36 Слабое этого мира

«Слабое этого мира», глава 36 книги Святые: История Церкви Иисуса Христа в последние дни, том 2, Никакая грешная рука, 1846–1893 гг. (2020 г.)

Глава 36: «Слабое этого мира»

Глава 36

Слабое этого мира

29 июля 1887 года Уилфорд Вудрафф стоял вместе с Джорджем К. Кэнноном и Джозефом Ф. Смитом у окна в кабинете Президента Церкви в Солт-Лейк-Сити. Они наблюдали за тем, как траурная процессия в связи со смертью Джона Тейлора медленно продвигалась по городу. Толпы выстроились вдоль улиц, а мимо проезжали более сотни экипажей, легких колясок и повозок. Эмелин выразила чувства многих Святых, когда написала, что Президент Тейлор «был человеком, на которого люди всегда могли рассчитывать как на руководителя и которым они также по праву всегда могли гордиться»¹.

Лишь угроза ареста мешала Уилфорду и другим двум Апостолам выйти на улицу, чтобы проститься со своим другом и Пророком. Как и большинство членов его кворума, Уилфорд редко появлялся на людях, чтобы избежать ареста за практику многоженства или незаконное сожительство. Когда в 1885 году умерла его жена Феба, Уилфорд был у ее кровати, но три дня спустя он не пришел на ее похороны, боясь, что его задержат. Теперь, будучи Президентом Кворума Двенадцати и старшим руководителем Церкви, Уилфорд стал еще более важной целью для полицейских.

Уилфорд никогда не стремился возглавить Церковь. Когда он узнал о смерти Джона, груз ответственности тяжким бременем лег на его плечи. «Чудесны пути Твои, о Господь Бог Всемогущий, – молился он, – ибо Ты, несомненно, избрал слабое этого мира для совершения Твоей работы на Земле»².

Через несколько дней после похорон Уилфорд собрал Двенадцать, чтобы обсудить будущее Церкви. Как и после смерти Джозефа Смита и Бригама Янга, кворум не сразу же организовал новое Первое Президентство. Вместо этого Уилфорд в публичном заявлении вновь подтвердил, что в отсутствие Первого Президентства властью руководить Церковью обладают Двенадцать Апостолов³.

В течение следующих нескольких месяцев Апостолы совершили очень многое под руководством Уилфорда. Хотя храм в Манти был почти готов к посвящению, храм в Солт-Лейк-Сити, который был больше и грандиознее, был далек от завершения. Согласно первоначальным проектам, в храме должны были быть два больших зала для собраний на верхнем и нижнем этажах. Однако, находясь в подполье, Джон Тейлор составил новый поэтажный план здания. Согласно ему будет убран зал для собраний на нижнем этаже и таким образом появится гораздо больше места для комнат облечения. После этого Уилфорд и Двенадцать проконсультировались со строителями относительно того, как будет лучше воплотить этот план в жизнь. Они также одобрили предложение отделать шесть башен храма гранитом вместо дерева, как предполагалось ранее⁴.

Уилфорд и другие руководители Церкви также потихоньку готовились к еще одной попытке получения Ютой статуса штата. Поскольку из-за потенциальных арестов руководителей Церкви Святые не могли последние три года проводить Генеральную конференцию в Солт-Лейк-Сити, Двенадцать также договорились с местными полицейскими о том, чтобы Уилфорд и Апостолы, которых не обвиняли в практике многоженства или незаконном сожительстве, могли выйти из подполья и провести конференцию в городе⁵.

Когда Апостолы собирались вместе, Уилфорд заметил, что на собраниях начали возникать некоторые разногласия. Со времени смерти Бригама Янга десять лет назад в кворум были призваны несколько новых Апостолов, включая Мозеса Тэтчера, Фрэнсиса Лаймана, Хибера Гранта и Джона У. Тейлора. Сейчас у каждого из них, казалось, были серьезные опасения относительно Джорджа К. Кэннона. Они считали, что он принимал множество плохих решений в качестве бизнесмена, политика и руководителя Церкви.

Их озабоченность была вызвана в том числе тем, как Джордж недавно решил вопрос с применением дисциплинарных мер по отношению к своему сыну, видному церковному руководителю, совершившему прелюбодеяние. Им также не нравилось, что в период болезни Джона Тейлора, предшествовавший его смерти, Джордж самостоятельно принимал решения, касающиеся всей Церкви. Как и то, что Джордж консультировал Уилфорда в церковных делах, хотя Первое Президентство было распущено и Джордж вернулся на свое место среди Двенадцати. По мнению младших Апостолов, Джордж действовал из корыстных побуждений и исключал их из процесса принятия решений⁶.

Однако Джордж считал, что о нем судят превратно. Он признавал, что время от времени совершал некоторые маленькие ошибки, но обвинения против него ложны или основываются на неполной информации. Уилфорд понимал, под каким безмерным давлением находился Джордж в течение последних лет, и продолжал доверять ему и полагаться на его мудрость и опыт⁷.

Пятого октября, за день до Генеральной конференции, Уилфорд собрал вместе всех Апостолов в поисках примирения. «Из всех людей под Небесами, – сказал он, – мы должны быть самыми едиными». Затем он в течение нескольких часов выслушивал претензии более молодых Апостолов. Когда они закончили, Уилфорд рассказал о Джозефе Смите, Бригаме Янге и Джоне Тейлоре, каждого из которых он знал и с кем трудился в тесном контакте. Какими бы великими они ни были, он видел в них несовершенства. Но они не будут отвечать перед ним, сказал Уилфорд. Они будут отвечать перед Богом, Который есть их Судия.

«Мы должны относиться к брату Кэннону с уважением, – сказал Уилфорд. – У него есть свои недостатки. Если бы их не было, он не был бы с нами».

«Если я задел какие-то ваши чувства, – добавил Джордж, – то смиренно прошу вашего прощения».

Собрание завершилось после полуночи, когда до вступительной молитвы Генеральной конференции оставались считанные часы. Несмотря на просьбу Джорджа простить его, Мозес Тэтчер и Хибер Грант все еще считали, что он не в достаточной мере ответил за свои ошибки, и заявили братьям, что пока не чувствуют, что примирились со всем этим.

В своем дневнике Уилфорд описал тот вечер тремя краткими словами: «Было болезненно тяжело»⁸.

Приблизительно в это же время Самуела Маноа плыл на своем каноэ по пронзительно голубой воде гавани Паго-Паго. За ним почти до небес возвышались скалистые пики самоанского острова Тутуила. Впереди на рейде стояло большое парусное судно в ожидании того, чтобы какой-нибудь местный моряк помог в безопасности провести корабль через рифы.

Самуела, будучи жителем соседнего острова Аунуу, хорошо знал эту гавань. Когда его каноэ наконец оказалось рядом с ожидавшим кораблем, Самуела позвал капитана и предложил свою помощь. Капитан перебросил через борт веревочную лестницу и поприветствовал Самуелу.

Тот последовал за капитаном в его кабинет на нижней палубе. Было раннее утро, и капитан спросил, может быть, Самуела хочет приготовить себе яичницу с ветчиной, прежде чем поможет ему с проходом через гавань. Самуела поблагодарил капитана и, получив старые газеты, разжег ими огонь.

Он умел немного читать по-английски и увидел, что одна из газет была из Калифорнии. Когда он бросил бумагу в огонь, то в языках пламени заметил один заголовок. Это было объявление о конференции для членов Церкви Иисуса Христа Святых последних дней. Сердце Самуелы сильно забилось, он выхватил газету из огня и потушил ее⁹.

Дата конференции уже давно прошла, но Самуелу больше интересовало название Церкви, чем само событие. Эта Церковь была его Церковью, и сейчас, впервые за многие годы он знал, что она по-прежнему процветает в Соединенных Штатах Америки.

Еще в 1850-х годах, когда Самуела был молодым человеком, его крестил на Гавайских островах миссионер–Святой последних дней. Однако в 1861 году Уолтер Гибсон захватил власть над поселением Святых на Ланаи и сказал Самуеле и другим, что Церковь в Юте уничтожена армией США. Не зная, что Уолтер – мошенник, Самуела поверил ему и поддержал его руководство. Когда в 1862 году Уолтер послал его и еще одного Святого с Гавайских островов, Кимо Белио, на миссию на Самоа, он принял это призвание¹⁰.

Самуела и Кимо были первыми миссионерами–Святыми последних дней на Самоа и в первые годы пребывания там крестили приблизительно 50 самоанцев. Но почтовая служба была ненадежной, и миссионерам было непросто поддерживать связь со Святыми на Гавайских островах¹¹. Поскольку руководители Церкви в Юте не выступали с призывом открыть миссию на Самоа, новых миссионеров не посылали на помощь Самуеле и Кимо, и община самоанских Святых пришла в упадок¹².

Кимо уже умер, но Самуела остался на Самоа и сделал острова своим домом. Он женился и открыл бизнес. Его соседи все еще знали его как миссионера–Святого последних дней с Гавайских островов, но некоторые из них начали сомневаться в существовании Церкви, которую, по его заверениям, он представляет¹³.

Самуела уже давно стал задаваться вопросом, не солгал ли ему Уолтер относительно уничтожения Церкви в США¹⁴. Сейчас же, через 25 лет после прибытия на Самоа у него наконец появилась причина надеяться, что, если он напишет в Главное управление Церкви, кто-нибудь ответит ему¹⁵.

Схватив газеты, Самуела поспешил найти капитана корабля, чтобы попросить его помочь написать письмо руководителям Церкви в Юте. В письме он попросил о том, чтобы на Самоа как можно скорее прислали миссионеров. Он написал, что ждет уже несколько лет и горит желанием увидеть, как Евангелие будет вновь проповедоваться среди самоанцев¹⁶.

К осени 1887 года Анна Уидтсоу и двое ее сыновей, Йон и Осборн, уже почти четыре года жили в северной Юте, в городке под названием Логан. Сестра Анны, Петролина, также присоединилась к Церкви в Норвегии и прибыла в Юту, поселившись в Солт-Лейк-Сити, в 135 километрах к югу¹⁷.

Сейчас Анна по много часов в день работала в качестве швеи, стараясь заработать достаточно, чтобы обеспечивать своих мальчиков. Она хотела, чтобы они стали школьными учителями, как их почивший отец, и сделала образование приоритетом в их жизни. Поскольку 15-летний Йон работал в местном кооперативном магазине, чтобы зарабатывать деньги для семьи, он не мог посещать школу днем. Вместо этого он в свободное время сам изучал алгебру и брал частные уроки английского языка и латыни у одного из британских Святых. Тем временем девятилетний Осборн посещал местную начальную школу и показывал отличные результаты в учебе¹⁸.

За несколько лет до прибытия семьи Уидтсоу Бригам Янг пожертвовал в той местности землю для учебного заведения, которое должно было стать чем-то похожим на основанное им в Прово. Колледж Бригама Янга открылся в Логане в 1878 году, и Анна была полна решимости послать сыновей туда, как только они будут готовы, даже если это будет означать, что Йон больше не сможет работать в магазине. Некоторые думали, что с ее стороны было неправильно ставить образование выше физического труда, но она считала, что развитие разума настолько же важно, как и развитие тела¹⁹.

Анна также следила за тем, чтобы мальчики принимали участие в церковных программах и собраниях. По воскресеньям они посещали причастные собрания и Воскресную школу. На неделе Осборн посещал Первоначальное общество прихода, а Йон каждый вечер понедельника приходил на собрания Священства Ааронова. Служа дьяконом, он колол дрова для вдов и помогал заботиться о табернакле кола, в котором приход проводил свои собрания. Теперь, будучи священником, он встречался с епископством и другими священниками и каждый месяц навещал несколько семей в качестве «приходского учителя». Йон также был членом Ассоциации взаимного совершенствования молодых мужчин.

По четвергам Анна посещала собрания Общества милосердия. Святые прибыли в Логан со всех уголков Соединенных Штатов Америки и Европы, но их связывала вера в восстановленное Евангелие. На собраниях местного Общества милосердия было принято, чтобы женщины выступали или делились свидетельством на своем родном языке, а кто-то переводил их. Спустя год жизни в Логане Анна выучила английский, но в той местности проживало очень много скандинавских Святых, так что у нее было достаточно возможностей говорить на норвежском языке²⁰.

На церковных собраниях Анна больше узнавала о восстановленном Евангелии и понимала его. В Норвегии ее не учили Слову Мудрости, и она продолжала пить кофе и чай в Юте, особенно когда нужно было работать допоздна. Два месяца она безуспешно пыталась бросить эту привычку. Но однажды она поспешно подошла к шкафчику, достала оттуда все упаковки с кофе и чаем и бросила их в огонь.

«Никогда больше!» – сказала она²¹.

Анна с сыновьями также принимала участие в храмовой работе. Они с Йоном были свидетелями того, как Президент Тейлор посвятил храм в Логане в 1884 году. Несколько лет спустя Йон крестился и был конфирмован в этом же храме за своего отца, Джона Уидтсоу-старшего. В тот же день они с Осборном также крестились и были конфирмованы за своих умерших родственников, включая дедушек и прадедушек. Анна и ее сестра Петролина отправились в храм и получили свое облечение. Анна вернулась, чтобы креститься и быть конфирмованной за свою маму и других умерших родственников.

Храм в Логане стал для нее поистине драгоценным. В день его посвящения Небеса, казалось, открылись, вознаградив ее за все жертвы, которые она принесла, чтобы прибыть в Сион²².

Бо́льшую часть 1887 года здоровье Элизы Сноу постепенно ухудшалось. В свои 83 года эта всеми любимая поэтесса и Генеральный президент Общества милосердия уже пережила многих Святых своего поколения и знала, что смерть ее близка. «У меня нет выбора относительно того, умру я или же буду жить, – напомнила она друзьям. – Я в полной мере готова уйти или остаться – как повелит наш Небесный Отец. Я в Его руках».

В течение года состояние Элизы продолжало ухудшаться. Зина Янг и другие близкие друзья постоянно о ней заботились. В 10 часов вечера 4 сентября 1887 года патриарх Джон Смит навестил ее в Лайон-Хаусе в Солт-Лейк-Сити. Элиза была в кровати. Он спросил, узнает ли она его, и Элиза улыбнулась. «Конечно, узнаю», – ответила она. Джон дал ей благословение, и она поблагодарила его. На следующий день рано утром Элиза мирно скончалась, когда ее брат Лорензо был рядом²³.

Элиза, будучи руководителем женщин из числа Святых последних дней, организовала Общества милосердия, Ассоциации взаимного совершенствования девушек и Первоначальные общества почти в каждом поселении на той территории и служила всем им. Она также более 30 лет председательствовала над храмовой работой женщин в Доме облечений. В каждой из этих сфер деятельности Элиза вдохновляла женщин использовать свои таланты, помогая Богу спасать человеческую семью.

«Обязанность каждой из нас состоит в том, чтобы быть святой, – учила она их однажды. – Нам необходимо ощущать, что мы призваны выполнять важные обязанности. Здесь нет исключений. Нет ни одной сестры, которая в силу своей изолированности или весьма узкой сферы влияния не могла бы творить великие дела для установления Царства Божьего на Земле»²⁴.

В номере газеты Woman’s Exponent от 15 декабря Эмелин Уэллс почтила ее, назвав «избранной госпожой» и «поэтессой Сиона». «Сестра Элиза всегда была смелой, сильной и непоколебимой в занимаемых ею должностях, – писала Эмелин. – Дочери Сиона должны подражать ее мудрому примеру и следовать по ее стопам»²⁵.

В следующем апреле Святые поддержали подругу Элизы, Зину Янг, в качестве нового Генерального президента Общества милосердия. Как и Элиза, Зина была полигамной женой Джозефа Смита и Бригама Янга²⁶. Став Генеральным президентом Общества милосердия в 1880 году, Элиза выбрала Зину в качестве советницы. За эти годы две женщины вместе работали, путешествовали и вместе состарились²⁷.

Зина была известна своим исполненным любви личным служением и обладала яркими духовными дарами. В течение многих лет она председательствовала над Ассоциацией производителей шелковых тканей Дезерет, одной из кооперативных программ Общества милосердия. Она также была опытной повивальной бабкой, служа в качестве вице-президента Больницы Дезерет в Солт-Лейк-Сити, которой управляло Общество милосердия. Хотя Зина приняла призвание с некоторым беспокойством, она была исполнена решимости помогать Обществу милосердия процветать, как это было под руководством Элизы²⁸.

Вскоре после получения призвания Зина отправилась на север в Канаду, чтобы навестить там свою единственную дочь, Зину Призендию Кард. Перед смертью Джон Тейлор попросил мужа Зины Призендии, Чарльза, основать в Канаде поселение для практикующих многоженство Святых в изгнании²⁹. До сих пор из-за болезни и зимы Зина не могла навестить свою дочь. Но Зина Призендия ожидала рождения ребенка, и Зина хотела быть рядом³⁰.

Зина прибыла в Кардстон, новое канадское поселение, как раз к сезону цветения полевых цветов. Окруженный полями колышущейся травы, город, казалось, прекрасно расположен для процветания³¹.

Зина видела, что и ее дочь также процветает, несмотря на годы невзгод. Став вдовой в 24 года, Зина Призендия самостоятельно в течение нескольких лет воспитывала двух сыновей, пока младший, Томми, не умер от дифтерии в возрасте семи лет. Три года спустя она вышла замуж за Чарльза в качестве его полигамной жены³².

Хотя Зина Призендия не была привычна к жизни в приграничье, у нее был уютный бревенчатый домик. Внутри она украсила его мягкой фланелевой тканью, которую сама и изготовила – все комнаты в разные цвета. С приходом весны она всегда старалась держать на столе в столовой букет свежих цветов³³.

Зина Янг провела в Кардстоне около трех месяцев. В это время она регулярно встречалась с Обществом милосердия. 11 июня она учила женщин, что Кардстон приберегался для Святых Божьих. Здесь среди людей пребывает дух единства, говорила она, и Господь уготовил для них великие благословения³⁴.

На следующий день после собрания у Зины Призендии начались роды. Рядом с ней была Зина – в качестве повивальной бабки и матери. Спустя всего лишь три часа Зина Призендия родила пухленькую, здоровую девочку, свою первую дочку.

Ее мама, бабушка и прабабушка – все они носили имя Зина. Казалось логичным назвать Зиной и ее³⁵.

Еще до того, как письмо Самуелы Маное дошло до Солт-Лейк-Сити, Дух работал с руководителями Церкви, побуждая их начать миссионерскую работу на Самоа. Ранее в 1887 году Апостол Франклин Ричардс призвал 31-летнего Джозефа Дина и его жену Флоренс служить на миссии на Гавайских островах. Рукополагая их, он наставлял их нести Евангелие и на другие острова Тихого океана, включая Самоа³⁶.

Джозефа направили на острова Тихого океана отчасти для того, чтобы он мог защитить себя и свою семью от полицейских. Десятью годами ранее он вместе со своей первой женой Салли завершил миссию на Гавайских островах. Вернувшись на материк, он женился на Флоренс, которая стала его полигамной женой, и впоследствии отбыл срок в тюрьме за незаконное сожительство. Прокуроры продолжали преследовать Джозефа, пока они с Флоренс не отправились на Гавайские острова. Тем временем Салли оставалась в Солт-Лейк-Сити вместе с их с Джозефом пятью детьми³⁷.

Через несколько месяцев после прибытия на Гавайские острова Джозеф написал Самуеле, и тот вскоре ответил ему, горя желанием помогать в работе³⁸. В мае 1888 года, через какое-то время после того, как Флоренс родила мальчика, которого они назвали Джаспер, Джозеф послал Самуеле письмо, извещая его, что они с семьей собираются прибыть на Самоа в следующем месяце. Немного погодя Суза и Джейкоб Гейтсы устроили для Динов прощальное торжество, и в скором времени Джозеф, Флоренс и их новорожденный сын отправились на Самоа³⁹.

Первая часть их пути в 3200 километров была бедна на события, но капитан их парохода не собирался плыть на остров Аунуу, где жил Самуела. Вместо этого он остановился у острова Тутуила, что приблизительно в 30 километрах к западу от острова Аунуу.

Джозеф никого не знал на Тутуиле, но отчаянно пытался найти предводителя тех, кто пришли поприветствовать их судно. Заметив кого-то, кто, казалось, был главным, Джозеф протянул свою руку и произнес одно из немногих слов на самоанском, которое знал: «Tafola!»

Тот человек, удивившись, поприветствовал Джозефа в ответ. Затем Джозеф попытался сказать ему, куда они с семьей направляются. Он говорил на гавайском и особо подчеркивал слова «Аунуу» и «Маноа».

Глаза того человека внезапно загорелись. «Ты есть друг Маноа?» – спросил тот на английском.

«Да», – с облегчением ответил Джозеф.

Того человека звали Танихиили. Самуела послал его найти Джозефа и его семью и доставить их целыми и невредимыми на остров Аунуу. Он привел их к небольшой беспалубной лодке с экипажем из двенадцати других самоанцев. После того как Дины взобрались на борт, десять мужчин начали грести мористее, двое вычерпывали воду, а Танихиили управлял лодкой. Противостоя сильному ветру, гребцы лавировали вверх и вниз по грозным волнам, пока не прибыли в безопасности в гавань острова Аунуу.

На берегу Джозефа, Флоренс и Джаспера встретили Самуела Маноа и его жена Фасопо. Самуела был довольно худощавым и щуплым и гораздо старше Джозефа. Слезы покатились по его обветренному лицу, когда он поприветствовал их на гавайском языке. «Я чувствую, что сильно благословлен тем, что Бог свел нас вместе и что я могу встретить Его доброго слугу здесь на Самоа», – сказал он.

Фасопо взяла Флоренс за руку и отвела ее в дом с тремя комнатами, в котором они будут жить все вместе. В следующее воскресенье в том же доме Джозеф прочитал первую проповедь на Самоа большому количеству любопытных соседей. Он говорил на гавайском, а Самуела переводил. На следующий день Джозеф повторно крестил и конфирмовал Самуелу, как это иногда делали Святые при обновлении своих заветов.

Среди собравшихся посмотреть совершение этого таинства была женщина по имени Малаеа. Ведомая Духом, она попросила Джозефа крестить и ее. Он уже переодел свою мокрую одежду для крещения, чтобы провести конфирмацию, но вновь надел ее и вошел в воду.

В последующие недели были крещены еще 14 самоанцев. Исполненный надежды и энтузиазма, Джозеф 7 июля написал Уилфорду Вудраффу, чтобы поделиться опытом своей семьи. «Я почувствовал, что должен пророчествовать во имя Господа, что тысячи людей примут истину, – сообщил он. – Это мое свидетельство сегодня, и я верю, что доживу до его исполнения»⁴⁰.