Глава 26
Хочу служить
На следующий день после взрыва в Уарасе врачи перевели Мануэля Наварро в клинику в Лиме. Там его встретил президент его миссии, Энрике Ибарра, и там же он получил благословение от старейшины Чарльза А. Дидье, члена президентства региона. В благословении старейшина Дидье пообещал Мануэлю, что тот вскоре покинет клинику и вернется к миссионерскому служению.
Оказав помощь с другими травмами Мануэля, врачи направили свои усилия на восстановление его травмированного лица. Осколки врезались в скулу и порвали зрительный нерв правого глаза, из-за чего требовалось удаление этого глаза. Эту страшную весть ему сообщили его родители, которые прибыли в Лиму. «Сынок, – сказала мама, – тебя будут оперировать».
Мануэль был в шоке. Глаз его совершенно не болел, и до настоящего момента он и не знал, почему он забинтован. Мама стала утешать его. «Мы здесь, – сказала она. – Мы с тобой».
При полной финансовой поддержке со стороны Церкви Мануэль перенес три операции по удалению глаза и восстановлению поврежденной глазницы. Его ожидала долгая реабилитация, и родственники считали, что после выписки из клиники он должен вернуться в свой родной город. Но Мануэль отказался уезжать с миссии. «Мой контракт с Господом заключен на два года, и он пока еще не истек», – сказал он отцу.
Пока Мануэль проходил реабилитацию в клинике, его навестил Луис Паломино, друг из его родного города, который учился в Лиме. Хотя из-за травм Мануэлю было трудно говорить, он начал проводить для Луиса миссионерские уроки. Луис был удивлен и впечатлен решением Мануэля продолжить служение на миссии.
«Я хочу знать, что тебя мотивирует, – поделился Луис. – Почему твоя вера такая крепкая?»
Через шесть недель после взрыва Мануэль был выписан из клиники и начал служить в офисе миссии в Лиме. Террористическая угроза все еще маячила на горизонте, и он пугался каждый раз, когда видел автомобиль, похожий на тот, что взорвался. По ночам он не мог заснуть без лекарств.
Каждый день один из старейшин в офисе миссии делал перевязку Мануэлю. Мануэль с ужасом смотрел в зеркало и никак не мог свыкнуться с мыслью, что у него больше нет глаза. Примерно через три недели после выписки из клиники ему установили глазной протез.
Однажды в офис миссии пришел Луис, чтобы навестить Мануэля. «Я хочу креститься, – сказал он. – Что мне для этого нужно сделать?» Офис миссии находился довольно близко к дому Луиса, поэтому в течение нескольких следующих недель Мануэль и его напарник проводили для него остальные уроки в доме собраний неподалеку. Мануэль был рад обучать своего друга, и Луис старательно выполнял все цели, которые ставил вместе с миссионерами.
14 октября 1990 года Мануэль крестил Луиса. Он все еще переживал насчет своей травмы, но благодаря этому испытанию он смог крестить друга из своего родного города – чего он не ожидал на своей миссии. После того как Луис поднялся из воды, они обнялись, и Мануэль ощутил сильное влияние Духа. Он знал, что Луис тоже его ощущает.
В честь этого события Мануэль подарил Луису Библию. «Когда наступают темные дни, – написал Мануэль на внутренней стороне обложки, – просто помни этот день, тот день, когда ты заново родился».
Тем временем в Юте Дариусу Грею позвонила его подруга Марджери «Мари» Тейлор, специалист по афроамериканским генеалогическим исследованиям из Библиотеки семейной истории в Солт-Лейк-Сити. Она только что нашла катушки микрофильмов с важными сведениями, касающимися афроамериканцев, и едва ли могла сдержать свои эмоции. «Ты должен приехать сюда, чтобы увидеть все своими глазами», – сказала она.
Заинтригованный, Дариус согласился встретиться с ней. Библиотека семейной истории была крупнейшим генеалогическим центром в мире, и каждый год ее посещали сотни тысяч человек. Впервые придя в библиотеку, Дариус мало что знал о своих предках за рамками того, что он почерпнул из семейных историй и фотографий. Именно Мари помогла ему найти больше информации. Хотя сама она не была чернокожей, она довольно умело проявила себя, когда познакомила Дариуса с документами, касавшимися его семьи и истории чернокожих в США.
Когда Дариус приехал в Библиотеку семейной истории, Мари показала ему найденные документы. Созданный в 1865 году с санкции конгресса США, банк Freedman’s Savings and Trust Company имел целью помочь свободнорожденным афроамериканцам, а также бывшим рабам из их же числа с обеспечением их финансовой безопасности. В нем открыли счета более ста тысяч человек, но девять лет спустя банк обанкротился, а с ним исчезли и заработанные тяжелым трудом сбережения его клиентов.
Несмотря на произошедшее, банковские книги учета были чрезвычайно ценны для генеалогов. Потомкам бывших рабов было часто непросто найти информацию о своих предках. Документов, которые люди обычно использовали для установления фамилий и дат, – таких как списки захоронений, списки избирателей, а также свидетельства о рождении и смерти, – для бывших рабов либо не существовало, либо они не были общедоступными. Однако в документах банка Freedman’s Bank содержались обширные личные данные владельцев счетов, включая имена членов семьи, а также место, где они были рабами. Некоторые документы даже содержали описание внешности клиентов.
Дариус сразу же осознал важное значение этой информации для афроамериканцев. Но при изучении этих документов исследователи сталкивались с серьезной проблемой. Служащие, которые вели эти книги, записывали имена и сведения, имевшие отношение к владельцу счета, не в алфавитном, а в том порядке, в каком люди приходили в банк для его открытия. Это означало, что исследователям приходилось тщательно просматривать книги учета, строка за строкой, пока они не находили нужную им информацию. Чтобы эти документы представляли какую-то ценность, их нужно было лучше организовать.
Мари спросила Дариуса, смогут ли члены группы «Бытие» помочь с расшифровкой и упорядочением записей в алфавитном порядке, но достаточного количества людей, у кого было бы на это время – или личный компьютер, – не нашлось. Дариус написал одному из Апостолов, спросив, сможет ли помочь Церковь. Хотя Апостол выразил свою поддержку, он сказал, что Церковь не может взяться за этот проект. В то время Главное управление Церкви, как правило, не финансировало проекты по извлечению имен. Этой работой занимались колья и приходы.
Когда они исчерпали все варианты, Мари пришла в голову другая идея. За последние 20 лет Церковь организовала более 1200 центров семейной истории в 45 странах. В этих центрах как члены, так и не члены Церкви могли больше узнавать о своих предках. Обычно эти центры были частью кольев, но Мари знала, что недавно один такой центр семейной истории открылся в тюрьме штата Юта. Заключенные могли пользоваться им час в неделю. Что, если они с Дариусом привлекут их к участию в этом проекте по работе с документами банка Freedman’s Bank?
Мари связалась с директором центра семейной истории в той тюрьме, и вскоре четверо добровольцев из числа заключенных уже усердно трудились над документами.
В сентябре 1990 года Элис Джонсон посещала занятия в педагогическом колледже Holy Child Teacher Training College в Такоради, Гана. С тех пор как правительство приостановило деятельность Церкви в стране, из-за чего ее миссия резко завершилась, прошло уже более года. Сперва она не совсем понимала, что делать дальше. Но по рекомендации своей сестры она решила стать учителем, и ее приняли в педагогический колледж на следующий учебный год.
Шел месяц за месяцем, но «заморозка» продолжала действовать, и Элис вместе с другими членами Церкви приспособилась к поклонению Богу дома. Эммануэль Кисси, президент округа в Аккре, Гана, стал исполняющим обязанности президента миссии и председательствующим должностным лицом Церкви в стране. Он много ездил по Гане, навещая и укрепляя Святых. Правительство разрешило Церкви и далее временно предоставлять «ключевые услуги», что позволило некоторым ее сотрудникам продолжить работу в сфере обеспечения благосостояния, церковного образования и распределения материалов. Святые не могли платить десятину или вносить пожертвования, но некоторые откладывали заработанное, терпеливо ожидая того дня, когда снова смогут это делать.
В отличие от Уильяма Аккуа и Святых, которые ненадолго оказались в тюрьме в Кейп-Косте, Элис не сталкивалась с притеснениями в период «заморозки». Она и некоторые ее друзья собирались по воскресеньям у кого-то дома, чтобы принимать причастие, молиться и слушать выступления. Ее родители, которые продолжали служить на миссии, не нося табличек или миссионерской одежды, навещали ее, когда бывали в ее местности. И все же Элис казалось, что, ожидая возобновления проведения регулярных церковных собраний, она стоит на месте.
Наконец, в ноябре 1990 года, Элис узнала, что правительство сняло запрет на деятельность Церкви. С самого начала «заморозки» президент Кисси и другие Святые добивались от чиновников снятия ограничений. В ответ на дезинформацию относительно учений Церкви они писали длинные письма, объясняя доктрину и историю Церкви, а также в личном порядке ходатайствовали перед лидерами правительства. Когда чиновники высказали свою озабоченность в связи с действовавшими прежде ограничениями на получение священства, Святые объяснили, что чернокожие члены Церкви обладают всеми правами, которые есть у любых других людей в Церкви. Как только другие церкви, которые ранее с неприязнью относились к Святым последним дней, увидели, что эта «заморозка» ставит под угрозу и их свободу вероисповедания, они также стали отстаивать право Святых на поклонение Богу.
Ключевую роль в снятии запрета сыграл Айзек Эдди, региональный управляющий мирскими делами Церкви в Гане. Он был старшим сводным братом президента Ганы, Джерри Ролингса. Братья не были близки, и Айзек не хотел говорить с Джерри о «заморозке». Но однажды Джордж Боннет, управляющий мирскими делами Церкви в Африке, убедил его молиться, пока сердце его не смягчится по отношению к его брату. Айзек так и поступил, и Дух коснулся его сердца. Он согласился встретиться с Джерри. Тем вечером у них состоялся разговор, и к его концу они разрешили свои разногласия. На следующий день правительство решило снять запрет.
Когда Элис впервые за полтора года вернулась к посещению публичных церковных собраний, ее обуревали чувства. В тот день небольшой приход Такоради посетили почти 100 Святых, и собрание шло более двух часов, поскольку очень многие хотели поделиться своим свидетельством.
Думая о новообращенных из своей миссии в Кофоридуа, Элис испытывала как радость, так и беспокойство. Она задавалась вопросом, остались ли они верными Евангелию после последних 18 месяцев. Она знала, что некоторые члены Церкви впали в уныние и оставили веру.
Вскоре после окончания «заморозки» в Гане были организованы первые два кола. Отец Элис, Билли Джонсон, был призван служить патриархом кола в Кейп-Косте. Тем временем правительство разрешило Святым возобновить в стране миссионерскую работу. Грант Ганнел, недавно призванный президент Ганской Аккрской миссии, пригласил Элис на собеседование. Он нашел 60 из тех миссионеров, что служили до начала «заморозки», и хотел узнать, готовы ли они вернуться к миссионерскому служению.
«Ты бы хотела вернуться и служить на миссии после окончания учебы?» – спросил он.
«Нет, – ответила она без колебаний. – Я хочу служить прямо сейчас».
«Что?» – спросил президент, удивленный ее быстрым ответом.
«Я хочу сделать это прямо сейчас», – повторила она. Служение Богу всегда было ее приоритетом, и она была готова отложить ради Него получение образования.
Вскоре Элис вернулась на миссию. Когда она рассказала об этом отцу, человеку, который посвятил проповедованию восстановленного Евангелия бóльшую часть жизни, это не стало для него неожиданностью.
Когда в марте 1991 года Мануэль Наварро закончил служение на миссии, его родители приехали в Лиму, чтобы забрать его домой. Поскольку он проживал не на территории кола, от служения его освободил местный президент миссии. И все-таки Мануэль еще не совсем был готов вернуться в Наску, свой родной город в южной части Перу. Он обещал подруге из своего последнего района, что посетит ее крещение, поэтому он вместе с родителями остался в городе еще на неделю.
Однажды утром Мануэль и его отец пошли купить хлеба на завтрак. Поняв, что забыл взять деньги, его отец развернулся и пошел обратно. «Подожди меня здесь», – сказал он.
Мануэль замер. После того как у него так долго был напарник по миссии, было очень странно оставаться одному на улице. После недолгого размышления он решил остаться на месте. «Я больше не миссионер», – подумал он.
Даже уже вернувшись в Наску, Мануэлю было непросто адаптироваться к жизни после миссии, особенно с его травмой. С одним глазом было труднее пожимать руки. Он все время не туда подавал свою руку. Затем брат из его небольшого прихода начал играть с ним в настольный теннис, и необходимость следить за маленьким белым мячиком помогла ему развить лучшее восприятие глубины.
В апреле Мануэль переехал в город побольше, Ику, для учебы в университете на автомеханика. Он находился менее чем в 160 километрах от Наски, и у Мануэля там проживали друзья и родные. Он жил в доме своей тети, где у него было своя комната. Его мама переживала за него и почти каждый вечер звонила ему по телефону. «Сынок, – часто говорила она ему, – никогда не забывай молиться». Когда на него находила душевная боль, он молился о силе и находил утешение в Господе.
Стремясь помогать молодым Святым, не состоящим в браке, собираться вместе и общаться, кол Ика проводил занятия института, и в нем также была группа для взрослых, не состоящих в браке, члены которой организовывали мероприятия и Божественные часы. На этих мероприятиях и в своем новом приходе в Ике Мануэль чувствовал себя как дома. Хотя дети в церкви часто таращились на его искусственный глаз, взрослые относились к нему, как к любому другому члену Церкви.
Однажды Мануэля пригласили на встречу с Александером Нуньесом, президентом кола в Ике. Мануэль был знаком с президентом Нуньесом еще с подростковых лет, когда жил в Наске, и президент Нуньес, который был координатором Системы церковного образования, приехал к ним на урок семинарии. Мануэль восхищался им.
Во время собеседования президент Нуньес призвал Мануэля служить в высшем совете кола.
«Ого!» – сказал Мануэль сам себе. Обычно Святые, служившие в призваниях в коле, были старше и опытнее. И все же президент Нуньес выразил свою уверенность в нем.
В последующие недели Мануэль посещал назначенные ему приходы. Сперва, взаимодействуя с руководителями приходов, он стеснялся. Но он научился сосредоточивать внимание не на себе, а на своем призвании. Начав изучать церковные справочники и отчитываться перед руководителями кола, он больше не боялся того, что слишком молод для этого призвания. Он обнаружил, что ему нравится делиться своим свидетельством со Святыми в коле, посещать Божественные часы и призывать молодежь служить на миссии.
Проблемы, связанные с травмами Мануэля, никуда не делись. Иногда, когда он был один и вспоминал о том взрыве, он грустил, и на него накатывало чувство беспокойства. Священные Писания изобиловали историями о чудесах, когда преданные люди исцелялись от своих недугов или избегали опасности. Но в них также были и истории о людях, таких как Иов и Джозеф Смит, которые претерпевали боль и несправедливость, не получая немедленного избавления. Временами, размышляя о своих травмах, Мануэль задавался вопросом: «Почему это должно было произойти со мной?»
И все-таки он знал, что ему посчастливилось выжить после взрыва. В последовавшие после случившегося месяцы террористы нападали и убивали членов и миссионеров Церкви, сея горе и страх среди Святых в Перу. Но перемены все же происходили. Правительство Перу начало принимать более жесткие меры для борьбы с терроризмом, в результате чего количество терактов сократилось. В Церкви же местные Святые поддержали инициативу под названием «Доверьтесь Господу», в рамках которой их приглашали поститься, молиться и проявлять веру в то, что они будут избавлены он проявлений насилия в их стране.
Мануэль обнаружил, что выполнение домашней работы и служение в Церкви помогают ему справляться с невзгодами. Он доверился Господу и часто думал о Нем.
Приблизительно в то же время, когда Мануэль вернулся с миссии, Гордон Б. Хинкли, Первый советник в Первом Президентстве, отправился в Гонконг, чтобы осмотреть потенциальные земельные участки для строительства там дома Господа. Он, как молодой Апостол, курировал развитие Церкви в Азии и был в восторге от достигнутых успехов. В регионе уже насчитывалось 200 тысяч Святых и четыре храма, которые располагались в Японии, Южной Корее, а также на Тайване и Филиппинах. Пока в таких странах, как Мьянма, Лаос, Монголия и Непал, Церковь все еще не была представлена, в Сингапуре, Индонезии, Малайзии и Индии пускали корни новые небольшие приходы.
Гонконг, где располагалось управление Азиатского региона Церкви, был британской территорией. Однако через шесть лет контроль над регионом должен был перейти от Великобритании к Китайской Народной Республике.
В ходе передачи Китай обещал уважать экономическую и политическую системы Гонконга, а также религиозные традиции его граждан. И тем не менее ввиду того, что на этой территории проживало 18 тысяч Святых, руководители Церкви сочли необходимым построить на ней дом Господа до того, как это произойдет.
Президент Хинкли провел целый день, осматривая различные участки, но не нашел ни одного подходящего варианта. В других регионах мира Церковь могла избежать необходимости приобретать дорогие земельные участки в черте города, строя храмы в пригороде. Но Гонконг был густонаселенным районом, где проживало более пяти миллионов человек, из-за чего подходящую землю было почти невозможно приобрести.
Президент Хинкли задавался вопросом, не стоит ли Церкви просто построить храм на одном из небольших участков в городе, которыми она уже владела. Он представлял себе многоэтажное здание многоцелевого назначения, в котором на нижних этажах были дом собраний и офис миссии.
«Три верхних этажа могли бы стать храмом, – подумалось ему. – Это можно было бы сделать без особых проблем».
Это был интересный вариант. Но Церковь еще никогда не строила ничего подобного, и он не был уверен, что это наиболее подходящий вариант для Святых в Гонконге.
15 июня 1991 года в историческом Венгерском оперном театре в Будапеште раздались бурные аплодисменты – Табернакальный хор исполнил на бис свое финальное произведение перед аудиторией из 1400 человек. Среди зрителей были старейшина Рассел М. Нельсон и его жена Дэнтзел. Они путешествовали с хором в рамках его трехнедельного турне по различным европейским странам.
Старейшина Нельсон в течение пяти лет возглавлял работу Церкви по улучшению отношений с правительствами стран в Центральной и Восточной Европе. Во многих странах, включая Венгрию, происходил переход от коммунистического руководства. В Чехословакии на тот период была полная свобода вероисповедания, и Церковь была официально признана правительством страны. Восточная Германия и Западная Германия стали единой страной, что прекратило действие старых ограничений в ГДР. Миссионеры теперь также получили разрешение на осуществление своей деятельности в Польше, Венгрии, Болгарии, Румынии, Словении и Хорватии.
Турне хора было возможностью навести мосты. И судя по грому аплодисментов, им это удалось.
«Хочу, чтобы вы знали, – сказал члену хора после их выступления один уроженец Венгрии, – что мы с женой тоже верим в Бога. Мы понимаем послание вашей музыки».
На следующий день старейшина Нельсон выступал на причастном собрании в актовом зале гостиницы, откуда открывался вид на холм, на котором он четырьмя годами ранее посвятил Венгрию для проповедования Евангелия. Тогда вместе с ним была лишь горстка людей, включая единственного члена Церкви в Будапеште. Теперь же в стране насчитывалось 400 Святых.
Из Венгрии хор отправился в Австрию, Чехословакию, Германию, Польшу и Советский Союз. В Армении, где после разрушительного землетрясения Церковь оказала нуждающимся гуманитарную помощь, старейшина Нельсон встретился со старейшиной Даллином Х. Оуксом. С момента визита старейшины Нельсона в Советский Союз в 1987 году в стране произошли существенные политические и социальные изменения. Она стала более открытой для иностранцев, и народы нескольких советских республик стремились к большей самостоятельности в решении внутренних вопросов. Жители региона также пользовались большей свободой вероисповедания, и интерес к религии возрастал.
Хотя Церковь не была официально представлена в Советском Союзе, его граждане могли выезжать за границу, где знакомились с восстановленным Евангелием и привозили его с собой назад по возвращении домой. К 1990 году в Ленинграде, Россия, и Таллине, Эстония, было достаточно Святых, чтобы зарегистрировать Церковь в этих городах. Тем временем миссионерам и Святым в Финляндии было поручено поддерживать новообращенных.
В Москве старейшина Нельсон очень удивился тому, насколько толерантным стало российское правительство по отношению к Церкви. На протяжении последних нескольких лет он неоднократно пересекал Атлантический океан, чтобы встречаться с чиновниками в Восточной Европе. Сперва они, казалось, были редко рады ему, и он часто чувствовал, что его усилия бесполезны. Тогда Господь открыл путь для дальнейшего движения вперед.
Теперь у Святых был небольшой приход в Ленинграде. Члены Церкви в Выборге и Москве также получили одобрение государства на организацию небольших приходов. Успехи были поразительными, и старейшина Нельсон надеялся, что вскоре Церковь будет открыто признана по всей России, самой большой республике в Советском Союзе.
После концерта Табернакального хора в Большом театре в Москве Нельсоны и старейшина Оукс перешли улицу к гостинице «Метрополь», в которой Церковь организовала званый ужин. В ходе этой поездки старейшина Нельсон посетил множество подобных ужинов и приемов благодаря Беверли Кэмпбелл, директору церковной Службы международных отношений в Вашингтоне, федеральный округ Колумбия, США. В этой роли Беверли организовывала встречи и выстраивала отношения между представителями Церкви и чиновниками по всему миру.
За ужином старейшина Нельсон подошел к микрофону и поблагодарил высокопоставленных лиц за их присутствие. Затем он пригласил Александра Руцкого, вице-президента России, присоединиться к нему перед собравшимися. «Мы будем благодарны, – сказал старейшина Нельсон, – если вы поделитесь любыми своими мыслями».
«Мои дорогие гости, – сказал вице-президент Руцкой, – мы рады, что сегодня вечером у нас есть возможность приветствовать вместе с нами здесь этих гостей. Хочу зачитать вам это свидетельство о регистрации, датированное 28 мая 1991 года, согласно которому Церковь Иисуса Христа Святых последних дней зарегистрирована в Российской Советской Федеративной Социалистической Республике».
Когда вице-президент Руцкой зачитывал документ, старейшина Нельсон был ошеломлен. Он надеялся, что такое публичное объявление скоро последует, но он не ожидал услышать его тем вечером. Получение формального признания означало, что Церковь сможет присылать в Россию больше миссионеров, печатать и распространять церковную литературу и организовывать больше приходов.
На следующий день, в перерыве между встречами с чиновниками при участии также старейшины Оукса и некоторых других, старейшина Нельсон отправился в небольшой парк рядом с Кремлем и вознес Господу молитву благодарности.
Неделю спустя двое Апостолов встретились с Президентом Бенсоном в его квартире в Солт-Лейк-Сити. Они показали ему копию документа о регистрации Церкви в России и сказали, что теперь Церковь учреждена в Восточной Европе.
Когда Президент Бенсон услышал об этом, его лицо озарилось радостью.