся домой, Мэри захотела узнать побольше о занятии. «Как все прошло?» – спросила она.
«Чудесно!» – ответил он. Он рассказал ей о мероприятии и с нетерпением ждал возможности снова пойти туда.
Мэри не понравилось, что он остался после окончания занятия, но она поддерживала его, когда он продолжил ходить туда в последующие недели. Однажды он убедил ее пойти вместе с ним, и ей тоже понравились проводившиеся там мероприятия. Вскоре они оба заинтересовались восстановленным Евангелием Иисуса Христа9.
В то время Церковь в Бразилии все еще пребывала на этапе становления. По рекомендации президента Южноамериканской миссии Райнхольда Штофа, в 1935 году в стране была создана немецкоговорящая Бразильская миссия. Однако три года спустя президент Бразилии ввел в действие некоторые законы с целью ослабить влияние иностранных государств и способствовать укреплению национального единства. В рамках одного из этих законов запрещалось использование любого языка, кроме португальского, который был государственным языком страны, на публичных собраниях, включая церковные службы10.
Хотя Святые получили разрешение полиции проводить некоторые собрания на немецком языке, миссионеры начали сосредоточивать свое внимание на португалоговорящих жителях Бразилии, многие из которых, судя по всему, горели желанием встречаться с ними. А в 1940 году Церковь издала Книгу Мормона на португальском языке11.
Тем временем языковые ограничения продолжали затруднять жизнь немецкоговорящих Святых в Бразилии. Летом 1942 года их недовольство лишь усугубилось, когда немецкие подводные лодки атаковали бразильские корабли. Бразилия объявила Германии войну, и миссионерская работа на немецком языке была приостановлена12. Хотя некоторые немецкоговорящие члены Церкви ополчились на Церковь и ее преимущественно американских руководителей, многие остались верными Святыми последних дней13.
В небольшом приходе в Сан-Паулу, куда Мэри и Клаудио ходили на собрания и мероприятия, Богу поклонялась горстка португало- и немецкоговорящих Святых14. Но у них была проблема с руководителями. Бразильские небольшие приходы обычно возглавляли миссионеры, которых теперь было меньше из-за войны. Правительство Бразилии также наложило запрет на въезд в страну новых иностранных миссионеров. Когда президент миссии Уильям Сигмиллер приехал в страну в 1942 году, в Бразилии служило более 60 старейшин из Северной Америки. Сейчас же, в начале 1944 года, последние остававшиеся миссионеры должны были скоро улететь домой, а в Бразилии было очень мало португалоговорящих носителей священства, которые могли бы служить на освободившихся должностях руководителей15.
Как только миссионеры вернулись в США, занятия английским, на которые ходил Клаудио, прекратились. Но вскоре после этого его с Мэри навестила жена президента Сигмиллера, Ада. Пообщавшись с ними немного, она сказала: «Знаете, миссионеры были бы очень рады, если бы вы крестились».
Тем вечером они не согласились креститься, но решили начать посещать воскресные собрания. Их интерес к Евангелию рос, пока вскоре после наступления нового года они не решили присоединиться к Церкви. 16 января 1944 года Мэри и Клаудио были крещены сыном Сигмиллеров, Воном, лишь за несколько дней до того, как он покинул страну для службы в армии США16.
Через несколько недель после наступления нового года Хельга Мисзус Берт узнала о смерти своего двоюродного брата Курта Брахтца, солдата в немецкой армии, который недавно был ранен в Советском Союзе. В детстве они с Куртом были как брат и сестра, и она плакала, думая о нем и о своем скончавшемся муже, Герхарде, еще одной молодой жертве войны. В течение какого-то времени она была безутешна. Затем она заставила себя прекратить все это. «Я плачу из жалости к себе», – сказала она17.
Вскоре после этого, на конференции округа недалеко от своего дома, Хельга встретилась с Полом Лангхайнрихом, вторым советником в президентстве миссии. В процессе беседы Пол спросил: «Сестра Берт, как вы смотрите на то, чтобы поехать на миссию?» Хельга задумалась над вопросом. Поскольку большинство молодых мужчин были на войне, возникла острая необходимость в сестрах-миссионерках. Однако служение на миссии в период войны будет нелегким делом, и ей нужно будет получить особое разрешение, чтобы переехать в Берлин. И все-таки она хотела участвовать в работе Господа, поэтому сказала Полу, что готова служить.
Шли месяцы, но призвание на миссию все не приходило. В это время она все больше и больше беспокоилась о своем младшем брате Зигфриде, которого призвали в армию. Она была уверена в том, что с ним что-то случилось. Когда она наконец получила от него письмо, он был в армейском госпитале в Румынии. При взрыве авиабомбы ему раздробило колено и бедро. «Хельга, – написал он, – для меня война закончилась». Он умер несколько дней спустя18.
В следующем месяце в небольшом приходе была проведена церемония прощания с Зигфридом. На церемонии к Хельге, ее бабушке и дедушке, а также ее тете Луше присоединилась ее другая тетя, Нита, приехавшая в Тильзит из Гамбурга. Когда они выходили из здания, Луше взяла Хельгу за руку и спросила: «Почему бы тебе не погостить у меня?»
«Я не могу», – ответила Хельга. Она уже пообещала Ните и своим бабушке с дедушкой, что ту ночь проведет у них дома.
«Пойдем ко мне домой, – настояла Луше. – Я приготовила много горохового супа!»
Хельга почувствовала, словно что-то внутри тянет ее к Луше. «Хорошо», – сказала она.
Той ночью, забравшись в постель в доме Луше, Хельга увидела ослепляющую вспышку света. Она сразу же поняла, что это бомбардировщик Союзников подсвечивает цель. Они с Луше быстро спустились в погреб, поскольку на улице начала выть сирена воздушной тревоги19
Хельга уже не первый раз сталкивалась с авианалетами. Годом ранее ей в голову и живот попали осколки от вражеской бомбы. Все ее тело онемело, и она думала, что умрет. «Я увижу Герхарда», – подумалось ей20.
Теперь же, когда стены сотрясались от множества взрывов, Хельга стала думать, что уже не выберется из погреба. Прижавшись покрепче друг к другу, они с тетей пели гимн, к которому она иногда обращалась, когда ей было страшно:
Пребудь со мной, Спаситель мой,
В безмолвии ночном!
Наконец дом перестал шататься, и все утихло. На следующее утро в дверь Луше постучал знакомый Хельги с работы. «Скорее! Скорее! Скорее!» – торопил он21.
Хельга последовала за ним, пока они не пришли на улицу, где жили ее бабушка с дедушкой. Их многоквартирный дом полностью рухнул после того, как в него попали бомбы Союзников. Хельга в ужасе наблюдала за тем, как волонтеры искали в обломках выживших. Неподалеку лежали тела умерших, покрытые одеялами. Хельга осмотрела их, но ее бабушки, дедушки и тети там не было.
Работники продолжали разгребать завалы. Несколько недель спустя они нашли пропавшие тела22.
Хельга никак не могла понять, почему Бог позволил такому произойти. Ее бабушка была верным членом Церкви, и ее свидетельство укрепило свидетельство Хельги. «Зачем им нужно было умирать именно так?» – задавалась она вопросом.
Затем однажды ночью ей приснились тетя и бабушка с дедушкой. В этом сне она поняла, что их смерть наступила быстро и они не страдали. Хельга также нашла утешение в знании о том, что они умерли вместе.
Через некоторое время она получила призвание служить в офисе миссии в Берлине. Она была рада уехать из Тильзита. Ей и в голову не пришло, что она может больше никогда его не увидеть23.
Вскоре после крещения Клаудио и Мэри дос Сантос в Сан-Паулу, Бразилия, Уильям Сигмиллер, президент миссии, спросил Клаудио, готов ли тот стать старейшиной. Клаудио удивился, но ответил утвердительно. Поскольку он посещал церковь в течение лишь нескольких месяцев, то не совсем знал, что значит быть старейшиной. Он знал, что всех миссионеров называют «старейшинами» и что все они – замечательные молодые люди, посвятившую свою жизнь Богу. Если это и означает быть старейшиной, то он хочет им быть24.
В следующее воскресенье, утром, перед началом Воскресной школы, президент Сигмиллер посвятил Клаудио в чин старейшины в Священстве Мелхиседековом. Завершив обряд, он сказал: «А теперь мы подготовим причастие и приготовимся к Воскресной школе».
Клаудио был немного озадачен. Все происходило слишком быстро, и он не мог в полной мере осознать, что он делает. Но он следовал наставлениям президента и выполнил свое первое поручение в священстве.
Тем вечером, во время причастного собрания, президент Сигмиллер вновь обратился к Клаудио за помощью. На этот раз он попросил переводить для него, когда он будет обращаться к Святым на английском языке. Клаудио все еще изучал английский язык и никогда раньше не переводил, однако согласился помочь25.
В начале собрания президент Сигмиллер попросил Святых выразить поддержку Клаудио в связи с посвящением в чин священства. К удивлению Клаудио, он совершенно ясно понимал президента Сигмиллера и легко переводил его слова на португальский язык.
Затем президент Сигмиллер рассказал собравшимся о письме, которое годом ранее написал Первому Президентству. В нем он поделился своими опасениями о том, что в Бразилии недостаточно достойных португалоговорящих мужчин, которые могут быть посвящены в священство, чтобы поддерживать деятельность небольших приходов. Теперь ему было стыдно за это письмо.
«Сегодня брат Клаудио был посвящен в старейшины, – сказал он. – Поддержите ли вы его как первого бразильского президента небольшого прихода в Сан-Паулу?»
Клаудио оторопел, пока переводил эти слова. Он задумался о своей неопытности. «Что я знаю?» – размышлял он. Он знал историю Джозефа Смита, но еще не прочитал Книгу Мормона. Единственное, что он мог предложить, – это свой энтузиазм по отношению к восстановленному Евангелию. Возможно, именно этого Господь и ожидал от него.
Взглянув на собравшихся, он увидел, что Святые подняли руки в знак поддержки его призвания. Для него это была огромная честь. Пусть он многого не знает, но готов трудиться26.
Клаудио немедленно приступил к выполнению своих обязанностей. Он взял на себя проведение воскресных собраний и благословение причастия. Миссионеры научили Клаудио разбираться в нотах, и вскоре он разучил около двадцати гимнов на органе, чтобы аккомпанировать Святым в Сан-Паулу. Сначала ему помогал только один советник, но они вдвоем трудились не покладая рук, стараясь совмещать работу и семейные обязанности и служить Святым, рассеянным по огромному городу.
Несмотря на неопытность, Клаудио верил, что у Бога была причина призвать его возглавить этот небольшой приход. «Если это истинная Церковь, если ею руководит Бог, Ему нужно было выбрать кого-нибудь, – размышлял он про себя. – Ему нужно было выбрать энтузиаста, который мог бы получить власть и выполнять эту работу»27.
По другую сторону Атлантического океана, в Челтнеме, Англия, Нелли Миддлтон и ее дочка Дженнифер по-прежнему проводили причастные собрания вместе с военнослужащими и местными Святыми. Война без малого пять лет была частью жизни Дженнифер – почти сколько она себя помнила. Теперь, когда ей было десять, она уже привыкла к продуктовым карточкам, сиренам воздушной тревоги и своему противогазу, который везде носила с собой в особом чехле, изготовленном ее мамой28.
Она также уже привыкла быть единственным ребенком на церковных собраниях. Ей нравились взрослые Святые последних дней в Челтнеме, и она подружилась со многими солдатами, которые приходили к ней домой на Богослужения. Но она также жаждала быть полностью единой с ними – креститься и стать членом Церкви Иисуса Христа Святых последних дней.
Дженнифер хотела креститься, как только достигнет подходящего возраста, но в Челтнеме не было купели, а из-за продолжавшейся войны у нее с мамой не было возможности отправиться в другой город. Однако летом 1944 года Хью Б. Браун, возглавлявший Британскую миссию до того, как началась война и ему пришлось уехать, был призван вернуться в Англию, чтобы курировать деятельность местных миссионеров, прихожан и семидесяти восьми небольших приходов по всей стране. Приехав встретиться с сестрами в Челтнеме, он собрал их десятину, которую Нелли хранила в маленькой коробочке29.
Дженнифер была под впечатлением от высокого президента миссии в ее гостиной. Он наклонился и пожал ей руку.
«Президент, – сказала Нелли, – не знаю, что делать с этим ребенком. Она хочет креститься, но мы не можем никуда поехать»30.
Президент Браун сказал, что может организовать им поездку на военном поезде в город Бирмингем, который был приблизительно в 80 километрах к северу. Там они смогут воспользоваться купелью.
Дженнифер попросила Артура Флетчера, пожилого человека из другого небольшого прихода неподалеку, совершить таинство крещения, а Гарольда Уоткинса, американского солдата, с которым была знакома, – конфирмовать ее31. Крещение назначили на 11 августа 1944 года. Все они собирались отправиться в Бирмингем вместе.
Когда наступил тот день, Дженнифер стояла на перроне, одетая в дорогу в изумрудно-зеленое платье, которое ее мама сшила по этому случаю. Поскольку Церковь недавно стала просить надевать белую одежду для крещения, специально для таинства Нелли также сшила еще одно платье из прекрасного отреза белой хлопковой ткани с вышивкой32.
Подъезжая к перрону, паровоз изрыгал клубы пара. Начальник станции распорядился начать посадку, но Гарольда Уоткинса пока не было. Дженнифер крепко держалась за поручень вагона, заполненного солдатами, в то же время всматриваясь в толпу в поисках своего друга. Ей не хотелось уезжать без него.
Вдруг на перрон на ржавом велосипеде влетел солдат. Из одного его кармана торчала армейская кепка, из другого – галстук. Это был Гарольд! Он бросил велосипед и запрыгнул в поезд, едва тот тронулся. Дженнифер радостно воскликнула.
Тогда запыхавшийся Гарольд рассказал им, что произошло. Тем утром командир их лагеря приказал никому не выходить из казарм. Но Гарольд обещал конфирмовать Дженнифер, и он знал, что ему нужно уйти как бы рискованно это ни было. В последнюю минуту он улизнул из лагеря, нашел у какой-то стены старый велосипед и изо всех сил стал крутить педали, проехав так около десяти километров до станции.
Дженнифер и другие члены их группы благополучно добрались до Бирмингема. На службу крещения поддержать Дженнифер пришли две молодые женщины из той местности. Одна из них выступила о том, что крестящийся подобен кораблю, отправляющийся в путешествие по жизни. Благодарная за возможность наконец-то называться членом Церкви, Дженнифер была готова начать свой путь33.
Тем летом в Солт-Лейк-Сити 17-летний Нил Максвелл пришел в призывной пункт, чтобы поступить добровольцем на военную службу. Он ждал этой возможности с самого начала войны. Хотя он был слишком молод для этого, он больше не хотел ждать34.
Вокруг происходила масса событий. Шестого июня 1944 года более 160 000 солдат союзных войск высадились на побережье Северной Франции, что стало известно как «День Д». В ходе ожесточенного сражения с силами нацистов Союзники захватили плацдарм в континентальной Европе и начали продвигаться в сторону Германии. Нил надеялся, что это вторжение будет означать получение Союзниками превосходства. Он хотел сыграть свою роль в окончании войны как можно скорее35.
Нил прибыл для прохождения службы в сентябре. Его родителям, Кларенсу и Эмме, было трудно понять, почему он так спешил отправиться на войну. Они стали беспокоиться еще больше, когда узнали, что он попал в пехоту36. В рамках своего назначения он, вероятно, будет участвовать в сражениях на передовой.
Среди вещей, которые Нил взял с собой для прохождения начальной военной подготовки, была книга под названием Principles of the Gospel [Принципы Евангелия]. В этой книге, которую руководители Церкви разработали специально для военнослужащих из числа Святых последних дней, содержалась информация об учении Церкви, инструкции для проведения таинств священства, подборка гимнов и общие советы в отношении военной службы. «Мы молимся о том, чтобы Господь даровал вам мужества и стойкости для добросовестного выполнения вашего долга, – написало Первое Президентство во введении, – и для того, чтобы вы могли вести себя благородно, куда бы вы ни отправились служить»37.
С самого начала прохождения подготовки Нил увидел, что ему еще многому предстоит научиться. Другие рекруты казались более взрослыми и опытными. В юношестве он часто стеснялся своей внешности. Он был слишком низкого роста, чтобы быть частью школьной баскетбольной команды, поэтому занялся разведением свиней в сельскохозяйственном клубе по интересам. Его лицо было покрыто шрамами из-за множества, что усиливало его комплексы. Однако он обрел некоторую уверенность в себе, став соредактором школьной газеты38.
Когда в период подготовки Нил писал домой, его письма были полны юношеской бравады. После нападения на Перл-Харбор кинорежиссеры в Голливуде стали поддерживать армию США, снимая остросюжетные фильмы, в которых идеализировалась война и участвовавшие в ней американцы. Нил считал, что армия сделает из него крепкого и стойкого бойца. Он писал домой о стрельбе из винтовки и 30-километровых маршах. «Наши сержанты служили за рубежом, и они не выбирают выражений», – сообщил он родителям. Когда курс молодого бойца завершился, он написал им: «Я буду настоящим мужчиной»39.
Однако иногда его шокировало поведение некоторых других солдат, и он стал по-новому ценить то, что вырос в скромном, сосредоточенном на Евангелии доме. «Наш дом был подобен Небесам, – писал Нил матери. – Теперь я понимаю, какие вы с папой замечательные и прекрасные»40.
Нил завершил прохождение подготовки в январе 1945 года, после чего отправился участвовать в ожесточенных сражениях с японцами на Тихом океане. За несколько дней до отъезда ему удалось поговорить с мамой по телефону. Она сказала ему, что знает офицера, который может помочь ему исполнить его воинский долг, не участвуя в боевых действиях.
«Может, – сказала она, – тебе не нужно уезжать за рубеж».
«Мама, – ответил Нил, – я хочу поехать». Он знал, что ей трудно прощаться, но должен был исполнить свой долг41.