«Лица их устремлены к Сиону», глава 12 книги Святые: История Церкви Иисуса Христа в последние дни, том 2, Никакая грешная рука, 1846–1893 гг. (2019 г.)
Глава 12: «Лица их устремлены к Сиону»
Глава 12
Лица их устремлены к Сиону
Утром 6 апреля 1853 года Бригам Янг стоял вместе со своими советниками, Хибером Кимбаллом и Уиллардом Ричардсом, у частично выкопанного котлована под фундамент для нового храма в Солт-Лейк-Сити. Он много месяцев – если не лет – ждал этого дня и не мог просить о более чистом синем небе. Была двадцать третья годовщина основания Церкви и первый день ее весенней Генеральной конференции. Тысячи Святых пришли на храмовый участок, как они делали это дважды в год, чтобы услышать слова своих руководителей. Но сегодня был особый день. Сегодня они также пришли, чтобы стать свидетелями закладки краеугольных камней храма1.
Бригам был исполнен радости. Два с половиной месяца назад он заложил фундамент храма, а Хибер посвятил участок. С тех пор у работников не было достаточно времени, чтобы полностью выкопать огромный котлован под фундамент, но они вырыли глубокие траншеи вдоль основания стен – настолько большие, что в них поместились массивные краеугольные камни из песчаника. Чтобы полностью выкопать котлован, им понадобится еще два месяца2.
Когда Святые собрались вокруг, Бригам и его советники заложили краеугольный камень в юго-восточном углу основания3. Каждый такой камень весил более двух тонн4. У храма будет шесть шпилей, и он будет гораздо выше храмов в Киртланде и Наву, для чего нужен прочный фундамент. На встрече с архитектором Трумэном Энджелом Бригам сделал на доске набросок храма и объяснил, что три его шпиля с восточной стороны будут символизировать Священство Мелхиседеково, а три шпиля с западной – Священство Аароново5.
После того как были заложены краеугольные камни, Томас Буллок, секретарь Церкви, зачитал подготовленную Бригамом Янгом проповедь о назначении храмов. Хотя многие Святые получили облечение в храме в Наву или в Доме совета, здании в Солт-Лейк-Сити, в котором Бригам временно разрешил проводить храмовую работу для некоторых людей, большинство из них участвовали в этом таинстве лишь один раз и могли не в полной мере осознать его красоту и значимость. У других Святых, включая многих вновь прибывших европейцев, не было возможности получить облечение. Чтобы помочь им прочувствовать это священное таинство и его важное значение, Бригам подготовил его описание6.
«Назначение облечения, – говорилось в проповеди, – состоит в том, чтобы вы получили все те таинства в доме Господа, которые будут необходимы вам, когда вы оставите эту жизнь, чтобы вернуться в присутствие Отца, пройдя мимо Ангелов, стоящих на страже, имея возможность представить им слова-ключи, знаки и символы, относящиеся к Святому Священству, и обрести свое вечное возвышение, невзирая на землю и ад»7.
Еще до прибытия в долину Бригам планировал построить еще один храм, как только Церковь найдет новое место собирания. И когда он добрался до этого места, то увидел этот храм в видении. «В прошлом июле исполнилось пять лет с тех пор, как я увидел краеугольный камень храма менее чем в трех метрах от того места, где мы его заложили, – свидетельствовал он Святым на конференции. – Когда бы я ни взглянул на это место, я всегда вижу это видение»8.
Бригам пообещал, что, если Святые будут посвящать себя этой работе и платить десятину, храм восстанет во всей своей красоте и великолепии, превосходящем все, что они видели или представляли себе ранее9.
Вскоре после церемонии закладки краеугольного камня Энн Элиза Секрист получила от своего мужа Джейкоба четыре письма за день. В каждом из них рассказывалось о том или ином этапе его путешествия на миссию. В самом последнем из них, датированным 28 января 1853 года, говорилось, что он наконец прибыл в Гамбург, город, входивший в Германский союз10.
Через восемь месяцев после отъезда Джейкоба Энн Элиза обрела больший покой, несмотря на его отсутствие. В газете Deseret News часто печатались письма от старейшин со всего мира, в которых Святым рассказывалось о миссионерской работе в таких отдаленных местах, как Австралия, Швеция, Италия и Индия. Иногда в этих письмах говорилось о яростном противостоянии миссионерам. Собственно, за два дня до того, как пришли письма Джейкоба, Энн Элиза прочитала в Deseret News о желании правительства выслать из Гамбурга какого-то миссионера.
Вместо того чтобы испытывать страх за Джейкоба, Энн Элиза отправила ему воодушевляющее письмо. «Бесполезно пытаться остановить эту работу, – свидетельствовала она, – ибо она будет идти вперед, несмотря на усилия всех злых духов на Земле и в аду, и ничто не сможет воспрепятствовать ей»11.
Когда бы Энн Элиза ни писала мужу, она всегда рассказывала о здоровье их детей. Той зимой они заболели скарлатиной, но к весне все они выздоровели. Затем они подхватили ветрянку, которая мучила их в течение месяца. В этот период дети часто говорили о своем отце, особенно когда садились кушать, зная, что ему бы очень понравилась эта еда.
Энн Элиза также писала о семейной ферме, расположенной приблизительно в 30 километрах к северу от Солт-Лейк-Сити. Джейкоб и Энн Элиза наняли людей, которые работали на ней, пока вся семья жила в городе, и недавно один работник потребовал от Энн Элизы стекло, гвозди и бревна, чтобы закончить дом на ферме. Она предоставила материалы из собственного дома в городе, хотя он тоже еще не был достроен. В другой раз тот же человек потребовал денег за работу, которую изначально согласился выполнить бесплатно. Не имея ни денег, ни зерна, Энн Элиза продала корову, чтобы заплатить ему12.
Однако в следующем письме Джейкобу она с радостью сообщила, что на ферме взошел прекрасный урожай. Она также отметила, что чувствует побуждение вернуться вместе с детьми на ферму, построить на ней небольшой дом и жить там. Но она не хочет принимать такое важное решение, не посоветовавшись сперва с Джейкобом. «Я хочу знать, что ты думаешь по этому поводу, – писала она, – и хочу, чтобы ты сообщил мне об этом как можно скорее».
Она отправила это письмо с выражением еще большей любви и заверением. «Хоть мы далеко друг от друга и разделены бескрайними океанами, обширными прериями и заснеженными горами, я непрестанно думаю о тебе и твоем благополучии, – писала она. – Пусть ничто не беспокоит тебя в отношении меня, ибо я верю, что Бог, у Которого ты на служении, защитит меня»13.
Той весной на острове Мауи газетные статьи о проповеди Орсона Пратта в августе 1852 года о многоженстве вызвали бурю возмущения. Гавайцы когда-то практиковали многоженство, но правительство объявило эту практику вне закона и теперь преследовало ее адептов. Протестантские миссионеры быстро ухватились за учения в проповеди Орсона и стали искажать их, чтобы высмеивать Святых и подвергать сомнению Церковь14.
Убежденный в том, что истина и открытость являются наилучшей реакцией на ложь и заблуждения относительно Церкви, Джордж К. Кэннон отложил перевод Книги Мормона, перевел откровение о многоженстве и проповедовал об этой практике толпе, состоявшей приблизительно из тысячи человек. Проповедь Джорджа рассеяла неразбериху относительно многоженства и прояснила, что от людей не ожидается практиковать его, если только этого не повелит им Господь15.
Перед проповедью Джордж показал свой перевод этого откровения Джонатану Напеле. Напела остался им доволен. До своего крещения в 1852 году он испытывал давление со стороны друзей из числа протестантов, которые хотели, чтобы он ушел из Церкви. Работа в тесном контакте с Джорджем укрепила его веру. Хотя перевод Книги Мормона был тяжелым трудом, время от времени они с Джорджем делали паузы, чтобы обсудить книгу. Напела чувствовал, что в его жизни происходят перемены. Это было подобно написанному в отрывке в Книге Алмы: было посажено семя, и теперь оно росло. Восстановленное Евангелие Иисуса Христа казалось ему правильным и понятным, и он хотел делиться им с окружающими16.
Напела начал сопровождать миссионеров на встречах со слушателями и проповедовал Евангелие с силой и красноречием. Однажды он даже написал Бригаму Янгу, чтобы рассказать ему историю своего обращения в веру. «Нам ясно, что это Церковь Бога, – свидетельствовал Напела, – и в своих мыслях я неустанно ожидаю возможности отправиться к вам, когда придет подходящее время»17.
Когда новые миссионеры прибыли на острова, их незнание местного языка было почти комичным. Напела предложил давать им уроки, на что они с радостью согласились. Он предоставил им Библии на гавайском языке и словари, а также место для изучения и немного еды. Каждое утро и каждый вечер старейшины повторяли по памяти отрывки из Библии на гавайском языке, и Напела муштровал их по части основ языка. К концу каждого дня его студенты падали от усталости.
«Я всегда был трудолюбивым, – говорил один из миссионеров, – но это самое трудное, что я когда-либо делал»18.
После нескольких дней такого обучения старейшины уже могли произносить несколько слов, хотя и не понимали ничего из того, что читают. Через месяц старейшины уже брали книги в разные тихие места в лесу, чтобы практиковаться в переводе глав из Библии с английского на упрощенный гавайский19.
Когда Напела завершил обучение старейшин, те отправились на разные острова, готовые исполнить свою миссию. Вскоре Напела посвятили в старейшины, и он стал одним из первых носителей Священства Мелхиседекова среди гавайцев. Евангелие укоренилось в нем, и отчасти благодаря его собственным усилиям оно начало укореняться и на Гавайях20.
Впервые Уильям Уолкер увидел Кейптаун, Южная Африка, 18 апреля 1853 года21. Город располагался в юго-западной части залива у подножия высокой горы с плоской вершиной. Над западной частью города возвышалась еще одна гора, почти такая же высокая. С того места, где стоял Уильям, – на палубе корабля приблизительно в полутора километрах от берега – эта гора была похожа на огромного льва, разлегшегося на брюхе22.
Восемью месяцами ранее Уильям и его напарники, Джесси Хейвен и Леонард Смит, были среди 108 мужчин, призванных на миссионерское служение на особой августовской конференции 1852 года. Сам Уильям, когда было объявлено о его призвании, находился в горах к юго-востоку от Солт-Лейк-Сити и валил деревья для строительства лесопилки. Через несколько дней он пошел в город, чтобы нанять мужчин для помощи в строительстве и по пути узнал о своем новом поручении23.
Уильям, будучи ветераном Мормонского батальона, который был глубоко предан делу Сиона, сразу же начал готовиться к миссии. В свои 32 года ему придется оставить двух жен, двух маленьких детей и двухэтажный дом из необожженного кирпича в городе. Он продал свою долю в лесопилке, купил достаточно провизии для семьи на год и спустя пятнадцать дней покинул Солт-Лейк-Сити24.
После того как их корабль бросил якорь у Кейптауна, Уильям и его напарники сошли на берег, оказавшись на другой стороне планеты25. Кейптаун представлял собой старое датское поселение, которое с тех пор перешло под британское правление. Часть тридцатитысячного населения города составляли белые британские колонисты и африканеры – потомки первых датских колонистов, тогда как почти половина была представлена людьми смешанного расового происхождения или чернокожими, включая многих мусульман и бывших рабов26.
Вечером 25 апреля миссионеры провели первое собрание в здании муниципалитета. Джесси открыл Новый Завет и проповедовал одобрительно кивающей толпе из Послания к Галатам. После этого Леонард прочитал проповедь о Джозефе Смите, Книге Мормона и откровениях. Некоторые присутствовавшие начали шуметь и прерывать миссионеров выкриками. Начались беспорядки, и собрание окончилось полным хаосом. Когда миссионеры вернулись туда же на следующий день, чтобы провести еще одно собрание, двери были заперты27.
Миссионеры постились и молились о том, чтобы Господь открыл сердца людей к получению истины и проявлению хоть какого-то гостеприимства. Чаще всего спать старейшины ложились голодными. «Кажется, друзей у нас здесь совсем немного, – отметил Уильям в дневнике. – Дьявол полон решимости взять нас измором»28.
Еще одним фактором, осложнявшим их работу, была раса. Годом ранее законодательное собрание Юты обсуждало вопрос рабства чернокожих в Юте. Ни Бригам Янг, ни члены собрания не хотели, чтобы в регионе распространилось рабство, но некоторые Святые из южной части США уже привезли с собой рабов. Бригам верил в человечность всех людей и противостоял рабству, существовавшему на американском юге, где порабощенные люди считались собственностью и не имели основополагающих прав. Но как и большинство жителей на севере США, он считал, что чернокожие годятся для подневольного труда29.
В процессе обсуждения Бригам впервые публично заявил, что чернокожие африканского происхождения больше не могут быть посвящены в священство. До этого времени уже были посвящены некоторые чернокожие, и для других рас или национальностей тогда или после не существовало никаких ограничений. Объясняя эти ограничения, Бригам повторил распространенную, но ошибочную идею о том, что Бог проклял чернокожих африканского происхождения. Но он также заявил, что когда-то в будущем чернокожие Святые будут «иметь все привилегии и даже больше» того, чем наслаждаются другие члены Церкви30.
Апостол Орсон Пратт, служивший членом законодательного собрания, был против рабства на этой территории и предостерегал законодателей против навязывания рабства народу без санкции Бога. «Сможем ли мы взять невинного африканца, не совершившего греха, – спрашивал он, – и проклясть его на рабство и плен, не получив на это никакой санкции с Небес?»31
Подобным же образом, Орсон Спенсер, бывший президент миссии, также служивший членом законодательного собрания, задавался вопросом, каким образом это ограничение повлияет на миссионерскую работу. «Каким образом Евангелие можно проповедовать в Африке? – спросил он. – Мы не можем даровать им священство. Как же им узнать о нем?»32
Однако такие вопросы об ограничениях, связанных со священством, остались без ответа, и законодательное собрание в конечном итоге проголосовало за создание на той территории системы «подневольного труда» чернокожих33.
Если речь Бригама и имела непосредственное влияние на действия Уильяма и других миссионеров в Южной Африке, в их записях об этом ничего не говорится. В его речи ничего не говорилось о запрете для чернокожих присоединяться к Церкви. Но тогда как другие церкви стремились находить новообращенных среди чернокожего населения, Уильям, Джесси и Леонард сосредоточили своими усилия прежде всего на белых поселенцах34.
Однажды, после месяца безуспешного проповедования Уильям прошел несколько километров за пределами города в поисках новых мест, где он мог бы делиться Евангелием. Шел проливной дождь, и вскоре брюки и ботинки Уильяма промокли насквозь. Через какое-то время он зашел в гостиницу и представился миссионером–Святым последних дней.
Хозяин гостиницы безучастно взглянул на него. «Мне дела нет, кто ты там, – сказал он, – главное, чтобы мог заплатить».
«Мы путешествуем и проповедуем Евангелие без мешка или сумы», – начал было объяснять Уильям, но хозяин гостиницы тут же прогнал его.
Смертельно уставший Уильям побрел дальше под дождем. Его покрывшиеся волдырями ступни мучительно болели. Вскоре подул сильный ветер, и Уильям стал умолять о пристанище в каждом доме, мимо которых он проходил. К тому времени как он добрел до городка Моубрей, что в шести километрах от Кейптауна, его отвергли шестнадцать раз.
В Моубрее он постучал в один из домов, и у двери появились двое мужчин. Уильям спросил того, что был помоложе, есть ли у него свободная комната или кровать. Молодой человек хотел помочь ему, но места для него не было.
Расстроенный, Уильям снова вышел на улицу под дождь. Но вскоре мужчина постарше догнал Уильяма и предложил ему остановиться на ночь в его доме. По пути он представился Николасом Полом, деловым партнером другого человека, стоявшего у двери, Чарльза Роулинсона. Они были строителями из Англии, переехавшими на работу в Южную Африку.
Уильям и Николас пришли домой к последнему немного позже девяти вечера. Одежда Уильяма насквозь промокла, так что жена Николаса, Хэрриет, быстро развела огонь. Затем она подала горячий ужин, и Уильям спел гимн и помолился. После этого они разговаривали в течение двух часов, прежде чем их одолел сон и они отправились спать35.
Через несколько дней после встречи с Николасом и Хэрриет Уильям договорился о возможности проповедовать некоторым заключенным в тюрьме неподалеку от дома семьи Пол. Николас пришел на эту проповедь вместе с Чарльзом Роулинсоном, и она произвела на обоих сильное впечатление. Хэрриет сказала миссионеру, что ему будут рады у них дома в любое время. Вскоре семья Пол предложила провести у себя церковное собрание.
В Моубрее у Николаса в подчинении было от 40 до 50 человек, и он пользовался хорошей репутацией. И все же, когда некоторые местные жители услышали о предстоящем собрании, они стали угрожать разбить окна, выломать двери и сорвать собрание. Николас сказал, что прийти могут все, но пригрозил застрелить любого, кто попытается оскорбить Уильяма или кого бы то ни было в доме. Когда наступил день собрания, Уильям проповедовал всем присутствовавшим в доме, и никто ему не мешал36.
Благодаря помощи Николаса Церковь в Кейптауне начала расти. Однажды вечером, вскоре после первого собрания в доме семьи Пол, Уильям попросил Николаса не откладывать свое крещение, если он убежден в истинности Церкви. Николас сказал, что готов креститься, но на улице было темно и шел дождь, поэтому, как он думал, Уильям не пойдет туда в такой вечер.
«Пойду, – сказал Уильям. – Меня никогда не останавливали дождь или темнота».
Уильям без промедления крестил Николаса, и в последующие дни он также крестил Хэрриет, Чарльза и его жену Ханну37. Тем временем Джесси Хейвен написал несколько брошюр об учении Церкви и принципе многоженства, и миссионеры стали распространять их по городу38.
К началу сентября миссионеры–Святые последних дней крестили более сорока человек и организовали два небольших прихода к юго-востоку от Кейптауна39. Среди новых членов Церкви были две чернокожие женщины, Сара Харисс и Рейчел Хэнебель, и женщина-африканер по имени Джоанна Провис40.
Организовав два небольших прихода, миссионеры 13 сентября созвали южноафриканских Святых на собрание и поручили пятерым мужчинам и трем женщинам служить на миссии в Кейптауне и близлежащей местности или раздавать брошюры в своем районе41. Но Джесси Хейвен считал, что та местность нуждается в еще большем количестве миссионеров.
«Если бы у нас здесь было еще пять старейшин, им бы хватило работы, – писал он Первому Президентству. – Те, кто крестились, достаточно едины – они готовы делать то, что верно. Они радуются, что дожили до этого дня, и лица их устремлены к Сиону»42.
Приблизительно в это же время Джордж К. Кэннон и Джонатан Напела закончили перевод Книги Мормона на гавайский язык. Джордж едва мог сдержать свою радость. Ничто на его миссии не приносило ему большее удовольствие и духовный рост. Начав это дело, он ощущал большее влияние Духа, когда проповедовал, бо́льшую силу, когда свидетельствовал, и бо́льшую веру, когда совершал таинства священства. Его сердце было переполнено благодарностью43.
Несколько дней спустя, на конференции в Ваилуку, где присутствовало 20 миссионеров, Джордж и другие старейшины обсуждали наилучший способ издания книги. Джордж трудился в качестве подмастерья печатника в офисе газеты Times and Seasons в Наву, поэтому представлял себе, что потребуется для выполнения этого дела. Они могли либо нанять печатника на островах, либо приобрести печатный станок и необходимые материалы и издать книгу самостоятельно.
«Со своей стороны, – говорил Джордж, – я считаю, что моя миссия не будет полностью выполнена, пока я не увижу Книгу Мормона в печати»44.
Миссионеры согласились и решили напечатать книгу самостоятельно. Они поручили Джорджу и двум другим мужчинам отправиться по островам для сбора средств на издание книги через пожертвования от Святых и продажу книги по предварительным заказам.
Далее мужчины обсудили собирание Святых. В течение трех лет, прошедших с тех пор, как миссионеры прибыли на острова, к Церкви присоединилось более трех тысяч гавайцев, но их бедность и строгие эмиграционные законы на Гавайях не позволяли им навсегда покинуть это место. Узнав об этой проблеме, Бригам Янг посоветовал гавайским Святым найти «подходящий остров или часть острова», где они могли бы собираться в мире, пока не будет открыт путь в Юту45.
Фрэнсис Хаммонд, один из миссионеров, которому было поручено найти временное место собирания, предложил местность под названием Палаваи на острове Ланаи, что к западу от Мауи. «Я никогда не видел места на этих островах, лучше подходящего для заселения Святыми, чем это», – отметил он, впервые увидев тот край. Единственный его недостаток, как он считал, состоял в отсутствии дождей в течение какого-то времени в году. Но если Святые построят водохранилища, как это было сделано в Солт-Лейк-Сити, у них будет достаточно воды в сезон засухи.
На следующий день гавайские Святые проголосовали в поддержку решений издать Книгу Мормона и найти место собирания на островах46. Две недели спустя Джордж, Напела и несколько миссионеров отправились на Ланаи, чтобы исследовать местность Палаваи. Они выдвинулись сразу же после завтрака 20 октября и стали взбираться по крутому каменистому склону, пока не вышли на ровную поверхность, что позволило им осмотреть эту территорию. Она была приблизительно три километра в ширину, прекрасным образом сформирована и изолирована от океана.
«Это великолепный участок земли, который, судя по всему, отлично подходит для того, чтобы стать местом собирания, – написал Джордж в дневнике. – Он напоминает мне Дезерет»47.