39 В руки Бога

«В руки Бога», глава 39 книги Святые: История Церкви Иисуса Христа в последние дни, том 2, Никакая грешная рука, 1846–1893 гг. (2020 г.)

Глава 39: «В руки Бога»

Глава 39

В руки Бога

14 декабря 1889 года недавно призванный Апостол Энтон Лунд получил у себя дома в Эфрейме, Юта, телеграмму от Первого Президентства. Обеспокоенное недавними случаями отказа Святым иностранного происхождения в получении гражданства США, президентство хотело отреагировать на обвинения в том, что Святые не могут быть благонадежными гражданами. Руководители Церкви написали текст заявления, в котором отвергли это и другие ложные утверждения, и хотели приложить к нему имя Энтона как члена Кворума Двенадцати¹.

Энтон еще в детстве защищал Церковь от искаженных сведений. Присоединившись к Церкви в детстве в своей родной Дании, он подвергался избиениям со стороны одноклассников за свои убеждения. Но вместо того чтобы реагировать со злостью, Энтон проявлял к ним терпение и доброту, в конечном итоге завоевав их дружбу и уважение. В возрасте 18 лет Энтон уехал из Дании, чтобы присоединиться к Святым в Юте, и в последующие десятилетия они с женой Сэни и их шестью детьми пожертвовали многим, чтобы помочь с созиданием Царства Божьего².

Энтон сразу же ответил на телеграмму Первого Президентства, предоставив им возможность использовать его имя в заявлении. Хотя он занимал различные ответственные должности в Церкви, включая служение в президентстве храма в Манти, это был первый раз, когда его имя будет представлено всему миру в качестве Апостола Иисуса Христа.

В отличие от других членов Кворума Двенадцати Энтон никогда не практиковал многоженство. Он также был первым современным Апостолом, чей родной язык не был английским. Уилфорд Вудрафф был уверен в том, что все это может быть на благо кворума, и он знал, что призвание Энтона было волей Бога. Мягкость Энтона и знание им нескольких языков могли помочь Церкви вступить в новое столетие³.

Когда Энтона призвали в Кворум Двенадцати, Уилфорд попросил Джорджа К. Кэннона дать ему Апостольское наставление, чтобы подготовить его к новым обязанностям. «Надлежащее выполнение этого призвания будет делом всей твоей жизни, – сказал Джордж Энтону. – Ты будешь ощущать – возможно, как никогда прежде – необходимость быть в жизни ближе к Богу и прибегать к Его силе и оберегающей заботе через служение Ангелов, окружающих тебя».

Из этого наставления Энтон узнал, что у него, как у Апостола, была привилегия узнавать разум и волю Бога. Он должен был оставаться верным получаемым откровениям – даже когда ему будет казаться, что они противоречат здравому смыслу. «Невозможно быть слишком смиренным», – напомнил ему Джордж. Энтон должен был свободно выражать свои взгляды, в то же время кротко слушая Пророка Господа. «Мы должны быть готовы сидеть и наблюдать за тем, как Дух Божий работает с человеком, которого избрал Бог», – сказал Джордж⁴.

В тот же день, когда Энтон ответил на телеграмму, Первое Президентство и Кворум Двенадцати опубликовали заявление в газете Deseret News. Они совершенно ясно провозгласили, что Церковь испытывает отвращение к насилию и намеревается мирно сосуществовать с правительством США, несмотря на все невзгоды, через которые им пришлось пройти в связи с действием антиполигамных законов.

«Мы не заявляем за собой ни одну религиозную свободу, которую не готовы предоставить другим, – утверждалось в заявлении. – Мы желаем находиться в гармонии с правительством и народом США в качестве неотъемлемой части страны»⁵.

Той зимой, пока руководители Церкви стремились разъяснить свои верования согражданам, Джейн Мэннинг Джеймс написала Джозефу Ф. Смиту, желая внести ясность в собственное понимание некоторых вопросов. Джейн было уже более 60 лет, и она переживала относительно того, что ее ожидает в следующей жизни. Большинство Святых в Юте получили храмовые таинства, которые запечатали их с близкими в этой жизни и в жизни грядущей. Но Джейн понимала, что ей, чернокожей Святой последних дней, не разрешается принимать участие в этих высших таинствах.

Несмотря на это, она знала, что Бог обещал благословить все народы Земли через Авраама. Это обещание, как она думала, несомненно относится и к ней⁶.

Помимо всех этих размышлений относительно следующей жизни, она также беспокоилась о нынешнем положении своей семьи. Она развелась со своим мужем Айзеком весной 1870 года. Приблизительно в 1874 году она вышла замуж за Фрэнка Перкинса, еще одного чернокожего Святого последних дней, но их брак был недолгим. В эти годы из-за болезни умерли трое ее детей и несколько внуков. Хотя в живых оставались еще четверо ее детей, никто из них не был настолько же предан Церкви как она⁷.

Будут ли они с ней в следующей жизни? Если нет, то будет ли для нее там место и будет ли у нее там семья?

В подростковом возрасте Джейн жила и работала в доме Джозефа и Эммы Смит в Наву. В это время Эмма предложила ей, чтобы они с Джозефом удочерили ее, но Джейн не успела дать ей конкретный ответ до смерти Джозефа. Однако теперь Джейн понимала, что Святые могут быть усыновлены или удочерены в семьях через особое запечатывание в храме. Она верила, что Эмма таким образом предлагала ей присоединиться к ее семье⁸.

В начале 1883 года Джейн навестила Президента Джона Тейлора, желая получить разрешение на свое облечение. Президент Тейлор обсудил с ней этот вопрос, но не посчитал, что пришло то время, когда чернокожие Святые могут получить высшие таинства храма. Несколькими годами ранее он уже рассматривал этот вопрос, когда еще один чернокожий Святой, Элайджа Эйбл, захотел получить храмовые таинства. Хотя изучение вопроса подтвердило, что Элайджа получил Священство Мелхиседеково в 1830-х годах, Президент Тейлор и другие руководители Церкви все же решили отказать ему из-за его расы⁹.

Почти через два года после беседы с Президентом Тейлором Джейн вновь стала умолять его об этом. «Я понимаю, какой я расы и цвета, и не могу ожидать, что получу облечение», – сказала она в то время. И все-таки она отметила, что Бог обещал благословить все семя Авраамово. «Поскольку мы живем в полноту всех устроений, – спросила она, – разве нет здесь благословений и для меня?»

«Вы знаете мою историю, – продолжила она. – По мере сил и возможностей я жила в соответствии со всеми требованиями Евангелия». Затем она рассказала о предложении Эммы и выразила собственное желание быть удочеренной семьей Джозефа Смита. «Если я смогу быть удочеренной им в качестве его ребенка, – отметила она, – моя душа будет удовлетворена»¹⁰.

Вскоре после того, как Джейн отправила письмо, Президент Тейлор покинул Солт-Лейк-Сити, чтобы навестить южные поселения и также Мексику, и не успел ответить ей прежде своей смерти. Четыре года спустя президент кола Джейн выдал ей рекомендацию для совершения в храме крещения за умерших. «Ты должна быть удовлетворена этой привилегией и ожидать дальнейших указаний от Господа Своим слугам», – написал он. Вскоре Джейн отправилась в храм в Логане и выполнила крещения за свою маму, бабушку, дочь и других умерших родственников¹¹.

Теперь в своем письме Джозефу Ф. Смиту она вновь просила о возможности получить храмовые таинства, включая удочерение семьей Смитов. «Может ли это быть осуществлено и когда?» – спросила она¹².

Джейн не получила ответа на свое письмо, поэтому в апреле написала ему еще раз. И вновь никакого ответа не было. Джейн продолжала сохранять веру в восстановленное Евангелие и Пророков, молясь о том, чтобы обрести спасение в Царстве Господа. «Я знаю, что это работа Бога, – сказала она однажды своему Обществу милосердия. – Никогда не было такого, чтобы я была готова отступить».

Она также доверяла обещаниям, которые недавно получила в своем патриархальном благословении, которое дал ей Джон Смит, старший брат Джозефа Ф. Смита.

«Соблюдай в святости заветы твои, ибо Господь услышал просьбы твои, – заверил он ее в благословении. – Его рука всегда направляла тебя, и ты поистине получишь свою награду».

«Ты завершишь свою миссию и получишь наследие среди Святых, – обещалось в нем, – и имя твое будет передаваться потомкам и чтиться в их памяти»¹³.

Одним слякотным днем в конце апреля 1890 года Эмили Грант постучалась в дом своей подруги Джозефины Смит. Обе женщины жили в Манассе, небольшом городке в штате Колорадо в нескольких километрах к югу от дома Лорены и Бента Ларсенов в Сэнфорде. Находясь вдали от поселений Святых в Юте, которые были побольше, Манасса стала пристанищем для «полигамных вдов», или полигамных жен, находящихся в подполье. Эмили там было одиноко, но она старалась прижиться в этом продуваемом всеми ветрами городке вместе со своими дочерьми, четырехлетней Деззи и новорожденной Грейс.

Во время этой короткой поездки в повозке к дому Джозефины Деззи капризничала и плакала, расстроенная тем, что ее возлюбленный «дядя Эли» не смог поехать с ними. Эмили тоже была расстроена. «Дядей Эли» Эмили называла Апостола Хибера Гранта, своего мужа и отца Деззи и Грейс. Являясь его третьей женой, Эмили использовала это имя в письмах и при детях, чтобы защитить личность Хибера.

Ранее в тот день Хибер отправился к себе домой в Солт-Лейк-Сити после того, как провел два дня с Эмили и девочками. Эмили надеялась, что поездка к Джозефине поднимет ей настроение. Но почти сразу же, когда они с девочками приехали к ней домой, Эмили разрыдалась. Джозефина понимала, что чувствует ее подруга. Она сама была полигамной женой Апостола Джона Генри Смита, который только недавно был в городе краткое время, чтобы навестить ее¹⁴.

Эмили всегда чувствовала, что визиты Хибера недостаточно продолжительные. Они оба выросли в Тринадцатом приходе Солт-Лейк-Сити и поженились весной 1884 года после долгого периода ухаживаний. Поскольку Эмили была полигамной женой, она не могла публично говорить о своем браке и последующие шесть лет часто переезжала, проводя время в южной части Айдахо, в Англии и в тайной комнате в доме своей матери в Солт-Лейк-Сити¹⁵.

Теперь Эмили была в Манассе, надеясь, что долгая разлука с Хибером когда-нибудь закончится. Привыкшая к городской жизни, она все еще с трудом приспосабливалась к жизни в небольшом городке и иногда ощущала, что находится в сотнях километров от цивилизации. Хибер старался помогать ей, обеспечив ее хорошим жильем, упряжкой лошадей, несколькими коровами и курицами. Он также нанял для нее помощника и оформил подписку на газету Salt Lake Herald. Вместе с ней в этот отдаленный городок приехала ее свекровь, Рейчел Грант¹⁶.

«У меня теперь здесь есть все, чего я хочу, – сказала однажды Эмили Хиберу в письме, посланном из Манассы. – Кроме тебя»¹⁷.

Почти через две недели после визита Хибера Эмили написала ему о собрании в Манассе, на котором два руководителя Церкви заявили, что «вдовы» этого городка, возможно, никогда не смогут вернуться в Юту. «Они сказали, что следующим делом конгресс конфискует собственность руководителей Церкви, – сообщила она, – и тогда мы будем очень рады, что прибыли сюда и поселились».

Но Эмили не была уверена, что будет когда-либо счастлива жить в этом городке¹⁸. «Я продолжаю молиться об умиротворенном разуме, но все еще пребываю в отчаянии и унынии, – писала она Хиберу несколько месяцев спустя. – Не забывай молиться за меня, дорогой, ибо без помощи моего Отца на Небесах я не смогу больше выносить это и оставаться в здравом уме»¹⁹.

В воскресенье, 17 августа Уилфорд Вудрафф и его советники навестили это небольшое поселение. К тому времени Верховный суд США вынес свое решение о правомерности Акта Эдмундса-Такера. Суд разошелся во мнениях относительно этого дела, но с незначительным перевесом большинство судей проголосовало в поддержку закона, несмотря на заявления Святых о том, что он нарушает их свободу вероисповедания. Это решение окончательно развязало чиновникам руки для применения предусматриваемых актом мер наказания, что открывало возможности конфисковать у Церкви еще больше собственности²⁰.

Во время встречи со Святыми в Манассе Джордж К. Кэннон наставлял семьи проявлять осторожность. Некоторые мужчины в поселении жили с несколькими женами, сказал он, и из-за них вся община подвергается опасности преследований. Это замечание возмутило некоторых мужчин, которые пришли к Джорджу на следующий день, чтобы высказать, насколько тяжело их семьям жить отдельно²¹.

Прежде чем Уилфорд и его советники уехали, Эмили пригласила их и некоторых друзей на завтрак. После этого она с несколькими другими женщинами сопроводила гостей на железнодорожную станцию. Поезд опаздывал, что дало Эмили возможность немного дольше пообщаться с Первым Президентством. Когда поезд наконец прибыл, она по очереди пожала руки каждому из них. «Благослови вас Бог! – сказали они друг другу. – Мир да будет с вами».

Эмили тоже очень хотелось уехать из Манассы. «Они уехали, – писала она Хиберу, – а мы вернулись в эту дыру»²².

Первое Президентство вернулось в Солт-Лейк-Сити в конце августа, как раз успев к первой годовщине основания Иосепы, первого поселения гавайских Святых в Юте. Название Иосепа представляло собой гавайский вариант имени Джозеф²³.

Когда в 1850-х годах гавайцы начали присоединяться к Церкви, Королевство Гавайи запретило жителям покидать острова, в связи с чем руководителям Церкви пришлось сделать Лайе местом собирания для гавайских Святых. Но потихоньку законы смягчились, и некоторые гавайцы, очень желавшие получить благословения храма, начали в 1880-х годах собираться на Территории Юта.

В 1889 году Первое Президентство организовало комитет, в который входило три гавайца, с целью найти подходящее место в Юте, где гавайские Святые могли бы построить дома и организовать фермерские хозяйства. После сравнения различных территорий комитет предложил несколько мест, включая ранчо площадью 769 гектаров приблизительно в 100 километрах к юго-западу от Солт-Лейк-Сити. Первое Президентство рассмотрело заключение комитета и решило приобрести это ранчо для основания нового поселения²⁴.

На протяжении следующего года Святые в Иосепе усердно трудились, строя дома, проводя сев и ухаживая за скотом. Первая зима была суровой, особенно в сравнении с тропическим климатом Гавайских островов. Но поселенцы выстояли, исполненные надежды, что плодородная почва Иосепы и легкодоступные запасы воды с близлежащих гор поспособствуют обильному урожаю летом²⁵.

День торжества был теплым и солнечным. Когда члены Первого Президентства, каждый в сопровождении одной из своих жен, приблизились к поселению, оно было похоже на зеленый оазис посреди пустыни. На полях вокруг виднелись довольно высокие стебли кукурузы с большими початками, выглядывающими из-под листьев, а на полях, где уже был собран урожай, стояли большие стога сена.

Гавайские Святые собрались вокруг гостей, желая поприветствовать Пророка и его советников, Джорджа К. Кэннона и Джозефа Ф. Смита, которые оба, будучи молодыми людьми, служили на миссии на Гавайских островах. Тот вечер был наполнен пением и радостной музыкой, которую исполняли Святые, игравшие на гитарах, мандолинах и скрипках.

На следующий день в рамках торжества состоялся парад, после которого наступило время обеда из мяса, запеченного в земле. Благословляя еду, Джордж молился на гавайском языке, что было его первой молитвой на этом языке за 36 лет.

Позднее в тот же день все пришли на особое собрание. Вступительную молитву произнес Соломона, мужчина, которому было уже за 90 и которого Джордж крестил несколько десятилетий назад. Один Святой, Каелакаи Хонуа, говорил о милости Бога в собирании в Сион людей с островов морских. Другой, Каулеинамоку, посетовал, что некоторые уехали из Иосепы и вернулись на острова Тихого океана. Он призывал Святых быть верными и не поддаваться духу неудовлетворенности.

По всему поселению люди праздновали, и Уилфорд, Джордж и Джозеф радовались их счастью. Хотя Джордж уже не так хорошо говорил по-гавайски, он изумлялся тому, что понимает почти каждое слово, которое было произнесено во время торжества²⁶.

Через несколько дней после того, как Первое Президентство вернулось из Иосепы домой, они получили известия о том, что Генри Лоуренс, новый федеральный чиновник, назначенный с целью конфискации церковной собственности в рамках Акта Эдмундса-Такера, теперь угрожал забрать храмы в Логане, Манти и Сент-Джордже.

Генри, бывший член Церкви, более двух десятилетий был непримиримым противником Святых. Он принадлежал к Новому движению Уильяма Годби и Елияса Харрисона и давал показания против Церкви на недавнем судебном процессе, на котором иммигрантам из числа Святых было отказано в гражданстве.

Генри знал, что Акт Эдмундса-Такера защищает здания, используемые «исключительно для поклонения Богу», но намеревался показать, что храмы используются для других целей и поэтому могут быть конфискованы вместе с другой собственностью.

Второго сентября Первое Президентство узнало, что Генри удалось добиться вызова Уилфорда в суд для дачи показаний относительно церковной собственности. Желая избежать необходимости появления в суде, президентство отправилось в Калифорнию, чтобы проконсультироваться с несколькими влиятельными людьми, которые с сочувствием относились к положению Святых. Но эти люди не могли гарантировать, что правительство США или американский народ изменят свое мнение относительно Церкви, пока Святые будут практиковать многоженство²⁷.

Уилфорд и его советники вернулись в Юту несколькими неделя позже, где узнали, что Комиссия Юты, группа федеральных чиновников, занимавшихся выборами в Юте и следивших за выполнением Святыми требований антиполигамных законов, совсем недавно отправила федеральному правительству ежегодный отчет. В этом году в нем ложно утверждалось, что руководители Церкви по-прежнему публично призывают к практике многоженства и санкционируют ее. В нем также говорилось – без каких-либо доказательств, – что за последний год в Юте был заключен 41 полигамный брак.

Желая искоренить практику многоженства раз и навсегда, комиссия рекомендовала, чтобы конгресс принял еще более жесткие законы против Церкви²⁸.

Отчет привел Уилфорда в ярость. Хотя он не выступал ни с каким публичным заявлением относительно ситуации с многоженством в Церкви, он уже решил, что полигамные браки не должны больше заключаться в Юте или где бы то ни было еще на территории США. Помимо этого, он за последний год сделал довольно много, чтобы предотвратить заключение новых полигамных браков, хоть в отчете и утверждалось обратное²⁹.

22 сентября Уилфорд встретился со своими советниками в Гардо-хаусе, официальной резиденции Президента Церкви в Солт-Лейк-Сити, с целью обсуждения того, что им делать с этим отчетом. Джордж К. Кэннон предложил выступить с его опровержением. «Вероятно, еще не было лучшей возможности для нас, – сказал он, – как руководителей Церкви, официально предать гласности наши взгляды относительно учения и принятого закона»³⁰.

Позднее, после всех собраний того дня, Уилфорд молился о руководстве. Если Церковь не прекратит проведение таких бракосочетаний, правительство продолжит принимать законы, направленные против Святых, подавляющее большинство которых даже не практикует многоженство. В Сионе воцарится хаос и смятение. Еще больше мужчин отправятся в тюрьму, и правительство конфискует храмы. Со времени посвящения новых храмов Святые совершили сотни тысяч таинств за умерших. Если правительство заберет эти здания, сколько Божьих детей, живущих и умерших, будут лишены возможности получить эти священные таинства Евангелия?³¹

На следующий день Уилфорд сказал Джорджу, что считает своим долгом как Президента Церкви издать манифест, или публичное заявление. Затем он пригласил своего секретаря в отдельную комнату, пока Джордж ожидал снаружи.

Тем временем Апостол Франклин Ричардс прибыл в Гардо-хаус в поисках Пророка. Джордж сказал ему, что Уилфорд занят и его нельзя беспокоить. Вскоре Уилфорд вышел из комнаты с только что продиктованным заявлением. Беспокойство относительно отчета Комиссии Юты ушло. Теперь его лицо сияло, и он выглядел радостным и довольным.

Уилфорд попросил прочитать документ вслух. В нем опровергался тот факт, что в течение последнего года были заключены новые полигамные браки, и подтверждалась готовность Церкви сотрудничать с правительством. «Ввиду того, что в стране был принят закон, запрещающий многоженство, – провозглашалось в нем, – мы желаем подчиняться этому закону, а исход событий вверить в руки Бога».

«Я чувствую, что это будет во благо», – сказал Джордж. Он считал, что заявление не готово к публикации, но мысли в нем были правильные³².

На следующий день Первое Президентство попросило трех талантливых писателей – секретаря Джорджа Рейнольдса, редактора газеты Чарльза Пенроуза и советника в Председательствующем Епископстве Джона Уиндера – облагородить язык заявления и подготовить его к публикации. Затем Уилфорд представил исправленный документ Апостолам Франклину Ричардсу, Мозесу Тэтчеру и Мэрринеру Меррилу, которые внесли дополнительные правки.

В обновленном документе, который стали называть Манифестом, провозглашалось о прекращении заключения в будущем полигамных браков и подчеркивалось намерение Уилфорда повиноваться законам страны и убеждать Святых поступать так же.

«Мы не проповедуем многожёнство или многобрачие и не разрешаем ни одному человеку вступать в такой брак, – говорилось там, помимо всего прочего. – Я настоящим заявляю своё намерение подчиняться этим законам и употреблять своё влияние на членов Церкви, в которой я председательствую, чтобы и они поступали подобным образом»³³.

Присутствующие там Апостолы одобрили документ и направили его телеграммой в газеты³⁴.

«Все это было сделано по инициативе Президента Вудраффа, – отметил Кэннон позднее в тот же день в своем дневнике. – Он заявил, что Господь ясно дал ему понять, что такова его обязанность, и в его разуме не было сомнений, что это правильно»³⁵.

Уилфорд также высказал свои соображения относительно Манифеста в дневнике. «Я достиг того момента в истории своей жизни и деятельности в качестве Президента Церкви Иисуса Христа Святых последних дней, – написал он, – когда назрела необходимость действий ради мирского спасения Церкви»³⁶.

Он знал, что правительство непреклонно в своей позиции против многоженства. Поэтому Уилфорд молился и получил вдохновение от Духа, и Господь явил Свою волю в отношении Святых.