Глава 35
Мы не можем потерпеть неудачу
С началом 1950 года между США и Советским Союзом обострилась «холодная война». Новые коммунистические правительства по всей Центральной и Восточной Европе, находившиеся под влиянием СССР, закрывали границы и меняли социальный и экономический уклад своих стран. В то же самое время некоторые страны Западной Европы объединялись с США и Канадой для защиты от возможных нападений со стороны восточного блока. А после того как Советский Союз провел первое успешное испытание атомного оружия, всполошив мир взрывом бомбы, подобной тем, что США использовали против Японии в период войны, началась гонка вооружений1.
В Чехословакии руководители миссии, Уоллес и Марта Торонто, подготовились к возможной высылке из страны. Коммунистическое правительство, продолжавшее не сводить глаз с них и их миссионеров, недавно приняло закон, ограничивающий свободу вероисповедания и запрещающий иностранцам служить в качестве религиозных руководителей в стране. Число миссионеров–Святых последних дней, выдворенных из страны, уже достигло двенадцати, и это был лишь вопрос времени, прежде чем это же произойдет и с остальными.
Уоллес написал об этой кризисной ситуации Первому Президентству, и ему было рекомендовано вывезти из Чехословакии семью и бо́льшую часть оставшихся миссионеров. И все-таки Президент Джордж Альберт Смит и его советники надеялись на то, что Уоллес и один или два старейшины, служившие в качестве его помощников, смогут получить разрешение остаться.
«Вы должны быть верны и бесстрашны, – сказало ему Первое Президентство. – Мы продолжим вопрошать Господа ради вашего Божественного руководства и полагаться на Его всеобъемлющую силу защищать и способствовать процветанию Его Церкви в этой избранной земле»2.
В понедельник, 30 января, члены небольшого прихода в Простеёве сообщили Уоллесу, что два миссионера, служившие в их городе, Стэнли Эббот и Алдон Джонсон, не пришли днем ранее на Воскресную школу. Сперва Святые предположили, что миссионеры либо опоздали на поезд, либо задержались из-за сильного снегопада. Но впоследствии прихожане узнали, что в квартире старейшин прошел обыск и что тайная полиция допросила одного из местных Святых последних дней. Теперь все стали опасаться самого худшего.
Уоллес связался с американским посольством и незамедлительно отправился в Простеёв. По дипломатическим каналам он узнал, что старейшин отправили в тюрьму за то, что те попытались навестить члена Церкви в трудовом лагере.
Дни превратились в недели, а правительство Чехословакии все отказывалось контактировать с Уоллесом напрямую. Местная полиция в Простеёве запретила Святым проводить в городе собрания, а некоторых прихожан допросили и подвергли притеснениям. К 20 февраля Уоллес провел эвакуацию еще одиннадцати миссионеров, но никому из миссии не было позволено увидеться или поговорить со старейшиной Эбботом или старейшиной Джонсоном.
В тюрьме миссионеров содержали отдельно друг от друга, в частности старейшина Эббот находился в одиночной камере. В тюрьме им давали кусок черного хлеба утром и миску супа вечером. Они не могли мыться или менять одежду. Во время допросов тайная полиция угрожала избить их железными прутьями и упечь в тюрьму на многие годы, если они не сознаются в том, что они шпионы3.
24 февраля Марта ответила на телефонный звонок от американского посла. Правительство Чехословакии перевезло миссионеров в Прагу и было готово отпустить их, если они пообещают покинуть страну в течение двух часов. Марта быстро забронировала два билета на самолет в Швейцарию. Затем она связалась с Уоллесом, и они договорились встретиться в аэропорту, куда будут доставлены миссионеры.
В аэропорту у Уоллеса было время только на то, чтобы отдать миссионерам их билеты и дать им указания. Тем временем Марта стояла на смотровой площадке неподалеку. Увидев, как полиция сопровождает двух молодых людей к самолету, она им помахала. Старейшины выглядели худыми и неопрятными, и она окликнула их, поинтересовавшись, все ли с ними хорошо.
«Да», – ответили они, помахав в ответ. После этого они сели в самолет, и Марта наблюдала за тем, как он скрылся в блеклых облаках, нависавших над городом4.
В последующие дни Марта в спешке готовилась к эвакуации своей семьи. Она планировала путешествовать одна с шестью детьми, включая новорожденного сына, в то время как Уоллес будет оставаться в Чехословакии до тех пор, пока это будет разрешено правительством.
За день до их отъезда, когда вся семья вместе обедала, в дом миссии пришли люди в кожаных куртках и заявили, что им нужно поговорить с Уоллесом. Марта сразу же поняла, что это тайная полиция. На тот момент она уже была больна и эмоционально истощена, и их присутствие сделало все только хуже. После произошедшего с миссионерами, а также со многими гражданами Чехословакии, она и представить не могла, что́ полиция может сделать с ее мужем.
«Марта, мне нужно будет пойти с этими людьми», – сказал Уоллес. Он был уверен, что его хотят допросить по делу недавно выдворенных миссионеров. «Если я не вернусь, – сказал он, – завтра утром возьми детей, как мы и планировали, и отвези их домой».
Шли часы, но от Уоллеса новостейне было никаких Марте стало казаться, что ей придется уехать, так и не узнав, что произошло с мужем. Уоллес вернулся через семь часов после того, как его забрала полиция, как раз, чтобы отвезти семью на вокзал.
Там уже собралась толпа членов Церкви, у которых в руках были пакеты с фруктами, выпечкой и бутербродами для Марты и детей. Когда поезд тронулся, некоторые Святые начали передавать еду прямо в окна. Другие бежали по перрону и посылали воздушные поцелуи. Марта смотрела на них со слезами на глазах, пока они не не пропали из виду5.
«Президент Маусс приезжает в Нагою. Ты могла бы его встретить?»
Вопрос миссионеров удивил Тосико Янагиду. Она все ждала ответа от нового президента Японской миссии с того момента, как написала ему с просьбой об организации небольшого прихода для японоговорящих в ее родном городе Нагоя. Президент Маусс так никогда и не написал ей в ответ, поэтому она не была уверена, что он получил ее письмо6.
Тосико согласилась, и затем вскоре после этого они с миссионерами встретили президента Маусса на железнодорожной станции. По приезде она сразу же спросила его, получил ли он ее письмо. «Получил, – ответил он. – Именно поэтому я и приехал». Он хотел, чтобы она помогла ему найти место для проведения церковных собраний в городе. Тосико пришла в восторг7.
Они сразу же начали поиск. В Нагое, городе с населением в шестьсот тысяч человек, было мало Святых – только миссионеры, семья Тосико и женщина по имени Ёсиэ Адати, так что им не требовалось много места для собраний. И все же президент Маусс решил арендовать лекционный зал в большой школе в городе.
Первое собрание Воскресной школы Святых в Нагое состоялось в январе 1950 года. Чтобы привлечь больше людей, Тосико и миссионеры вложили пригласительные в местную газету. В следующее воскресенье в лекционном зале собралось 150 человек. В послевоенной Японии собрания Святых последних дней часто привлекали множество людей, поскольку многие искали надежду и смысл жизни после перенесенных травматических событий8. Но чаще всего интерес к Церкви был лишь временным, особенно в свете роста стабильности в экономике. Из-за снижения числа людей, чувствующих потребность в вере, снизилась и посещаемость собраний9.
В свою очередь, Тосико и ее муж Токити сталкивались с разными проблемами из-за своей принадлежности к Святым последних дней, и особенно в вопросе десятины. Токити зарабатывал не очень много, и иногда им едва хватало денег, чтобы заплатить за школьные обеды сына. Они также мечтали купить дом.
После одного церковного собрания Тосико задала миссионерам вопрос о десятине. «Сейчас, после войны, японцы очень бедны, – сказала она. – Закон десятины для нас очень сложный. Должны ли мы платить десятину?»10
Старейшина ответил, что Бог заповедал всем платить десятину и рассказал о благословениях за послушание этому принципу. Тосико отнеслась к этому скептически и немного рассердилась. «Это американский образ мыслей», – сказала она себе.
Другие миссионеры побуждали ее проявить веру. Сестра-миссионерка обещала Тосико, что уплата десятины поможет ее семье добиться поставленной цели купить собственный дом. Желая проявить послушание, Тосико и Токити решили платить десятину и уповать на получение благословений11.
Приблизительно в это же время сестры-миссионерки начали проводить в своей квартире неофициальные собрания Общества милосердия для Тосико и других женщин, проживавших в той местности. Они делились Евангельскими посланиями, обсуждали практические советы по уходу за домом и учились готовить недорогие блюда. Подобно Обществу милосердия в других частях мира, они проводили ярмарки, где продавали шоколад и другие товары, чтобы собрать деньги на свои мероприятия. Приблизительно через год после того, как Святые в Нагое стали проводить собрания, было официально организовано Общество милосердия, президентом которого была призвана Тосико12.
Они с Токити начали замечать благословения, которые стали приходить благодаря уплате десятины. Они приобрели в городе доступный по цене участок и сделали проект своего дома. Затем они подали заявку на получение жилищного кредита в рамках новой государственной программы и, получив разрешение на строительство, сразу же приступили к работе над фундаментом.
Процесс шел довольно гладко, пока инспектор не обратил внимание на то, что на их участок нет доступа пожарным. «Этот участок не подходит для строительства, – сказал он им. – Вы не можете продолжать стройку».
Не зная, как поступить, Тосико и Токити рассказали обо всем миссионерам. «Мы вшестером будем поститься и молиться за вас, – сказал старейшина. – И вы поступите так же».
Следующие два дня семья Янагида и миссионеры постились и молились об этом. Затем к ним пришел другой инспектор, чтобы еще раз рассмотреть их вопрос. Он славился особой строгостью и поначалу не давал семье Янагида ни малейшей надежды на положительное решение. Но, осмотрев участок, он нашел решение проблемы. В случае чрезвычайной ситуации пожарная бригада сможет добраться до дома, просто убрав ближайший забор. В конце концов, супруги Янагида получили разрешение строить дом.
«Должно быть, вы двое совершили какое-то чрезвычайно доброе дело в прошлом, – сказал им инспектор. – За все годы работы я еще никогда не был таким сговорчивым».
Тосико и Токити ликовали от радости. Они постились, молились и платили десятину. Как и обещала сестра-миссионерка, у них будет собственный дом13.
В начале 1951 года Дэвид О. Маккей старался справиться с трудностями, вставшими на пути миссионерской программы Церкви. В течение последних шести месяцев он наблюдал издалека за тем, как разгорается еще один конфликт мирового масштаба, в этот раз на востоке Азии. Поддерживаемая Китаем и Советским Союзом, коммунистическая Северная Корея находилась в состоянии войны с Южной Кореей. Опасаясь распространения коммунизма, США и другие союзные государства направили войска на помощь Южной Корее14
В то время у Церкви было около пяти тысяч миссионеров полного дня. Почти все они были родом из США, и каждый месяц на служение призывались сотни новых миссионеров15. Но для войны в Корее требовались солдаты, и правительство США снова начало набирать в армию молодых людей в возрасте от 19 до 26 лет – а именно из этой возрастной группе была бо́льшая часть миссионеров Церкви. После вдумчивого рассмотрения этого вопроса Первое Президентство временно снизило возраст для миссионерского служения с двадцати до девятнадцати лет, что дало молодым людям возможность отслужить на миссии прежде, чем они столкнуться с искушениями, связанными с армейской жизнью, если их призовут на военную службу16.
Президент Маккей, как советник в Первом Президентстве, курирующий миссионерскую работу, вскоре столкнулся с давлением с различных сторон. Иногда он получал письма от Святых, которые обвиняли руководителей в проявлении лицеприятия в плане рекомендации некоторых молодых людей для служения на миссии, что давало им отсрочку от военной службы, тогда как другие отправлялись в армию. Тем временем местные граждане и члены призывных комиссий обвиняли Церковь в пренебрежении патриотическим долгом, поскольку она продолжала призывать молодых людей в качестве миссионеров17.
Руководителям Церкви так не казалось. Они давно призывали Святых откликаться на призыв своей страны, когда бы он ни поступил18. И все-таки, посоветовавшись с отвечающими за военный призыв должностными лицами в штате Юта, Первое Президентство внесло дальнейшие изменения в существующую политику. Они решили, что на время войны молодые люди, подлежащие призыву на военную службу, больше не будут призываться на миссии полного дня. На миссию будут призываться только незамужние женщины или неженатые пожилые мужчины, супружеские пары, ветераны и молодые люди, негодные к военной службе. Церковь также стала призывать на миссию больше пожилых супружеских пар19.
Той зимой, пока президент Маккей вел переговоры с представителями призывных комиссий, здоровье Президента Джорджа Альберта Смита стало ухудшаться. Президент Маккей навестил Пророка в его день рождения, 4 апреля, и нашел его почти при смерти в окружении семьи. Обуреваемый чувствами, президент Маккей благословил Пророка, и всего через несколько часов тот скончался20.
Два дня спустя президент Маккей открыл первую сессию апрельской Генеральной конференции 1951 года. Стоя за кафедрой Табернакля, он говорил о достойной подражания жизни Президента Смита. «Он был благородной душой, – сказал он собравшимся, – и наиболее счастливым, когда мог сделать окружающих счастливыми».
Позднее на конференции Святые поддержали Дэвида О. Маккея в качестве Президента Церкви, а Стивена Л. Ричардса и Дж. Рубена Кларка – в качестве его советников. «Ни один человек не может председательствовать над этой Церковью, не придя прежде в гармонию с главой этой Церкви, нашим Господом и Спасителем Иисусом Христом, – сказал Президент Маккей Святым в заключение конференции. – Без Его Божественного руководства и постоянного вдохновения мы не преуспеем. С Его Божественным руководством, с Его вдохновением мы не можем потерпеть неудачу»21.
Глядя в будущее, новый Пророк имел за плечами десятилетия опыта, которые будут направлять его. Многие считали, что его высокий рост, благородный вид, пронизывающий взгляд и седина прекрасно дополняют его образ Пророка. Его чувство юмора, любовь к людям и близость к Духу также располагали к нему людей как в Церкви, так и за ее пределами. В его характере были все еще заметны годы, проведенные в качестве учителя и директора школы. В стрессовых ситуациях он был спокоен и решителен. Он также был харизматичным оратором и часто цитировал в своих проповедях стихи. Когда Президент Маккей не был занят церковными делами, то обычно трудился на семейной ферме в Хантсвилле, штат Юта.
В начале президентства Дэвида О. Маккея его волновали самые разные вопросы. В период своего Апостольского служения он часто говорил о святости брака, о семье и об образовании, и его постоянное внимание к этим приоритетам помогло ему вести Церковь по верному пути. Окончание Второй мировой войны привело к «бэби-буму» (всплеску рождаемости) в США, когда солдаты возвращались домой, женились и начинали вести семейную жизнь. Благодаря помощи от государства многие из этих мужчин поступали в университеты для получения образования и жизненно важной профессиональной подготовки. Президент Маккей горел желанием оказывать им поддержку22.
Он также был обеспокоен ужасами Корейской войны и распространением коммунизма в некоторых частях мира. В то время многие государственные и религиозные лидеры выступали против коммунизма. Как и они, Президент Маккей считал, что коммунистические режимы уничтожают религию и ограничивают свободу.
«Церковь Христа ратует за влияние любви, – провозгласил он вскоре после Генеральной конференции, – в конечном итоге представляющей собой единственную силу, которая принесет человечеству искупление и мир»23.
Той весной в Солт-Лейк-Сити Генеральный президент Первоначального общества Адель Кэннон Хауэлз знала, что ее здоровье не выдерживает. Ей было всего лишь 65 лет, но приступ ревматической лихорадки в детстве дал осложнение на сердце. Несмотря на состояние здоровья, она отказывалась прекратить трудиться24.
Ее план по заказу серии картин по мотивам Книги Мормона на пятидесятый юбилей журнала Children’s Friend наконец стал продвигаться вперед. Хотя не все считали, что сотрудничество с профессиональным художником, таким как Арнольд Фрайберг, является оптимальным использованием времени и средств, Адель верила, что картины пробудят в детях интерес к Книге Мормона и оправдают потраченные на них деньги25.
За последние два года она получила поддержку руководителей Воскресной школы и убедила членов Кворума Двенадцати Апостолов в целесообразности заказа таких картин. Адель и должностные лица Воскресной школы собрали комитет, который должен был курировать этот проект, и направили некоторые наброски Арнольда Президенту Маккею и его советникам26.
В январе 1951 года Адель и представитель Воскресной школы встретились с Первым Президентством, чтобы обсудить предлагаемые варианты27. Адель и Арнольд хотели запечатлеть истории из Книги Мормона, полные духовной силы и захватывающих сцен, например, как юные воины Геламана отправляются на сражение и как Самуил-Ламаниец пророчествует о рождении Спасителя. Арнольду не хотелось, чтобы картины были написаны в «детском» стиле. Он считал, что детям нужно видеть слово Божье как что-то могучее и величественное. Он хотел, чтобы герои из Книги Мормона выглядели физически могучими, почти утрированно мускулистыми. «Мускулистость на моих картинах является лишь проявлением скрытого внутри духа», – объяснил он позднее28.
Первое Президентство согласилось с Аделью в том, что Арнольд – это подходящий выбор для этой работы29. Руководители Воскресной школы и церковной компании Deseret Book Company обязались оплатить две трети первоначальной стоимости, а Адель была готова покрыть остальную часть из собственного кармана30. В последующие месяцы они с Арнольдом продумали, что будет изображено на картинах, но состояние ее здоровья ухудшалось. Вскоре она была прикована к постели31.
Вечером 13 апреля Адель договорилась о продаже части своего имущества для оплаты картин32. Она также позвонила Мэриону Дж. Ромни, помощнику Кворума Двенадцати Апостолов, чтобы поговорить о Книге Мормона и детях Церкви. Адель поделилась своими мыслями о картинах и рассказала о том, что хочет, чтобы они были закончены в следующем году. Она выразила надежду на то, что все дети в Церкви начнут читать Книгу Мормона в раннем возрасте.
На следующий день Адель скончалась. На похоронах старейшина Ромни воздал должное этой творческой и энергичной женщине, которая так щедро отдавала всю себя организации Первоначального общества. «Она очень любила работу Первоначального общества, – сказал он. – Каждый, чью жизнь она затрагивала, ощущал глубину ее любви к себе лично»33.
Вскоре после этого Арнольд Фрайберг начал писать первую картину по Книге Мормона: Брат Иареда видит перст Господень34.
Недалеко от городка Валанс на юго-востоке Франции Жанна Шарье отправилась на прогулку со своей двоюродной сестрой. Приютившийся у реки Рона, Валанс был прекрасным местом со старинным римско-католическим собором. Хотя многие горожане были католиками, члены семьи Жанны были одними из немногих протестантов. Они уже много поколений рисковали своей репутацией и даже жизнью ради своих убеждений35.
Жанна выросла верной христианкой, но не так давно во время изучения в университете философии и математики она натолкнулась на некоторые идеи, которые заставили ее усомниться в своей вере. Она размышляла над знаменитыми словами французского философа Рене Декарта – «Я мыслю, следовательно, я существую». Размышления лишь привели к еще большему количеству вопросов. Она думала: «Где я, как и почему?»
За некоторое время до этой прогулки Жанны вдоль одного из холмов эти вопросы побудили ее опуститься на колени и искать Господа. «Боже, – молилась она, – если Ты существуешь, я жду ответа»36.
Жанна и ее двоюродная сестра не взяли с собой на прогулку воды и вскоре захотели пить. Они увидели небольшую группу людей и решили попросить воды у них. Пожилые мужчина и женщина были рады помочь и представились Леоном и Клэр Фаржье. Они были членами Церкви Иисуса Христа Святых последних дней, а два молодых человека рядом с ними были миссионерами. Они предложили Жанне и ее двоюродной сестре брошюру о Церкви, а Леон пригласил их на предстоящую конференцию миссии и концерт струнного квартета из Университета имени Бригама Янга37.
Жанна заинтересовалась и решила прийти. На конференции кто-то дал ей Книгу Мормона. Вернувшись домой и начав ее читать, она уже не могла остановиться. «Это нечто значимое», – подумала она38.
После этого Жанна начала больше времени проводить с семьей Фаржье. Леон и Клэр были женаты тринадцать лет, когда крестились в Церкви в 1932 году. До Второй мировой войны Леон служил в качестве миссионера и руководил воскресными собраниями небольшой группы Святых из Валанса и Гренобля, городка в более чем 65 километрах оттуда39. После начала войны и эвакуации американских миссионеров Леон курировал работу на более обширной территории. Он ездил по всей Франции, благословляя больных и прислуживания причастие. Иногда ему удавалось сесть на поезд, курсирующий между городами, но по большей части он ходил пешком или ездил на велосипеде, иногда по несколько часов в день40.
Когда Леон и Клэр встретили Жанну, они были местными миссионерами в небольшом приходе в Валансе. Изо всех сил стараясь побороть принесенное войной опустошение, прихожане собирались в здании пансиона. Несмотря на эти скромные условия, Жанну тянуло на эти собрания, и она горела желанием узнать больше о Евангелии. Она попросила еще книг, и ей дали Учение и Заветы. Читая эту книгу, она не могла отрицать силу написанного.
«Это истина, – заключила она. – Иначе и быть не может»41.
Вскоре Жанна захотела креститься, но переживала о том, как на это отреагирует ее семья. Они выступали категорически против Церкви, и она знала, что они никогда не поддержат ее выбор. В течение какого-то времени она буквально разрывалась между верой и семьей, и в итоге отложила крещение. Затем она вспомнила, что сказали Петр и другие Апостолы Нового Завета в день Пятидесятницы: «Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам».
Их слова не переставали звучать в ее голове, и она знала, что нужно делать. Прекрасным майским днем 1951 года она зашла в горячий источник в Севеннских горах, где ее крестил Леон Фаржье. Ей хотелось, чтобы там с ней были ее родители, но они были слишком враждебно настроены по отношению к восстановленному Евангелию, и она решила сохранить крещение в тайне42.
Однако вскоре ее семья обо всем узнала и больше не хотела иметь с ней ничего общего. Жанна тяжело переживала их отвержение. Она была еще молодой – ей было только двадцать пять лет, – и задавалась вопросом, не будет ли ей лучше просто переехать в США и присоединиться к Святым там?43 Но чета Фаржье очень просила ее остаться. Во всей Франции, Бельгии и франкоязычной части Швейцарии было лишь девятьсот Святых, и они нуждались в ее помощи в созидании Церкви в Валансе44.
В 1370 километрах оттуда, в Брно, Чехословакия, Терезия Войкувкова открыла посылку от своей подруги Марты Торонто, которая в безопасности вернулась домой в США. Внутри Терезия нашла одежду для своей семьи, за что была крайне признательна. С тех пор как двумя годами ранее ее муж, Отакар Войкувка, потерял свое переплетное дело, семья едва сводила концы с концами. Коммунистические власти национализировали компанию и арестовали Отакара, который был успешным предпринимателем и президентом небольшого прихода в Брно. После полугодового нахождения в трудовом лагере он получал жалкую зарплату, трудясь на заводе.
Терезия написала Марте, чтобы поблагодарить за посылку. «Аренда высокая, и нам приходится довольно много тратить на содержание жилья, – рассказала она подруге. – Болезни забирают некоторую часть нашего дохода, поэтому у нас остается довольно мало на покупку одежды для семьи»45.
В том же письме Терезия упомянула новые ограничения, с которыми сталкивались она и другие чехословацкие Святые, находясь под властью коммунистического правительства. Через несколько недель после того, как Марта покинула страну, ее муж Уоллес был вынужден последовать за ней. Вскоре после этого коммунистическое правительство приказало исполняющему обязанности президента миссии, чехословацкому Святому по имени Рудольф Кубышка, закрыть миссию. Святым по всей стране также было приказано перестать проводить публичные собрания.
Не зная точно, как реагировать на действия правительства, некоторые Святые стали задаваться вопросом, не стоит ли им позволить правительству назначать церковных руководителей, чтобы они могли продолжать проводить собрания, как это происходило в других деноминациях. Однако президент миссии считал такие договоренности недопустимыми.
Терезии очень не хватало еженедельных церковных собраний. «Воскресенья тянутся очень долго и нудно, когда мы не можем делиться чувствами и свидетельством с другими людьми», – написала она Марте.
И все-таки она не чувствовала себя покинутой. Поскольку президент Кубышка был членом коммунистической партии, у него были политические связи, благодаря которым чехословацкие Святые были защищены от чрезвычайно жестких притеснений и преследований, с которым сталкивались другие религиозные группы. Получив окончательные инструкции от президента Торонто, он и его советники также тайно претворили в жизнь простой план, который позволил продолжить проводить Богослужения46.
Они указали Святым, как поклоняться Богу дома. Каждый отдельный человек и семья должны были молиться, изучать Священные Писания, откладывать десятину и пожертвования, а также изучать Евангелие с помощью тех церковных материалов, которые были им доступны, включая недавние номера журнала Improvement Era, которые семья Торонто тщательно просмотрела, чтобы убрать из них любую критику коммунизма. Раз в месяц небольшие группы Святых могли собираться у кого-то дома, чтобы принимать причастие. Когда это было возможно, кворумы священства должны были собираться частным образом, а руководители небольшого прихода и миссии будут стараться навещать Святых.
В качестве предосторожности президентство миссии не записывало эти инструкции, а просто распространяло их в устной форме. Отсутствие публичных собраний помогло многим чехословацким Святым осознать, насколько драгоценно их членство в Церкви. Они выросли духовно, и, несмотря на риски, некоторые из них продолжили делиться Евангелием с друзьями. Несмотря на все эти притеснения, кто-то даже крестился47.
С помощью Святых в США Терезия организовала выполнение храмовой работы за своих родителей. Ей очень хотелось и самой отправиться в храм вместе со своей семьей и быть запечатанными вместе. «Члены Церкви в Сионе, осмелюсь утверждать, не ценят данную им великую привилегию жить вблизи храма Господа», – писала она Марте.
«Будет ли столь желанный мир когда-либо пребывать среди людей на лице Земли? – размышляла она далее в письме. – Если бы мы только любили друг друга – все мы – и если бы только война и ненависть прекратились!»48