Глава 12
Целый образ жизни
«Меня очень беспокоит горло, – записал в дневнике 8 января 1970 года старейшина Спенсер В. Кимбалл. – Мой голос, кажется, медленно пропадает».
За те десять лет, что прошли с того момента, как врачи удалили ему пораженные раком голосовые связки, его голос был немногим лучше хриплого шепота. И все же эта проблема едва ли стала препятствием для его служения в Церкви. Со времени учреждения в 1966 году кола в Сан-Паулу старейшина Кимбалл организовал первые колья в Аргентине и Уругвае, посвятил Колумбию для миссионерской работы и смог послужить Святым в Эквадоре. Он также написал влиятельную книгу под названием The Miracle of Forgiveness [Чудо прощения] и начал служить в качестве председателя церковных комитетов по бюджету и миссионерской работе.
Но так как состояние его голоса становилось все хуже, он решил проконсультироваться с врачом, опасаясь рецидива онкологического заболевания. Врач обнаружил на левой стороне горла старейшины Кимбалла красное пятно и провел две биопсии. Это еще больше повлияло на голос Апостола в худшую сторону. Было решено начать использовать небольшой микрофон, закрепляемый вокруг шеи, чтобы усилить громкость его голоса.
12 января старейшина Кимбалл вернулся в больницу, чтобы узнать свой прогноз. Изучив результаты биопсий и проконсультировавшись с другими специалистами, врач пришел к выводу, что рак вернулся и что мало надежды на то, что голос старейшины Кимбалла можно спасти.
Размышляя о том, как будет проходить лечение, старейшина Кимбалл спрашивал себя, не стоит ли ему снять с себя полномочия члена Кворума Двенадцати Апостолов, чтобы освободить место для более способного человека.
На следующий день старейшина Кимбалл рассказал Н. Элдону Тэннеру о том, что ему сказал врач, и президент Тэннер рекомендовал, чтобы представители Высшей власти Церкви провели особый пост ради него. Два дня спустя представители Высшей власти Церкви собрались в храме, и Гарольд Б. Ли вознес проникновенную молитву. Когда он закончил, старейшина Кимбалл сел на стул посередине комнаты, и Гордон Б. Хинкли помазал его голову маслом. Затем другие Апостолы, присутствовавшие там, встали вокруг старейшины Кимбалла, и президент Тэннер запечатал это помазание и дал ему благословение.
Во время этого благословения старейшина Кимбалл чувствовал близость к своему Небесному Отцу и членам своего кворума. То тяжкое бремя, которое он нес, казалось, оставило его, и он понял: если Бог хочет, чтобы тот продолжал свое служение, тогда Он найдет способ, чтобы старейшина Кимбалл мог это делать, будь то сохранив голос или потеряв его. После благословения старейшина Ли крепко обнял старейшину Кимбалла. Другие Апостолы, стоявшие в кругу, говорили, что для них это было благословением – быть частью такого яркого и объединяющего духовного опыта.
В воскресенье утром, через три дня после благословения, старейшине Кимбаллу внезапно позвонила его соседка. Она услышала, что Президент Маккей умер, и хотела узнать, правда ли это.
«Я об этом не слышал», – ответил старейшина Кимбалл. Он начал обзванивать других людей и вскоре выяснил, что ранее тем утром Пророк действительно скончался.
Старейшина Кимбалл поспешил в Здание администрации Церкви. Там на встрече с семьей Маккеев были Джозеф Филдинг Смит, старший Апостол, и Гарольд Б. Ли. Старейшина Кимбалл нашел Джозефа Андерсона и Артура Хейкока, секретарей Первого Президентства и Двенадцати, и они в течение нескольких часов обзванивали представителей Высшей власти Церкви, чтобы сообщить им об этом.
Смерть Президента Маккея опечалила Церковь. Его любовь к Святым по всему миру была легендарной. Он руководил Церковью почти 19 лет, и две трети из трех миллионов ее членов крестились в период его президентства. Когда в 1951 году он сменил на этом посту Джорджа Альберта Смита, в Церкви насчитывалось 184 кола. Теперь, в 1970 году, у нее было 500 кольев, включая 14 кольев в Австралии и Новой Зеландии, 13 кольев в Европе и первые колья в Аргентине, Бразилии, Гватемале, Мексике, Уругвае, а также на Тонга и Западном Самоа.
Почти 90 процентов новых кольев в период руководства Президента Маккея были учреждены в США и Канаде, где Церковь продолжала стремительно расти. В Северной Америке у Церкви была очень хорошая репутация благодаря таким выдающимся Святым последних дней, как Дж. Уиллард Мэриотт, который был основателем крупной сети отелей, и Джордж У. Ромни, который был исполнительным директором автомобилестроительной корпорации American Motors Corporation и губернатором штата Мичиган.
Президент Маккей посвятил пять храмов в четырех странах и курировал перевод храмовых таинств приблизительно на десять языков. Кроме того, Генеральная конференция стала более доступной, когда ее начали транслировать двести телевизионных станций и десятки радиостанций по всей Северной, Центральной и Южной Америке. Будучи большим поборником миссионерской работы и церковного образования, Президент Маккей значительно расширил деятельность Церкви в обеих этих областях, а внедрение им программы координации – что он считал своим самым важным достижением на посту Президента Церкви, – сделало простые истины восстановленного Евангелия более доступными для людей по всему миру.
На похороны Президента Маккея пришли тысячи человек, желавших отдать ему дань уважения. Вскоре члены Кворума Двенадцати Апостолов встретились, чтобы поддержать в качестве нового Президента Церкви Джозефа Филдинга Смита . В свои 93 года Президент Смит был старше всех, кто когда-либо возглавлял Церковь. Он вступил в должность, обладая почти 60-летним опытом служения в качестве Апостола, и Святые питали уважение к его обширным знаниям истории Церкви и Священных Писаний. Будучи сыном Президента Джозефа Ф. Смита, он также был внуком Хайрама Смита, брата Пророка Джозефа.
Своими советниками в Первом Президентстве Президент Смит призвал Гарольда Б. Ли и Н. Элдона Тэннера. Поскольку в силу своих новых обязанностей президент Ли не мог служить в качестве Президента Кворума Двенадцати Апостолов, в качестве его Президента вместо него был рукоположен старейшина Кимбалл.
Вопреки рекомендациям знакомого врача, который призывал его пройти лечение от рака в штате Калифорния, после смерти Президента Маккея старейшина Кимбалл отложил заботы о своем здоровье, приняв решение сосредоточиться вместо этого на своих обязанностях Апостола. Он по-прежнему не знал, как лучше лечить свое заболевание, и поскольку со времени получения благословения его речь улучшилась, он не хотел подвергаться какой бы то ни было операции, которая поставит его голос под угрозу.
Рукополагая его в этом новом призвании, президент Ли затронул тему здоровья старейшины Кимбалла, выразив слова утешения и надежды.
«Мы благословляем в частности ваш голос, – сказал он, – и просим Господа сохранить вашу способность взаимодействовать с его помощью, а также с помощью написания указаний, чтобы вы могли жить на Земле, пока жизнь будет вам в радость и пока Господь не скажет, что этого достаточно».
Вскоре после своего прибытия в штат Калифорния Маета Холидэй отправилась в торговый центр вместе с Венной Блэк, своей патронатной мамой в рамках программы размещения индейских студентов. Маета никогда ранее не бывала в торговом центре и поэтому внимательно следила за каждым поворотом автомобиля, в котором они ехали.
В торговом центре Маета выбрала необходимую одежду, но когда настало время уезжать, Венна не знала, как добраться домой. «Я не помню, куда ехать», – сказала она Маете.
«Ну, езжайте вон туда», – сказала Маета, указав на улицу справа. Затем она поворот за поворотом показывала Венне, как добраться до дома.
Венна была впечатлена. «Откуда ты знаешь, как ехать к дому?» – спросила она.
«Я всегда очень наблюдательна», – ответила Маета. Запоминание ориентиров было одной из ее привычек, которые она приобрела в детстве, занимаясь выпасом овец в резервации навахо. Если она не обращала внимания на ориентиры, то могла не вернуться домой.
Вскоре после этого опыта Маета начала учиться в местной средней школе. В первые дни там ей было довольно страшно. Эта школа была гораздо больше, чем любая другая, которую она посещала ранее. В ее переполненных людьми коридорах стояли шкафчики для учеников. Почти все учащиеся носили белую одежду, и, насколько ей было известно, она была там единственной участницей программы размещения. Однако она не сталкивалась с расовыми предрассудками со стороны своих сверстников, как это бывало с некоторыми учениками из программы в других школах. Одноклассники тепло ее встретили, и она быстро завела друзей.
Как и другая молодежь в ее приходе, Маета посещала утреннюю семинарию. Каждый будний день они вместе со сводной сестрой Люси просыпались в пять утра, чтобы успеть прийти в дом собраний на занятие. В свой первый день семинарии Маета ждала начала занятий на стуле, не зная до конца, зачем она туда пришла. Затем она все поняла. «О, – подумала она, – мы больше узнаём о Церкви».
Семинария не очень интересовала Маету. Узнав, что на занятиях она будет получать оценки, она удивилась и пришла в замешательство. «Как можно ставить оценки за верования?» – задавалась она вопросом. Будет ли и Бог оценивать ее? И все же они с Люси редко пропускали занятия.
В ходе первого года обучения в средней школе Маета присоединилась к школьному хору. На следующий год она играла в баскетбол, чему научилась, когда посещала школу-интернат в штате Аризона. Она добилась отличных результатов в этом спорте и стала разыгрывающим защитником в своей команде. Ей нравилось забивать из-под кольца, а также после подбора мяча при неудачном штрафном броске другой команды. Но она также умело делала передачи другим игрокам. В конце сезона члены ее команды и тренеры признали ее самым ценным игроком.
В рамках программы размещения ученикам рекомендовалось после каждого учебного года возвращаться домой и летом жить со своей родной семьей. Маете не нравилось ездить домой или проводить время со своей незадачливой матерью Эвелин, но Венна считала, что для Маеты важно поддерживать связь со своими корнями и призывала ее каждый месяц писать домой. Каждый раз, когда наступало лето, Маета садилась в автобус, идущий в Аризону.
Весной 1970 года, заканчивая второй год обучения в средней школе, Маета узнала, что дом ее матери сгорел. Никто не пострадал, поэтому Маета не переживала за семью. Венна, однако, помогла Маете купить некоторые вещи, чтобы заменить то, что ее младшие братья и сестры потеряли в пожаре.
В день отъезда в Аризону Венна отвезла ее и несколько картонных коробок, полных еды, одежды и одеял, на автобусную остановку. «Это для твоей семьи, – объяснила она. – Это от нашего прихода».
Когда Маета наблюдала за тем, как эти коробки загружали в багажный отсек автобуса, ее переполняли эмоции. Впервые приехав в Калифорнию, она с подозрением относилась к доброте семьи Блэков, думая, что, может быть, они приютили ее для того, чтобы она выполняла работу по дому. С тех пор она осознала, что она им небезразлична. Но пока она не увидела эти коробки, она не знала, насколько сильно ее патронатная семья любит ее.
И она не знала, насколько сильно любит их.
Позднее в том же году 16-летний Кацухико Ямашита пытался укрыться от солнца жарким июльским утром в Осаке, Япония. Они с его старшим братом, Масахито, в течение многих часов добирались до Expo ’70, всемирной выставки, на которой были представлены сотни поражающих воображение экспозиций и павильонов, подготовленных различными странами и организациями со всего мира. Тема выставки звучала так: «Прогресс и гармония для человечества». И куда бы посетители ни взглянули, они могли видеть доказательства впечатляющего восстановления Японии после разрушений, вызванных Второй мировой войной.
Кацухико и Масахито уже посетили вместе несколько экспозиций. В павильоне Соединенных Штатов Америки они увидели одну из наиболее популярных экспозиций выставки: лунный камень, доставленный на Землю после исторической высадки на Луну годом ранее.
Но сегодня братья разделились – Масахито искал экспозиции, связанные с инженерным делом, тогда как Кацухико бродил по территории выставки со своим фотоаппаратом. Кацухико хотелось попасть в павильон Японии, чтобы посмотреть, какие экспозиции представила миру его родная страна. Но к тому времени как он добрался до него, очередь начиналась далеко за пределами входа. Сотрудник сказал ему, что ждать придется как минимум два часа.
Вместо того чтобы так долго стоять под палящим солнцем, Кацухико пошел дальше, и через пять или десять минут увидел павильон, похожий на прекрасное белое здание. У него было два уровня и высокий шпиль с золотой статуей человека, трубившего в длинную трубу. Кацухико не знал, что это за павильон, но к нему не было очереди, поэтому ему не пришлось бы ждать, чтобы попасть внутрь.
Пройдя через сад в японском стиле, он вошел в вестибюль, где гид пригласил его и других гостей для проведения экскурсии. В павильоне, как Кацухико позже узнал, рассказывалось о Церкви Иисуса Христа Святых последних дней и ее членах. Церковь выставляла популярные экспозиции и на других всемирных выставках, но это был первый раз, когда она привезла павильон в страну, в которой христианство не было основной религией. На первом этаже здания стояла точная копия четырехметровой мраморной статуи Христос датского скульптора Бертеля Торвальдсена. Там также была фотовыставка, посвященная повседневной жизни членов Церкви в Японии.
Семья Кацухико была буддистами, и он ничего не знал об Иисусе Христе или Небесном Отце. Но перейдя на второй этаж павильона, он и другие гости стали проходить через различные комнаты, где рассказывалось о служении Спасителя и Его роли в Сотворении мира. Они узнали о плане счастья, уготованном Богом, и Восстановлении Евангелия Христа через юного Пророка по имени Джозеф Смит.
Экскурсия завершилась в небольшом кинозале, где была показана японская версия короткометражного фильма Путь к счастью, который был впервые представлен Церковью на Всемирной выставке в Нью-Йорке в 1964 году. По настоянию местных руководителей миссии, Эда и Чиеко Оказаки, японская версия была снята в Японии при участии популярных японских актеров, причем Кацухико узнал некоторых из них. Но вопросы, поднятые в фильме, – Откуда он пришел? Зачем он здесь? Куда он направляется? – были для него в новинку. Он никогда не задумывался над ними. И он не был уверен, что верит тем ответам, которые были даны в этом павильоне.
Выходя из кинозала, Кацухико увидел стоящего в вестибюле человека.
«Вы в это верите?» – спросил Кацухико, подразумевая показанный фильм.
«Да, верю», – ответил человек без каких-либо колебаний.
«Вы уверены?»
Кацухико вышел из павильона и продолжил исследовать выставку, но не успел он уйти далеко, как осознал, что оставил в павильоне Церкви свой фотоаппарат. Он поспешил назад к той экспозиции, где его фотоаппарат уже нашел сотрудник.
В качестве благодарности Кацухико купил экземпляр Книги Мормона на японском языке и оставил сотруднику свое имя и адрес, хотя ему особо не хотелось больше узнать о Церкви.
Три месяца спустя к нему домой недалеко от Токио пришли два миссионера. Он не ожидал, что они действительно придут, но был рад увидеть их. И он также был готов послушать то, что они хотели ему рассказать.
В сентябре 1970 года Генеральный президент Общества милосердия Белль Спэффорд стояла в Табернакле в Солт-Лейк-Сити перед тысячами женщин–Святых последних дней в ходе ежегодной конференции Общества милосердия. Это событие обычно было временем радости, когда женщины по всему миру собирались вместе, чтобы делиться опытом и получать наставления от своих руководителей. Однако именно эта конференция была более мрачной, чем другие.
«Мы живем в такой период времени, в котором кризисы следуют один за другим», – сказала президент Спэффорд. В США по телевидению каждый день мелькали кадры войны и массовых беспорядков. Конфликты на расовой почве не утихали, и страну потрясли убийства известных политиков и лидеров движения за гражданские права. Молодежь продолжала протестовать против войны во Вьетнаме. Мир и покой казались такими скоротечными.
Само Общество милосердия переживало переходный период, адаптируясь к церковной программе координации. В прошлом сестры из Обществ милосердия сами собирали средства и формировали бюджеты, которые затем одобряли руководители священства. Однако недавно Первое Президентство объявило, что Общества милосердия теперь будут получать финансирование из бюджетов приходов или небольших приходов.
Согласно новому порядку, каждый год местные руководители священства выделяли каждой приходской организации определенную сумму. Отдельные Общества милосердия могли продолжать контролировать расходование своих средств без необходимости прибегать к их сбору для своей организации. Но поскольку теперь Общества милосердия не были стеснены ограниченным бюджетом, они утратили некоторую финансовую независимость, которой пользовались все эти годы. Также были упразднены ярмарки Общества милосердия, проводившиеся с давних времени мероприятия по сбору средств, на которых женщины демонстрировали и продавали свои изделия ручной работы.
Другие изменения также затронули организацию управления. В рамках своей социальной службы Общество милосердия отвечало за программу размещения индейских студентов, церковную программу усыновления и патронажного воспитания, а также программу реабилитации для трудных подростков. Но все эти программы в основном действовали на территории западной части США, и желание расширить действие социальной службы на членов Церкви по всему миру в рамках единой программы координации требовало ее реструктуризации.
В 1969 году руководители Церкви создали Единую социальную службу, на базе которой были объединены все эти инициативы и которая функционировала под руководством должностных лиц священства. Президент Спэффорд продолжила трудиться в качестве консультанта, но больше не направляла работу программ.
По мере того как Общество милосердия адаптировалось к этим изменениям, президент Спэффорд и ее советницы открыто говорили о потенциальных проблемах. Узнав о том, что Координационному комитету по работе со взрослыми было поручено составить уроки для Общества милосердия, президентство высказало свои возражения по этому вопросу. В итоге Общество милосердия составило свои собственные уроки с учетом идей и отзывов со стороны комитета.
Президент Спэффорд понимала потребность Общества милосердия в необходимости адаптироваться по мере того как восстановленное Евангелие распространялось по земному шару. Церковный журнал для международной аудитории теперь переводился на 17 языков, но журнал Общества милосердия Relief Society Magazine издавался только на английском и испанском языках.
Чтобы дотянуться до как можно большего числа читателей с помощью общих посланий, недавно руководители предложили некоторые изменения, связанные с церковными печатными изданиями. В июне 1970 года они объявили, что бóльшая часть издаваемых в то время журналов, включая Instructor, Improvement Era и Relief Society Magazine, больше выпускаться не будут. Также прекратят свое существование журналы, много лет издававшиеся на английском языке в миссиях, такие как Millennial Star в Объединенном Королевстве и Cumorah’s Southern Messenger в Южной Африке. Вместо них Церковь будет издавать три новых журнала, каждый предназначенный для определенной возрастной группы: Ensign для взрослых членов Церкви, New Era для молодежи и Друг для детей.
Стоя перед собравшимися в Табернакле, президент Спэффорд знала, что многим женщинам, как и ей самой, эти недавние изменения даются непросто. Ее президентство получало письма от женщин, которые горевали по поводу прекращения выпуска их журнала. И президент Спэффорд понимала их горечь. Когда эта идея была впервые озвучена, она возразила, считая, что журнал служит важной цели в Церкви и в жизни сестер. Что она могла сказать теперь, чтобы принести исцеление и утешение?
В качестве темы она выбрала слова из Книги Мормона: «Мы жили счастливой жизнью». Столкнувшись с непростыми временами, народ Нефиев не перестал трудиться. Они соблюдали заповеди Бога, как только могли, и они были трудолюбивы, разводили мелкий и крупный скот, а также сеяли и собирали урожай.
Так могло бы быть и с Обществом милосердия. Организационные изменения никак не влияли на то, что ведет к счастью: праведность, милосердное служение, творчество и участие в общественной жизни.
«Общество милосердия предлагает безграничные возможности, – свидетельствовала президент Спэффорд, – для культивирования неотъемлемых составляющих счастливой жизни».
В феврале 1971 года, через шесть лет после своего обращения, Дариус Грей жил в Солт-Лейк-Сити. Ему как члену Церкви нравилась поддержка многих Святых, которые подружились с ним и помогали ему адаптироваться к его новой вере. Он также встретил нескольких членов Церкви, которые глумились над ним, поскольку он был чернокожим. Но он держался тех убедительных слов, которые услышал вечером накануне крещения: «Это восстановленное Евангелие, и ты должен присоединиться к Церкви».
Дариус работал репортером на местном новостном канале KSL-TV. Ранее он никогда не думал о карьере журналиста. Затем он познакомился с Арком Мэдсеном, президентом принадлежавшей Церкви телекоммуникационной компании, управлявшей KSL. Увидев дружелюбие и прямоту Арка, Дариус согласился на работу. Казалось, что Бог устилает перед ним путь.
Устроившись на работу, Дариус начал также учиться на журналиста в Университете Юты, принимал активное участие в жизни своего прихода в Солт-Лейк-Сити и служил в качестве управляющего Воскресной школой. Через Арка он познакомился с Монро Флемингом, чернокожим Святым последних дней, который работал в отеле «Юта». Жена Монро, Фрэнсис, была Святой последних дней в четвертом поколении, а также правнучкой Джейн Мэннинг Джеймс. Флеминги пригласили его на ужин, открыто рассказали о своем опыте членства в Церкви и познакомили его с другими членами сообщества чернокожих Святых последних дней в Солт-Лейк-Сити.
Среди тех, с кем Дариус познакомился, была Люсиль Бэнкхед, всеобщая любимица и основоположница их сообщества. Как и Фрэнсис Флеминг, она была предком чернокожих пионеров–Святых последних дней и выросла в Церкви. Он также познакомился с Юджином Орром, который присоединился к Церкви в 1968 году и женился на женщине по имени Лита Деррикот, которую встретил в Юте. Чтобы помочь своим чернокожим друзьям в той местности приобщиться к церковной жизни, Юджин и Лита организовывали летние пикники.
Дариуса особенно впечатлил Раффин Бриджфорт, чернокожий, переехавший в Юту в 1944 году в качестве военнослужащего вооруженных сил США. Раффин и его жена Хелена присоединились к Церкви в 1953 году и воспитывали в этой вере своих детей. Дариус восхищался стойкостью, скрытой мудростью и мягкостью Раффина. С течением лет Раффин тесно сдружился с Томасом С. Монсоном и другими руководителями Церкви. Он часто выступал в приходах, кольях и миссиях, рассказывая о чернокожих членах Церкви.
Однажды Дариусу позвонил Хибер Уолси, глава отдела по связям с общественностью в УБЯ. Он знал о том, что Дариус работает на канале KSL, и периодически просил у него помощи, когда УБЯ сталкивался с неоднозначными ситуациями, связанными расовыми вопросами.
Недавно университет оказался в центре общественного внимания из-за церковных ограничений на получение священства, и политические активисты иногда проводили демонстрации и бойкотировали спортивные соревнования в УБЯ. Это началось в октябре 1969 года, когда 14 чернокожих игроков в американский футбол из Университета штата Вайоминг захотели надеть черные нарукавные повязки во время предстоящей игры с УБЯ. Тренер выгнал их из команды, чем привлек внимание СМИ и вызвал протесты.
Теперь активисты в штате Вайоминг призывали к еще одному протесту, в этот раз в ходе баскетбольного матча против УБЯ. Узнав об этом плане, президент УБЯ Эрнест Л. Уилкинсон опубликовал письменное заявление в защиту университета и поручил Хиберу пообщаться с его организаторами. Но активисты хотели встретиться с каким-нибудь чернокожим членом Церкви, так что Хибер решил позвонить Дариусу и спросить, сможет ли отправиться на самолете в Вайоминг.
«Как скоро?» – спросил Дариус.
«Ну, – ответил Хибер, – в течение следующих 30 минут».
Дариус поспешил в аэропорт, чтобы успеть на самолет. Когда он приехал в университет, Хибер сразу же отвел его в заполненную аудиторию. Они заняли места в передней части зала прямо напротив главных активистов. Дариус был дружелюбен, но, отвечая на их вопросы, заметил, что некоторые из них не рады, что он защищает Церковь. И все же он исполнился решимости быть верным себе и своим убеждениям.
В ходе одной из встреч в те выходные кто-то обвинил Дариуса в том, что тот, присоединившись к Церкви, опозорил свою расу. Дариус ответил: «Я родился чернокожим. Я чернокожий сейчас. И я умру чернокожим. Я горжусь своим наследием и тем, что я чернокожий. И я буду бороться за правое дело чернокожих всеми силами, что у меня есть».
Затем он сделал паузу. «Я также мормон, – добавил он с гордостью. – У мормонской церкви есть для меня ответы, которых я не мог найти ни в одном другом месте. Между цветом моей кожи и моей религией нет никаких противоречий».
Несмотря на старания Дариуса и Хибера, студенты в Вайоминге устроили демонстрацию до и во время игры. Наблюдая за ними, Дариус с пониманием относился к их желанию расового равенства, но все-таки не считал, что они полностью понимают Церковь или ее учения.
«Если бы они были готовы протестовать против предубеждений и неравенства везде, где бы они ни имели место, но не против принципов мормонской веры, – размышлял он позднее, – я был бы готов присоединиться к ним».
19 января 1971 года Энтони Обинна, 42-летний нигерийский школьный учитель, взял ручку и голубой листок бумаги, чтобы написать письмо Президенту Церкви Иисуса Христа Святых последних дней. «Я прочитал несколько книг в поисках спасения, – написал он, – и наконец нашел ответ».
В течение последних нескольких лет Энтони, его жена Фиделия и их дети редко покидали свой дом, поскольку в Нигерии бушевала гражданская война. Однажды, в течение долгих часов пребывая в неопределенности, Энтони открыл старый журнал и увидел что-то, чего не ожидал: фотографию большого и великолепного здания из камня с несколькими высокими шпилями.
Он уже ранее видел это здание – во сне до начала гражданской войны. В том сне к этому величественному зданию его направил Спаситель. Оно было полно людей, и все были одеты в белое.
«Что это?» – спросил Энтони.
«Это люди, которые пришли в храм», – ответил Спаситель.
«Что они делают?»
«Они молятся. Они всегда здесь молятся».
Проснувшись, Энтони жаждал узнать больше об увиденном. Он пересказал сон Фиделии и своим друзьям, спросив, что, по их мнению, он означает. Никто не мог ему помочь. Наконец он спросил о наставлении преподобного. Тот тоже не смог истолковать его сон, но сказал Энтони, что если сон от Бога, то когда-нибудь он найдет ответы на свои вопросы.
Как только Энтони увидел ту фотографию в журнале, он понял, что нашел ответ. Вверху изображения была подпись, где говорилось, что это храм в Солт-Лейк-Сити.
«Мормоны, – которые официально называются членами Церкви Иисуса Христа Святых последних дней, – отличаются от других людей», – говорилось в начале статьи. В ней рассказывалось об истории Церкви и объяснялись некоторые ее основные учения. «Это целый образ жизни, – было там написано. – Религиозная искра, разжигающая такое стремление жить, представляет собой веру в то, что каждый человек на Земле является духовным сыном или дочерью Бога».
После прочтения статьи в голове Энтони завертелись различные мысли. Он жил недалеко от своих братьев, поэтому сразу же собрал их вместе и рассказал им о фотографии и своем сне.
«Ты уверен насчет этого здания?» – спросил его брат Фрэнсис.
К несчастью, в то время из-за военной блокады он не смог написать в Главное управление Церкви. Он не знал и о каких-либо других неофициальных объединениях Святых последних дней в Нигерии. Многие из них оказались разбросаны по стране из-за войны, потеряв связь друг с другом и Церковью. От некоторых верующих, таких как Онести Джон Еконг, больше никто никогда не слышал. Но теперь, когда война закончилась, ничто не мешало Энтони связаться с Церковью.
Далее в своем письме Президенту Церкви Энтони выразил желание, чтобы в его городке был небольшой приход Церкви. «Мормонизм действительно имеет уникальное место среди других религий», – написал он.
Несколько недель спустя он получил письмо. «В настоящее время в Вашей стране у нас нет официальных представителей из Солт-Лейк-Сити, – говорилось в нем. – Если Вы желаете, я буду рад вести с Вами переписку в отношении религиозных учений Иисуса Христа».
В конце письма стояла подпись ЛаМара Уильямса из Департамента миссионерской работы.