«Больше силы и больше света», Святые: История Церкви Иисуса Христа в последние дни, том 3, Смело, благородно и независимо, 1893–1955 гг. (2022 г.)
Глава 38: «Больше силы и больше света»
Глава 38
Больше силы и больше света
Однажды в середине 1954 года Жанна Шарье направлялась по дороге, которая вела к деревушке Прива, Франция, расположившейся на склоне холма. С момента своего крещения три года назад Жанна часто приходила домой к Эжени Вивье. Будучи вдовой, чьи дети уже давно разъехались, мадам Вивье почти десять лет изучала Церковь, так и не решившись креститься, но Жанна была не прочь навещать ее. Она с удовольствием проводила время с этой вдовой, и она не воспринимала это как свою обязанность.
Когда Жанна добралась до дома мадам Вивье, Эжени встретила ее широкой улыбкой. Она пригласила Жанну внутрь и села рядом с открытым окном1.
Как обычно Жанна пришла к ней с уроком. Ее свойственный ученому ум и любовь к различным идеям послужили толчком к глубокому изучению Евангелия2. Несколько месяцев назад она написала для журнала L’Étoile статью о теме того года для Ассоциации взаимного совершенствования, Учение и Заветы 88:86: «Пребывайте в свободе, которой вы освобождены; не запутывайте себя в грехах, и да будут руки ваши чисты, пока не придёт Господь»3.
«Повинуясь законам, – написала Жанна, – мы обретаем больше силы и больше света». Чтобы донести свою мысль, она процитировала отрывки из Нового Завета и высказывания некоторых древних и современных мыслителей. «Быть свободным – значит стряхнуть с себя грех, невежество и заблуждения, – продолжила она, – и пребывать в свободе Евангелия Иисуса Христа»4.
Помимо служения в качестве президента Ассоциации взаимного совершенствования в своем небольшом приходе в Валансе, Жанна проводила занятия Воскресной школы и Общества милосердия. Она очень ответственно подходила к своим обязанностям в качестве учителя. У нее было пылкое свидетельство о восстановленном Евангелии, и она горела желанием делиться им5.
К несчастью, мало кто из друзей Жанны, а также никто из родных не хотел ничего слышать о Церкви. Жанна все еще жила дома, но после крещения ее отношения с семьей испортились. Родители редко общались с ней, а когда это происходило, они делали это с целью выразить свое неодобрение или обвинить в предательстве протестантского наследия ее семьи6.
Тем временем большинство ее друзей и преподавателей в университете с презрением относились ко всем религиям. Когда она пыталась рассказать им о Джозефе Смите, они глумились над идеей о том, что человеку может явиться видение7.
Однако в мадам Вивье Жанна нашла родственную душу. Одна из причин, по которым эта пожилая женщина так долго откладывала свое крещение, состояла в том, что против него была ее семья. Но ей, как и Жанне, нравилось изучать Священные Писания. Мадам Вивье также была примером того, как можно вести простую жизнь, довольствуясь малым. Она не обладала большими материальными благами, за исключением небольшого дома, нескольких фруктовых деревьев и кур, но каждый раз, когда Жанна приходила к ней, мадам Вивье доставала из карманов фартука свежие яйца и уговаривала Жанну принять их8.
Жанна знала, что, подобно мадам Вивье, ей, возможно, придется научиться довольствоваться более уединенным образом жизни. Во Франции было не так много молодых мужчин из числа Святых последних дней, и Жанна приняла решение, что не выйдет замуж вне Церкви. Она также не была готова выйти замуж за члена Церкви, которого не будет любить или который не будет любить ее. Жанна решила, что, даже если останется одна, восстановленное Евангелие того стоит. Истины, которые она для себя открывала, – о плане спасения, восстановлении священства и реальности живущего Пророка – наполняли ее душу радостью9.
После проведения Евангельского урока и напоминания мадам Вивье читать Книгу Мормона Жанна заканчивала свой визит, поднимая вопрос о крещении, о котором говорила со своей подругой уже много раз. Однако в этот раз мадам Вивье не стала сторониться этой темы и согласилась креститься.
Сердце Жанны захлестнул прилив счастья. После почти десяти лет изучения эта верная женщина была готова присоединиться к Церкви10.
Вскоре после поручения помочь с видоизменением представления облечения Гордон Б. Хинкли собрал профессиональную команду с целью создания кинофильма для европейских храмов. К весне 1955 года фильм был все еще далек от завершения, а посвящение храма в Швейцарии должно было состояться уже через несколько месяцев11.
Учитывая священную природу облечения, Президент Маккей поручил Гордону снимать фильм в большом зале собраний в храме в Солт-Лейк-Сити – в том же зале, где более шестидесяти лет назад Уилфорд Вудрафф посвятил это здание12.
Хотя храмовые служители обычно проводили облечение в белых костюмах и платьях, Гордон получил разрешение производить костюмированную съемку церемонии при участии актеров. Комитет повесил в зале собраний огромный серый задник в качестве фона и установил прожекторы для освещения съемочной площадки, усеянной ненастоящими камнями посреди больших деревьев; их подняли в помещение через окна храма с помощью системы полиспастов. Для изображения сотворения мира Гордон получил разрешение от компании Walt Disney Company использовать короткий отрывок из фильма Фантазия13.
Все задействованные в процессе съемки храмового фильма лица, от актеров и членов съемочной группы до режиссера и самого Гордона, трудились над ним в дополнение к своим обычным рабочим обязанностям, жертвуя вечерами и выходными. К концу мая 1955 года Гордон и съемочная группа закончили предварительную версию фильма, но Гордон не был удовлетворен увиденным. Фильм казался незавершенным и лишенным цельности, а игра актеров и костюмы нуждались в доработке14.
Он обратился к Уиннифред Бауэрс, художнику по костюмам, которая работала над фильмом, и попросил совета относительно того, что можно улучшить в процессе создания фильма. Она предложила, как можно сгладить переходы, а также порекомендовала внести небольшие изменения в костюмы. И она была уверена, что режиссер, Гарольд Хансен, сможет помочь актерам скорректировать свою игру после того, как они увидят на себя на экране. «Но несмотря на все это, брат Хинкли, – отметила Уиннифред, – думаю, вы справились намного лучше, чем сами считаете»15.
Гордон и его команда дорабатывали фильм еще несколько недель. 23 июня они показали его представителям Высшей власти Церкви, и Президент Маккей был доволен их работой. «Вы прекрасно справились, – сказал он Гордону и его команде. – Думаю, именно так все и должно быть»16.
Но их работа пока еще не была выполнена. Поскольку у Церкви не было необходимого оборудования для дублирования кинофильма на другие языки, Гордон и его команда решили переснять его на немецком, французском, датском, нидерландском, норвежском и шведском языках. К счастью, перевод был уже выполнен, но съемка шести дополнительных версий фильма займет месяцы даже у опытного режиссера17.
У Гордона было мало времени. На него рассчитывали Президент Маккей и все Святые, которые ожидали получить свои храмовые благословения в храме в Швейцарии. Он не мог успокоиться, пока каждый фильм не будет завершен и доставлен в безопасности в Европу18.
Тем временем в ГДР Хельга Мейер играла гимны на небольшом органе в своей гостиной, приветствуя таким образом членов семьи и друзей на занятиях Воскресной школы. С тех пор как она уехала из Берлина, чтобы жить со своим мужем Куртом в небольшой деревушке под названием Каммин, прошло уже девять лет. Несмотря на все трудности, связанные с жизнью в ГДР, Мейеры создали в доме комфортные условия для своих трех маленьких детей. Их дверь была всегда открыта для любого, кто хотел бы зайти19.
Многие соседи Хельги с энтузиазмом приходили на занятия Воскресной школы. После вступительного гимна и молитвы Курт отводил взрослых в сторону для проведения урока, пока Хельга пела гимны и делилась библейскими историями с десятками увлеченно слушающих детей20.
Но количество людей, которые приходили на эти собрания, недавно уменьшилось. Когда лютеранский пастор услышал о Воскресной школе в доме Мейеров, он запретил своим прихожанам туда приходить. Теперь на Воскресную школу приходила лишь горстка Святых последних дней, проживавших в Каммине и его окрестностях, и этот класс было намного меньше того, что Хельга посещала в детстве в небольшом приходе в Тильзите. И все же Хельга могла всегда рассчитывать на то, что к ним домой обязательно придет Элиз Кун, вдова из деревушки неподалеку, будь то в дождь или снег. Занятия также исправно посещала семья Эдит Тиц, хорошей подруги Хельги, которая присоединилась к Церкви несколькими годами ранее21.
На уроках Хельга и Курт обычно учили непосредственно с использованием Священных Писаний, поскольку других материалов у них почти и не было22. Для англоговорящей части мира в церковном журнале для Воскресных школ под названием Instructor [Наставник] можно было найти множество ресурсов для учителей, от статей о том, как эффективно использовать фланелевые доски, до карт, схем и иллюстраций. В одном из недавних выпусков были напечатаны полноцветные репродукции некоторых новых картин Арнольда Фрайберга по Книге Мормона, Авинадей передает свое послание царю Ною и Алма крестит в водах Мормона23.
Материалы для уроков на немецком языке, напротив, были в дефиците после войны, а из-за строгой цензуры в ГДР их было почти невозможно найти. Для Святых в Восточной Германии Главное управление Церкви теперь казалось более далеким, чем когда-либо прежде. Хельга все еще хотела эмигрировать в США, как это сделали ее тетя Луше и другие близкие после войны. Но она знала, насколько опасно будет всей семьей пытаться покинуть ГДР, не говоря уже о том, что она никуда не поедет без родителей. Здоровье ее мамы, которое всегда было слабым, стало только хуже после многих лет тщетного ожидания возвращения с войны брата Хельги, Генри26.
Когда в их жизни наступали трудные времена, Хельга и ее семья находили силу и утешение в Церкви. После Воскресной школы они и горстка Святых в Каммине садились на поезд и ехали на причастное собрание Нойбранденбургского небольшого прихода, что был чуть более чем в пятнадцати километрах пути. Иногда на собрание приходили незнакомцы, и Хельга боялась, что это шпионы, пришедшие подслушивать их разговоры и свидетельства.
Святые в Нойбранденбурге делали все, что могли, чтобы не обращать внимания на такие угрозы, и продолжали проводить собрания, обучая друг друга с помощью Священных Писаний и исполняя песни Сиона27.
В начале сентября 1955 года, приблизительно за неделю до посвящения храма в Швейцарии, Гордон Б. Хинкли с большой осторожностью отдал два чемодана в руки сотрудника авиакомпании в аэропорте Солт-Лейк-Сити. В них он вез отснятый храмовый фильм на всех семи языках. Он безумно не хотел выпускать из виду эти 9144 метра пленки, но чемоданы были слишком громоздкими, чтобы брать их в самолет, на котором они с его женой Марджори должны были преодолеть первый этап своего путешествия в Швейцарию. По крайней мере идущие в комплекте аудиодорожки, хранившиеся отдельно в двух компактных контейнерах, были достаточно маленькими, чтобы он мог взять их с собой28.
Гордон переживал о сохранности священного содержания фильма с того момента, как отправил его в лабораторию по обработке кинопленки в Калифорнию. Он попросил своего близкого друга, работавшего в Голливуде, отвезти фильм в лабораторию и находиться там, чтобы обеспечить конфиденциальность в процессе обработки. Теперь Гордону нужно было проследить за тем, чтобы фильм в безопасности преодолел аэропорты Нью-Йорка и Лондона, прежде чем он сможет лично доставить его в храм в Швейцарии29.
Когда чета Хинкли сошла с трапа самолета в Базеле, их поприветствовал Уильям Першон, новый президент Швейцарско-австрийской миссии. Они получили чемоданы с фильмом, и Гордон заполнил таможенную декларацию, указав среди своих вещей пленочные материалы с кинофильмом. Таможенный служащий просмотрел декларацию и сказал: «Я не могу впустить это в страну. Мы не разрешаем ввоз кинопродукции в Швейцарию без подтверждения соответствия со стороны Федеральной комиссии по кинематографии».
«Мне нужно это каким-то образом ввезти, – сказал Гордон. – Вы же определенно разрешаете ввоз фильмов в Швейцарию?»
«С надлежащим подтверждением соответствия, да», – ответил служащий. Затем он объяснил, что, прежде чем фильм сможет быть возвращен Гордону, швейцарская комиссия по кинематографии должна ознакомиться с ним и одобрить его. Тем временем служащий отправил его в таможенное управление в Берне. Поскольку была суббота, Гордон не сможет получить фильм обратно от таможенной службы до того, как их офис откроется в понедельник утром30.
Гордон подумал о том, чтобы попытаться уговорить служащего просто позволить ему самому отвезти фильм в Берн, но он переживал, что препирательства только усугубят ситуацию, поэтому они с Марджори отправились вместе с президентом Першоном в дом миссии, будучи глубоко озабочены сохранностью храмового фильма. На следующий день они постились и молились о том, чтобы фильм не попал в плохие руки31.
Рано утром в понедельник Гордон и президент Першон забрали в таможенном управлении катушки с кинолентой и отвезли их непосредственно в комиссию по кинематографии. Там человек завел Гордона в отдельную комнату. «Как называется этот фильм?» – спросил он.
«У него нет названия, – ответил Гордон. – Это просто музыка и назидания для использования здесь в храме». Он предложил человеку послушать аудиодорожку. В качестве меры предосторожности он вставил в начало фильма длинную запись с органной музыкой, чтобы предотвратить любой несанкционированный доступ к его священному содержимому32.
Какое-то время человек слушал музыку. «Ну и, – сказал он наконец, – что это?»
«Это просто церковные назидания, – ответил Гордон. – Это церковная музыка, монотонная органная музыка».
Затем на лице того человека появилось дружелюбное выражение понимания. «Хорошо», – сказал он. Не попросив послушать или посмотреть что-либо еще, он достал печать и одобрил фильм33.