«Более яркий и чудесный день», глава 1 книги Святые: История Церкви Иисуса Христа в последние дни, том 3, Смело, благородно и независимо, 1893–1955 гг. (2021 г.)
Глава 1: «Более яркий и чудесный день»
Глава 1
Более яркий и чудесный день
Эвану Стивенсу и Табернакальному хору предоставилась возможность, выпадающая лишь раз в жизни. Шел май 1893 года, и в Чикаго, быстро растущем мегаполисе на Среднем Западе США, только недавно открылась Всемирная Колумбова выставка. В течение последующих шести месяцев ее посетят миллионы людей со всего мира. Площадь выставки составляла приблизительно 2,5 квадратных километра, на которых расположились зеленые парки, сияющие в солнечном свете пруды и каналы, а также сверкающие роскошные здания цвета слоновой кости. В каждом уголке выставки посетители могли слышать концерты, обонять притягательные новые ароматы или лицезреть грандиозные экспозиции от 46 принимающих участие стран.
Эван знал, что, если хочешь привлечь к себе внимание всего мира, то лучшего места, чем Всемирная выставка, не найти1.
Будучи дирижером хора, он горел желанием выступить на Международном музыкальном фестивале Эйстетвод, престижном валлийском певческом конкурсе, который должен был состояться на этой выставке осенью. Он и многие другие члены хора были валлийцами или имели валлийское происхождение и выросли в окружении музыкальных традиций своей родины. И все же этот конкурс был не просто шансом воздать должное своему наследию. Выступление в Чикаго стало бы для Табернакального хора – крупнейшего певческого коллектива Церкви Иисуса Христа Святых последних дней – идеальной возможностью продемонстрировать свой талант и познакомить еще больше людей с Церковью2.
Время от времени не соответствующая действительности информация о Святых становилась для них источником невзгод и порождала конфликты с соседями. Полвека назад они бежали в Долину Соленого озера, подальше от своих обидчиков. И все же покой им только снился, особенно после того как Святые начали открыто практиковать многоженство. В последующие десятилетия правительство США развернуло безжалостную кампанию против многоженства, а критики Церкви задействовали все возможные средства, чтобы уничтожить ее имидж в глазах общественности и выставить Святых, как неотесанный, невежественный народ.
В 1890 году Президент Церкви Уилфорд Вудрафф издал Манифест, официальное заявление, положившее конец многоженству среди Святых. С тех пор федеральное правительство ослабило свое противодействие Церкви. Однако перемены занимали много времени, и ложные представления все еще имели место быть. Сейчас, на исходе столетия, Святые хотели показать миру истинную картину того, кто они такие и во что верят3.
Как бы сильно Эвану ни хотелось, чтобы хор смог представить Церковь на выставке, он едва не упустил эту возможность. Совсем недавно США поразил финансовый кризис, подорвав экономику Юты. Многие члены хора были бедны, и Эван не хотел, чтобы они использовали свои средства для оплаты поездки. Он также переживал, что они не были готовы к конкурсу. Хотя на недавнем посвящении храма в Солт-Лейк-Сити они пели подобно Ангелам, все же они были любителями. Если они окажутся неровней для других хоров, то могут опозорить Церковь4.
Собственно, ранее в том же году Эван и Первое Президентство Церкви решили все-таки не участвовать в этом состязании. Но потом в Солт-Лейк-Сити прибыли представители Эйстетвода. Послушав хор, они сообщили Джорджу К. Кэннону, Первому советнику в Первом Президентстве, что Святые могут победить в конкурсе.
Повернувшись к Эвану, президент Кэннон спросил: «Как думаете, много ли шансов у нашего хора?»
«Не думаю, что можем выиграть это состязание, – ответил Эван, – но зато можем произвести прекрасное впечатление»5.
Президенту Кэннону этого было достаточно. Другие Святые, также надеявшиеся на возможность достойно представить Церковь, уже отправились в Чикаго. Руководители Общества милосердия и Ассоциации взаимного совершенствования девушек должны были выступить на Конгрессе уполномоченных женщин, самом крупном собрании женщин-руководителей за всю историю, которое проводилось в рамках выставки. Б. Х. Робертс, один из семи президентов Семидесяти, надеялся выступить на тему Церкви на Парламенте религий, также проводившемся в рамках выставки.
По просьбе Первого Президентства хор незамедлительно начал как репетиции, как и поиск денег на оплату поездки. Эвану нужно было совершить невозможное, и на это у него было меньше трех месяцев6.
Той весной экономический кризис, ставший преградой для Табернакального хора, также угрожал всей Церкви финансовым крахом.
Шестью годами ранее, на пике антиполигамной кампании, конгресс США принял Акт Эдмундса-Такера, санкционировавший конфискацию церковной собственности. Обеспокоенные тем, что правительство заберет их пожертвования, многие Святые перестали платить десятину, тем самым подорвав основной источник финансирования Церкви. Чтобы покрыть убытки, Церковь взяла деньги в долг и инвестировала их в некоторые коммерческие проекты, чтобы обеспечить наличие достаточного количества средств для продвижения работы Господа. Она также взяла займы, чтобы покрыть затраты на окончание строительства храма в Солт-Лейк-Сити7.
10 мая 1893 года Первое Президентство попросило Апостола Хибера Дж. Гранта незамедлительно отправиться на восток, чтобы договориться об условиях новых займов для облегчения финансового бремени Церкви. В Юте банки закрывались, а цены на сельскохозяйственную продукцию стремительно падали. Вскоре Церковь будет не в состоянии платить своим служащим, секретарям и другим работникам8. Поскольку Хибер был президентом банка Солт-Лейк-Сити и у него было много друзей в финансовой сфере, руководители Церкви надеялись, что он сможет обеспечить получение займов9.
Как только Хибер согласился поехать, президент Кэннон дал ему благословение, пообещав, что Ангелы будут помогать ему. Затем Хибер сел на поезд, направлявшийся в сторону Восточного побережья, неся на своих плечах груз ответственности за всю Церковь. Если он потерпит неудачу, Церковь будет не в состоянии вернуть займы и потеряет доверие кредиторов. Тогда она не сможет брать в долг деньги, которые нужны ей для продолжения ее деятельности10.
Вскоре после прибытия в Нью-Йорк Хибер продлил несколько займов и взял в долг еще 25 тысяч долларов. Затем он запросил еще один заем, в конечном итоге получив дополнительные 50 тысяч долларов. Но его усилий было недостаточно для того, чтобы помочь Церкви удержаться на плаву в финансовом плане11.
День шел за днем, но он никак не мог найти тех, кто мог бы выдать Церкви новые займы. Кризис напугал всех. Никто не хотел выдавать займы организации, которая уже погрязла в долгах.
Хибера начала мучить бессонница. Он беспокоился о том, что у него сдаст здоровье прежде, чем он сможет выполнить свою миссию. «Я под два метра ростом, а вешу всего 63 килограмма, – писал он в дневнике, – так что дальше худеть мне уже некуда»12.
Утром 19 мая Эмелин Уэллс была вся на нервах. В десять часов она вместе с другими руководителями Общества милосердия должна будет обратиться к участникам Всемирного конгресса уполномоченных женщин на Чикагской Всемирной выставке и рассказать им о своей организации13.
Она надеялась, что их выступления смогут разрушить губительные стереотипы о женщинах Церкви. Поскольку большинство из двухсот тысяч членов Церкви проживало на Американском Западе, мало кто встречал женщину из числа Святых последних дней. Все, что люди знали о них, обычно происходило из книг, журналов и брошюр, в которых распространялась ложная информация о Церкви, а ее женщины описывались как необразованные и притесняемые14.
К десяти часам утра в зале на 800 мест еще оставались свободные места. Хотя сессия Общества милосердия была хорошо анонсирована, в то же самое время проводились и другие важные сессии, оттягивающие на себя внимание людей, которые могли бы прийти послушать женщин из Юты. Эмелин узнала лица присутствующих. Многие из них были Святыми и пришли поддержать их. Однако она заметила и одного важного участника, который не был Святым последних дней; это была репортер Этта Гилкрист15.
Десятью годами ранее Этта написала роман, в котором осуждала многоженство и Святых. Но с тех пор они с Эмелин нашли общее дело и объединились в отстаивании избирательных прав женщин. Эмелин даже опубликовала одну из статей Этты на тему избирательного права в издающейся в Юте газете Woman’s Exponent, в которой была редактором. Положительный отзыв Этты определенно помог бы репутации Святых16.
Сессия началась с гимна «О, Небесный мой Отец» в исполнении Элизы Р. Сноу. После этого Генеральный президент Общества милосердия Зина Янг и другие руководители рассказывали о работе Общества милосердия и истории Церкви. Среди выступающих были женщины, как пришедшие в Юту в качестве пионеров, так и уже родившиеся на ее территории. В своем выступлении Эмелин воспевала утонченность женщин-писателей в Юте и рассказывала о многолетнем опыте Общества милосердия в хранении зерна.
«Если когда-либо настанет голод, – сказала она присутствующим, – приезжайте в Сион»17.
В конце Эмелин пригласила Этту на сцену. Этта встала и заняла место рядом с Зиной. Она пожала руку каждой женщине из Юты, тронутая тем, что они по-доброму относятся к ней после того, как она раньше принижала их.
Отзыв Этты о собрании Общества милосердия был напечатан в газете несколько дней спустя. «Мормоны, по всей видимости, являются очень религиозными людьми, – написала она. – Их вера в их религию чудесна».
Описывая то, как Святые приняли ее, она добавила: «Уже ради одного этого собрания мне стоило приехать в Чикаго».
Эмелин была благодарна за такую похвалу18.
Пока банки в Юте закрывались, 19-летняя Лия Данфорд беспокоилась о своей семье. Они не были богатыми, и ее мама, Суза Гейтс, дочь Бригама Янга, продала их любимый земельный участок, чтобы Лия могла учиться в летней школе, проводившейся в университетском городке Гарвардского университета в Кембридже, штат Массачусетс, и изучать принципы здорового образа жизни и физической культуры. Лия сомневалась, что ей нужно ехать. Правильно ли это, думала она, – извлекать выгоду из жертвы, принесенной ее матерью?19
Суза хотела, чтобы Лия была в этой летней школе несмотря ни на что. В тот период многие молодые Святые последних дней уезжали из Юты на учебу в престижные университеты на востоке США. Годом ранее Суза сама обучалась в летней школе, и она надеялась, что и ее дочери это тоже будет крайне полезно. Ей также думалось, что один из студентов, с которым она там познакомилась – молодой Святой последних дней из Норвегии по имени Йон Уидтсоу, – станет идеальной парой для Лии20.
Если отложить в сторону беспокойство о деньгах, Лия очень хотела продолжить свое образование. Ее мама считала, что девушки из числа Святых последних дней нуждаются в хорошем образовании и профессиональной подготовке. До недавнего времени многоженство сделало брак в завете доступным фактическим всем женщинам из числа Святых последних дней, которые желали в него вступить. Но у поколения Лии, которое выросло после представления Манифеста, больше не было такой возможности – или возможности иметь материальную поддержку, которую женщины получали в браке в то время21.
Хотя во многих частях мира перед женщинами раскрывалось все больше возможностей в образовательной и профессиональной сферах, родители в Церкви часто беспокоились о том, что эти перспективы могут привести к тому, что их дочери выйдут замуж вне Церкви и оставят свою веру. По этой причине руководители Ассоциации взаимного совершенствования девушек начали акцентировать внимание на том, что девушки должны развивать крепкое свидетельство и принимать важные решения с молитвой22.
На самом деле Суза уже предложила Лии поститься и молиться о ее отношениях с Йоном Уидтсоу. Брак Сузы с отцом Лии, который был горьким пьяницей, закончился разводом. Она очень хотела, чтобы у ее дочери был счастливый брак с праведным молодым человеком. Конечно, Лия пока была не знакома с Йоном лично. На тот момент они лишь обменялись несколькими письмами23.
В июне 1893 года Лия вместе с четырьмя другими женщинами из Юты отправилась более чем за 3200 километров в Гарвард. Они прибыли в дом, в котором проживали Йон и другие студенты из числа Святых последних дней, поздно вечером, поэтому у них не было времени встретиться с молодыми людьми. Однако на следующее утро Лия обратила внимание на тихого юношу, который в одиночестве сидел в углу. «Полагаю, вы – брат Уидтсоу, – сказала она ему. – Моя мама рассказывала о вас».
Она всегда представляла Йона как высокого, крепкого скандинава. На деле же он был низким и худощавым. Что мама могла в нем такого увидеть?
Йон не произвел на Лию ни малейшего впечатления, и она обходила его вниманием вплоть до ужина. Когда хозяйка попросила Йона нарезать мясо, Лия подумала: «По крайней мере он небесполезен». Затем, после того как все преклонились для благословения еды, Йон произнес молитву. Она проникла Лии в самое сердце.
«Это он», – сказала она себе24.
После этого Лия с Йоном почти всегда были рядом. Однажды днем, прогуливаясь вдвоем в парке, они остановились на небольшом холме, откуда открывался вид на пруд. Там Йон рассказал Лие о своем детстве в Норвегии и юношестве в Логане в Юте.
Вскоре начался дождь, и они укрылись в близлежащей башне, где Лия рассказала Йону о своей жизни. Затем они забрались на самый верх башни и еще полтора часа говорили о своих надежды на будущее25.
Йон Уидтсоу был влюблен в Лию Данфорд, но не хотел признавать это. Когда она только начала учебу в летней школе, он старался ее игнорировать. Он был слишком занят, и в этот период жизни ему было не до романтических отношений. У него были большие планы на будущее. Лия отвлекала его от всего этого.
Но ему нравилось, что она умеет играть на различных музыкальных инструментах и может быть как веселой, так и серьезной, в зависимости от ситуации. Ему нравилось, что она помогает хозяйке с уборкой, когда все остальные просто сидят сложа руки. Но больше всего ему нравились ее устремления.
«У нее есть желание сделать что-то важное в этом мире, – писал он своей матери Анне в Солт-Лейк-Сити. – Она будет одной из выдающихся женщин в Юте в сфере образования».
По его расчетам, ему понадобится по крайней мере два или три года, чтобы погасить долги за оплату учебы в Гарварде. Затем ему нужно будет четыре года для учебы в магистратуре в Европе и еще четыре года для выплаты долгов. После этого ему понадобится еще как минимум три года, чтобы заработать достаточно денег, чтобы только задуматься о браке с Лией26.
Йон также все еще пытался разобраться в собственных религиозных убеждениях. Он верил в непорочность и благость Иисуса. Только приехав в Гарвард, он также получил крепкое духовное свидетельство о том, что Бог помог ему сдать вступительные экзамены. Но в отношении Церкви у него не было столь же твердой уверенности. Ранее в том же году он отправил матери письмо с вопросами о Церкви и ее руководителях. Его письмо настолько обеспокоило Анну, что она сразу же написала ему ответ, уверенная в том, что он потерял свидетельство27.
В следующем письме Йон попытался разъяснить написанное. Как и некоторых других Святых, его одолевали сомнения. Руководители Церкви всегда учили его, что он живет в последние дни, в которые Господь избавит Свой народ от их врагов. Но на протяжении последних трех лет он наблюдал за тем, как Святые отказались от многоженства и стали ожесточенно спорить на тему политики. И сейчас он стал сомневаться, что Святые в принципе когда-либо смогут построить Сион.
«Все, кажется, пошло вопреки ожиданиям», – сказал он матери.
В своих письмах домой Йон также старался объяснить, что ему недостаточно просто верить во что-то. Ему нужно было знать, почему он в это верит. «Бесполезно сказать ‘я верю в это’ и больше об этом не вспоминать», – написал он. И все же он продолжал молиться о большем понимании всего, что касается Церкви28.
Затем, 23 июля, он получил яркий духовный опыт. Женщина из методистской церкви посетила воскресное Богослужение студентов из числа Святых последних дней, и Йона спонтанно попросили прочитать проповедь. Удивленный, он встал, не зная, что будет говорить. Он быстро решил говорить о личности Бога, надеясь, что его слова помогут гостю понять, во что верят Святые. В процессе выступления он не волновался и не повторялся, как это иногда бывало во время его выступлений на публике. Вместо этого он в течение более 30 минут читал ясную и доходчивую проповедь.
«Я чувствовал, как Дух Божий помогает мне, – писал он матери. – Я никогда не знал столь много о Боге и Его личности»29.
После собрания Йон провел остаток дня с Лией. В процессе разговора Йон сказал ей, что хочет, чтобы она навестила его маму. Он уже много рассказал Анне о Лие. Теперь он хотел, чтобы они встретились30.
Близилась полночь 1 сентября 1893 года, а Хибер Дж. Грант лежал без сна в своем гостиничном номере в Нью-Йорке. Ранее в тот день он получил ужасающую телеграмму. Сберегательно-коммерческий банк Сиона (Zion’s Savings Bank and Trust Company), самое важное церковное финансовое учреждение, был на грани краха. То же самое ждало и Государственный банк Юты, в котором Хибер был президентом. Если он на следующий день не переведет банкам деньги, они не смогут продолжать работу. Репутация как Хибера, так и Церкви перед кредиторами, будет, возможно, непоправимо загублена.
Хибер крутился и ворочался в кровати в течение нескольких часов. Ранее в том году Джордж К. Кэннон обещал, что Ангелы будут помогать ему. А совсем недавно Джозеф Ф. Смит, Второй советник в Первом Президентстве, обещал ему успех сверх всех его ожиданий. Но сейчас Хибер не мог себе представить, чтобы хоть кто-то одолжил ему достаточно денег для спасения этих банков.
Он молил Бога о помощи, и слезы струились по его лицу. Наконец, приблизительно в три часа ночи, он уснул, все еще не зная, как ему разрешить эту проблему31.
Он проснулся необычайно поздно. Поскольку была суббота, банки должны будут закрыться в полдень, так что ему нужно было торопиться. Преклонившись в молитве, он попросил Господа найти кого-нибудь, кто будет готов дать ему в долг 200 тысяч долларов. Он сказал, что готов пойти на любые жертвы, включая предоставление займодателю приличной комиссии от совершения сделки32.
После молитвы Хибер почувствовал ободрение, уверенный в том, что Господь поможет ему. Он решил зайти к Джону Клафлину, главе большой торговой компании, но Джона не было в офисе. Время поджимало, поэтому Хибер сел на поезд до городского финансового округа в надежде на то, что зайдет еще в один банк. По пути он настолько увлекся чтением газеты, что пропустил свою станцию. Сойдя с поезда, он стал бесцельно бродить по улицам. Проходя мимо офиса другого своего знакомого, он решил зайти внутрь. Там он встретил Джона Клафлина, того самого, с кем хотел увидеться.
Зная о затруднительном положении Хибера, Джон согласился предоставить Церкви заем в 250 тысяч долларов при условии, что получит 20 процентов комиссии33. Несмотря на такой большой процент, Хибер понял, что Господь ответил на его молитвы34. Он незамедлительно перевел деньги в Солт-Лейк-Сити.
Средства поступили на счет точно в срок, чтобы спасти идущие ко дну банки35.
«Не обращайте никакого внимания на своих соперников, пока не выступите сами, – сказал Эван Стивенс членам Табернакального хора. – Просто сохраняйте спокойствие».
Был день 8 сентября. Хор закончил финальную репетицию перед выступлением в Эйстетводе. Через несколько часов хористы выйдут на сцену для исполнения трех музыкальных номеров, которые они репетировали почти каждый день тем летом. Эван все еще не был уверен, что они смогут победить, но он будет удовлетворен, если они сделают все от них зависящее36.
Хор, в сопровождении Первого Президентства, прибыл в Чикаго пятью днями ранее. Чтобы соответствовать требованиям конкурса, Эвану пришлось сократить количество членов хора до двухсот пятидесяти человек. Когда у их главного сопрано, Нелли Пагсли, за несколько недель до концерта родился ребенок, и она думала, что не сможет выступить на конкурсе, было принято решение, чтобы ее сестра ухаживала за ребенком, пока Нелли будет выступать37.
Финансирование поездки в период экономической депрессии оказалось настолько же непростой задачей, насколько было непросто подготовить хор к выступлению. Руководители хора сперва старались собрать средства у бизнесменов в Солт-Лейк-Сити. Когда это не увенчалось успехом, хор решил провести несколько концертов, надеясь, что деньги, вырученные от продажи билетов, покроют их расходы. Они провели два концерта в Юте и еще четыре в крупных городах между Солт-Лейк-Сити и Чикаго38.
Концерты были успешными в финансовом плане, но сказались на голосах хористов. В Чикаго хор продолжил подготовку, привлекая сотни зрителей на свои репетиции в Павильоне Юты, большом выставочном зале, в котором демонстрировались изделия и экспонаты с их территории39.
После финальной репетиции Эван и хористы собрались на цокольном этаже концертного зала. Пока они ждали своей очереди перед выступлением, Джон Наттолл, секретарь хора, произнес молитву, напомнив каждому хористу о том, что на этой выставке они представляют Церковь и ее членов.
«Помоги нам по крайней мере воздать честь работе Твоей и народу Твоему, – молился он, – в нашем устремлении представить их здесь перед миром – миром, который в большинстве своем считает нас невежественными и неотесанными»40.
Когда подошла очередь хора, Эван встал за дирижерский пульт. В зале было приблизительно десять тысяч человек, и почти никто из них не был членом Церкви. В былые времена, оказавшись перед такой публикой, Святой последних дней мог бы ожидать выкриков в свою сторону, но Эван не почувствовал никакой враждебности.
Как только хористы расположились на сцене, зал умолк. Затем хор исполнил первые строки «Достоин Агнец» Генделя:
Достоин Агнец закланный
и Кровию Своей искупивший нас Богу
принять силу и богатство, и премудрость,
и крепость, и честь, и славу, и благословение.
У них были сильные голоса, и Эван считал, что они звучали великолепно. Когда хор закончил этот номер, публика разразилась аплодисментами. Затем хор исполнил еще две композиции, и хотя Эван уже начал слышать усталость в голосах некоторых хористов, все завершилось достойно, и они покинули сцену41.
«Мы сделали все, что могли, – сказал Эван Первому Президентству после концерта. – Я удовлетворен».
Позднее, после объявления результатов, стало известно, что Табернакальный хор занял второе место, отстав от победителя лишь на полбалла. Один из судей сказал, что Святые должны были одержать победу на конкурсе. И все же президент Кэннон считал, что хор добился даже большего. «Если посмотреть с точки зрения миссионерской работы, это предприятие, вероятно, будет иметь успех, – отметил он, – поскольку даст тысячам людей возможность узнать немного истины о нас»42.
Эван тоже был доволен тем, чего достигли хористы. Новости о «Мормонском хоре», который завоевал награду на Всемирной выставке, стали появляться в газетах по всему миру. О лучшей награде нельзя было и мечтать43.
На следующий день после концерта, на банкете, проводившемся в ходе выставки, Президент Вудрафф говорил о Святых. «Приезжайте и посмотрите на нас, – сказал он твердо. – Если вы еще не были в Солт-Лейк-Сити, вы все приглашены». Он также пригласил служителей других конфессий выступить в городе. «Если места в домах собраний будет недостаточно, – сказал он, – мы предоставим вам наш Табернакль»44.
Пророк вернулся в Юту десять дней спустя, воодушевленный тем, с какой добротой Святых приняли в Чикаго. Единственный инцидент, который испортил впечатление Церкви от выставки, имел место, когда организаторы Парламента религий не позволили Б. Х. Робертсу выступить на их встрече на тему Церкви. Их действия служили грустным напоминанием о том, что предрассудки по отношению к Церкви все еще существуют, но тем не менее руководители Церкви считали, что люди по всей стране начинают видеть Святых в новом свете45. Тепло, с которым Общество милосердия и Табернакльный хор были приняты на выставке, вселяло надежду на то, что преследования, имевшие место последние 60 лет, подходят к концу46.
На небольшом собрании в храме в Солт-Лейк-Сити вечером 5 октября, за день до Генеральной конференции, Первое Президентство и Кворум Двенадцати Апостолов вместе приняли причастие.
«Я глубоко убежден, – сказал Джордж К. Кэннон, – что вскоре нас осияет более яркий и чудесный день»47.